— Павел, — покосилась в окно Александра и недовольно сжала губы.

Тихон обернулся к окну.

Павел Викторович, глядя себе под ноги, быстро шел по дорожке, легко взбежал на крыльцо.

— Добрый день, — открыв дверь, гость мельком взглянул на Александру и тяжело уставился на Тихона.

— Здрасте, — поздоровался Тихон.

— Почему у тебя отключен телефон?

— Забыл подзарядить.

Павел вздохнул и по-хозяйски пошел по ведущей на второй этаж лестнице. Тихону пришлось подняться за ним. На втором этаже Павел поколебался и решительно направился к кабинету тестя. Тихон его опередил, отпер дверь.

В кабинете было еще более душно, чем внизу. Тихон открыл окно.

— Есть что-нибудь новое про Лику? — садясь рядом с письменным столом тестя, поинтересовался гость.

— Нет. То есть я не знаю.

— Была какая-то экспертиза? Черт возьми, они могут с уверенностью сказать, это был несчастный случай или?..

Под «они» гость имел в виду полицию.

— Я не знаю. — Тихон сел за стол тестя. Он теперь вроде как хозяин кабинета.

— Послушай, Тихон… — Павел побарабанил пальцами по столу. — Связывать смерть Лики с тем, что было двадцать лет назад, это глупо! Это черт знает что! Если они будут заниматься прошлым, упустят настоящего убийцу.

— Почему вы решили, что они занимаются прошлым? — не понял Тихон.

— Потому что я второй раз об этом слышу!

— Один раз от меня. А второй? — насторожился Тихон.

— От твоей соседки, — неохотно признался Павел. — Ты знаешь, что Катя с Ликой дружили с детства?

— Знаю. Что вам сказала Катя?

— Ту же чушь, что и ты! Что убийство Эллы было заказным. Это глупость, понимаешь!

— Откуда Катя это знает?

— Спроси у нее. Я не стал выяснять подробности. Тихон… Всеволод был моим единственным другом. А к Лике я относился как к дочери. Если ее убили, я хочу, чтобы убийца сидел в тюрьме! — Павел сжал кулаки, выдохнул, расслабил руки. — Если полиция будет заниматься прошлым, убийцу они упустят.

— Я не знаю, чем они занимаются, — признал Тихон. — Я сам пытаюсь разобраться, но это у меня пока не получается.

— Поделись! Подумаем вместе, — Павел невесело усмехнулся.

— Пока нечем делиться. Правда.

— Не трать время на прошлое! Я все это время пытался вспомнить, что тогда происходило. Пытался восстановить каждую мелочь. С Эллой произошел несчастный случай, поверь мне.

Тихон покивал, что верит.

— Элла писала глупые статейки, болтала с такими же домохозяйками, как сама. Не интересовалась политикой, не пыталась заняться бизнесом. Она была такой же, как Лика. — Он помолчал. — Тихон… Ты уверен, что Лику убили?

— Нет. Не уверен.

— Вот и я не уверен. Черт возьми, я уверен, что это тоже несчастный случай! — Павел снова на секунду сжал кулаки. — Но я хочу иметь подтверждения.

Павел резко поднялся, обернулся на Тихона и быстро пошел к двери.

Ноги под шортами у него были крепкие, совсем не стариковские. Квадратные плечи немногим уже, чем у Тихона.

У двери Павел снова обернулся и попросил:

— Следи за телефоном. Я заволновался, когда ты так долго не отвечал.

Гость тихо прикрыл дверь.

Где-то у самого окна чирикнула птичка. Качнулась ветка яблони.

Тихон снова запер кабинет, помедлил, решая, не уничтожить ли прямо сейчас лежащий в сейфе компромат на тестя, решил этого пока не делать. Спустился вниз.

— Квасу хочешь? — обернулась от плиты Александра.

— Хочу, — Тихон, открыв холодильник, достал пластиковую бутылку.

Кваса в бутылке оставалось немного, и он выпил прямо из горлышка.

— Что-то Павел к тебе зачастил, к Лике реже приезжал, — фыркнула Александра, помешивая что-то в кастрюле. — Обедать будешь?

— Попозже. Спасибо. — Тихон сел под струю прохладного воздуха от кондиционера.

— Сто лет меня знает, а недавно в электричке прошел мимо, даже не заметил.

— Вы о ком? — не понял Тихон.

— О Павле! Я для него вроде вещи, меня можно не замечать.

— Может, он вас действительно не заметил?

— Прекрасно он меня заметил! Увидел и отвернулся. Электричка пустая была, я поздно из Москвы возвращалась. Вошел в пустой вагон, прошел мимо меня и сел впереди.

— В Москве? — уточнил Тихон.

— В Москве. Я в тот день к врачу ездила.

— Что с вами?

— Так… Не люблю про болезни говорить. В моем возрасте болеть положено. Дочка настояла, чтобы московским врачам показалась. Больше туда не поеду. Моложе никто меня не сделает, а таблетки выписать и у нас могут.

Под кондиционером стало холодно, Тихон передвинулся вместе со стулом.

— Александра Васильевна, у Лики было кольцо с большим бриллиантом? Я что-то такого не помню.

Женщина резко отвернулась от плиты.

— Какое кольцо?

— Не знаю. У вас вот спрашиваю. Мне сказали, что у Лики было дорогое кольцо с бриллиантом, а я не нашел.

— У нее колечко с сапфиром, вокруг сапфира бриллиантики. Всеволод Сергеич на двадцатипятилетие подарил. Еще какие-то от матери остались.

— Нет, это не то. Эти я видел. Кольцо должно быть по-настоящему дорогое.

— По мне, так и эти дорогие. — Александра опять передвинула кастрюлю, выключила газ. — Я Лике на восемнадцатилетие тоже колечко подарила. Золотое, с аметистом. Она поблагодарила, конечно, но, по-моему, ни разу не надела. Ей трудно подарки делать, у нее всегда все было.

За окном опять раздалось громкое чириканье. Тихон подошел к окну, но опять заметил только колышущуюся ветку яблони.

* * *

Солнце садилось за верхушки деревьев. Обойдя пруд, Катя с мужем миновали камыши, в которых нашли Лику, свернули на свою улицу. Вечерняя прогулка удалась, Миша не напрасно вытащил Катю с участка.

Муж толкнул перед ней калитку, но Катя помедлила, оглянулась на соседский дом.

Окна первого этажа светились.

— Мне хочется кое-что рассказать Тихону, — вздохнула Катя.

Миша неодобрительно пожал плечами. Он не считал, что у Кати имеется убедительная версия, которой стоит поделиться. Но и отговаривать жену не стал, покорно поплелся за ней к соседскому дому.

Тихон в гостиной пил чай. На соседей посмотрел с унылым удивлением.

Катя решительно шагнула к столу, села напротив Тихона.

— Хочешь послушать, что мне удалось узнать про то, что было двадцать два года назад?

— Хочу, — кивнул Тихон.

На Михаила собеседники внимания не обращали. Он, подвинув стул, сел рядом с женой.

— Юная девушка Элла была по уши влюблена в Павла Викторовича Ермакова, — тоном чтицы начала Катя. — Тогда он для всех был просто Павлом. Злые языки говорят, что в него были влюблены все девушки, кроме моей мамы.

Тихон внимательно смотрел на Катю.

— Павел же любил другую девушку, Антонину Ивашову. Любил верно и преданно. Когда Антонина до него снисходила, бросал очередную подружку и возвращался к своей единственной любви.

Тихон потер подбородок. Слушал он внимательно.

— В