— Черпаков Алексей Артёмович. Позывной Змей. Мастер, — коротко представился третий офицер Витязей.

Все в салоне вездехода одновременно посмотрели на командира Витязей, но тот продолжил водить рукой в воздухе, будто не слышал ничего вокруг. Аршавин демонстративно прокашлялся и Вепрь недовольно поморщился от этих звуков.

— Рыков, тебе князь вопрос задал! — жестко произнёс Шатун, но реакции снова не последовало. Змей быстро переглянулся с Котом. Вепрь начал медленно раскачиваться на месте. Аршавин не выдержал и, дотянувшись до Рыкова, попытался толкнуть его в плечо.

Реакция командира Витязей оказалась совсем не такой, как рассчитывал Шатун. Вепрь молниеносно отбил руку Аршавина, поднял на нас налитые кровью глаза и бросился вперёд.

Глава 15

Разом активизировался Источник. По телу хлынул поток энергии. Я даже не заметил, как переплелись три разных аспекта, чтобы выполнить всего одну задачу — опередить впавшего в ярость Вепря.

От резкого ускорения заныли мышцы по всему телу. Аршавин был где-то рядом и тоже двигался на перехват Рыкова. Зрение размазывалось, оставляя чёткой только фигуру командира Витязей. Я видел каждое движение мышц на руках и шее Вепря. Понимал, куда он нанесёт первый удар. Соревноваться в скорости с опытным Ратаем мог только обладатель того же ранга. Я больше десяти секунд такой темп выдержать не мог, но этого времени должно было хватить, чтобы остановить надвигающуюся смерть. В том, что Рыков будет убивать, я не сомневался. У командира выделенной бригады просто атрофировались любые другие виды атак.

Коснувшись кулака Вепря, начал смещать его в сторону окна. Ощущение было такое, будто двигаю бетонный столб. Время превратилось в тягучую патоку. Почти замерла рядом со мной рука Аршавина. И только Аларак в этой вязкой ситуации двигался удивительно свободно и спокойно.

Волна энергии аспекта Смерти тугой спиралью ударила с руки мага прямо в голову Рыкова. Тут же активизировался Змей. Помощник Вепря буквально исчез в одном месте и появился за спиной у своего командира, жёстко прижимая того к креслу и одновременно пряча собственную голову подальше за спинку, чтобы Ратай не оторвал её. Кот, без подготовки и раскачки, использовал заклинание третьего круга. Какое именно сказать было сложно, но силы в нём хватило бы на обезвреживание пары быков. Вот только соратники отлично знали, что их командира не так просто остановить.

Рыков дёрнулся от попадания заклинания и попытался развернуться к африканцу. Захрипел от натуги Змей. Удерживать разъярённого Ратая ему было непросто. Аршавин моментально оценил обстановку и всем весом рухнул на командира Витязей. Устойчивый и надёжный вездеход мотало из стороны в сторону, как бумажный кораблик. Вепрь не видел ничего вокруг и пытался дотянуться до Аларака. Чернокожий громила невозмутимо отодвинулся к окну и чуть виновато мне улыбнулся. Потом посмотрел на Рыкова и тягуче произнёс.

— Буйя, мпхатхи! Буйя!

Голос мага обладал какой-то удивительной глубиной и спокойствием. Вепрь дёрнулся ещё пару раз и глубоко вздохнул. Аршавин внимательно следил за каждым движением Рыкова, пока тот не похлопал Николая по руке.

— Отпускай, Шатун, — прохрипел Вепрь. — Я в норме.

Аршавин пару мгновений всматривался в лицо командира Витязей и только после этого отпустил его. Змей, будто вообще ничего не произошло, спокойно вернулся на своё место и уставился в окно своим мёртвым безразличным взглядом.

— Часто? — посмотрев на мага, коротко спросил я и тот показал три оттопыренных пальца. — В день?

— Да, — кивнул Аларак.

— Когда в бою, не страшно. Меня на знакомстве отключило? — без тени смущения, спросил Рыков и я молча кивнул. — Позывной Вепрь. Рыков Александр Егорович. Ранг Ратай. Командир выделенной независимой бригады Витязи. Последняя корректировка психоблокады была больше четырнадцати месяцев назад, княже. И у меня, и у всех остальных ребят. Каждый справляется, как может, чтобы с катушек не слететь. Кто-то с духами говорит, кто-то с деревьями, но приступы ярости у всех случаются. Особенно когда рядом много посторонних. Зря ты нас мозгокрутам гвардейским не отдал.

— Почему? — удивлённо спросил я.

— И это твоя благодарность за спасение тебя и твоих людей? — зло проворчал Аршавин.

— Ты про мою благодарность Ярославу Константиновичу не знаешь ничего, Петрович, — спокойно посмотрел на Аршавина Александр. — И не тебе меня стыдить. Если бы чуть иначе повернулась судьба, то сидел бы ты сейчас на моём месте. Или не сидел, если бы Дикий Континент тебя сожрал.

— Между собой позже разбираться будете, — спокойно произнёс я. — Но, чтобы в дальнейшем не было лишних конфликтов, сразу проясню ситуацию. Николай Петрович остаётся командиром родовой дружины Разумовских и все бойцы подчиняются ему. Он второй в военных силах рода, после меня. Вы, Александр Егорович, предварительно, третий. Как только я решу, что вы не представляете опасности. В том числе — и для себя самого. Но конкуренцию и конфликты между вам я терпеть не намерен. Если есть что выяснять, то выясните, когда вернёмся во владения рода. Потом хоть зубами скрепите, но работаете в одной команде.

— Понял, ваша светлость, — неохотно кивнул Аршавин. Интересно, что на слова Рыкова Шатун возражать ничего не стал. Возможно и была с этим связана какая-то история из тех времён, когда мой отец только задумался о создании выделенной бригады в Африке.

— Как прикажешь, князь, — кивнул Вепрь.

— Почему считаешь, что надо было вас сдать гвардейцам? — повторил свой вопрос я.

— Блок ломает психику, — пояснил Рыков. — В момент установки, мир разделяется на до и после. Ты уже не можешь адекватно воспринимать происходящее вокруг. Повышается агрессия и сопротивляемость ментальному давлению. Ухудшается самоконтроль. По сути, имперские головачи придумали способ поставить и так постоянно накачанных гормонами бойцов на грань боевого безумия. Контролируемую грань, которая позволяла выдавать максимальную эффективность.

— Проблема в том, что блок разрушался в течение четырёх-пяти месяцев, превращая контролируемое безумие в самое обычное, — хмуро произнёс Аршавин. — Я знаю немало случаев, когда отряды устраивали безумные атаки на местное население или другие бригады. Если получалось выжить у кого-то, то он временно становился нормальным. По меркам Африки, разумеется.

— Не совсем так, — покачал головой Рыков. — Но близко, Коля. Блок более устойчивая магическая конструкция, чем все привыкли считать. Сложно только первые три месяца. Но нам повезло. На этот период выпала очень длинная миссия по защите границы небольшого королевства. Мы постоянно были в бою и уровень гормонов держался на верхней