Последовала еще одна пауза, и Кэтрин с удивлением заметила, что Бернард выглядит уязвимым и растерянным. Она никогда не думала, что и этому человеку свойственно испытывать такие неприятные переживания, как смятение и незащищенность.

— …когда я подумал о нашей разлуке, мне стало страшно. Так страшно, как не бывало еще ни при каких обстоятельствах. Наверное, я все равно нашел бы возможность встретиться с тобой, потому что не вынес бы одиночества. И уверен в том, что мощное и непреодолимое влечение с новой силой вспыхнуло бы между нами. И мы все равно бы были вместе.

Он посмотрел в ее глаза с удивительной нежностью. По его губам скользнула усталая улыбка.

— Сама судьба вновь свела нас с тобой через столько лет, милая! Разве мы можем упустить этот великолепный шанс и разбежаться в разные стороны, повторив старую ошибку?!

Кэтрин была настолько ошеломлена, что в первые мгновения не могла вымолвить ни слова.

— Как ты себе все это представляешь? — спросила она наконец. — Я имею в виду нашу совместную жизнь. — Ей было страшно поверить в свое счастье. Поэтому в голову лезли дурацкие мысли, и хотелось еще и еще раз убедиться в серьезности намерений Бернарда. — Ты здесь, в Лос-Анджелесе, я — в Нью-Йорке…

— Разве это проблема? — Бернард улыбнулся. — Тебе нравится Лос-Анджелес, в этом я убежден, мне — Нью-Йорк. Здесь иногда скучаешь по снегу, там — по жаре. Мы можем жить какое-то время в Нью-Йорке, какое-то — в Калифорнии.

— Но в тебе нуждаются здесь, Бернард! Тебе принадлежит целый комплекс для отдыхающих. А Робин мечтает остаться в Нью-Йорке… — Кэтрин задумалась. — Как ты собираешься решать этот вопрос?

— Я вполне могу заниматься делами, находясь в Нью-Йорке, — невозмутимо ответил Бернард. — У меня для этого достаточно средств, Кэтрин. — Его губы расплылись в загадочной улыбке. — Я ведь, мягко выражаясь, состоятельный человек.

Кэтрин чуть не усмехнулась, но сдержалась.

Может он и состоятелен, но вряд ли имеет так много денег, чтобы каждый день решать какие-то вопросы по телефону, подумала она.

— Ты ошибаешься, — спокойно сказал ей Бернард, словно слышал, о чем она размышляет. — Я могу позволить себе оплачивать телефонные и телеграфные услуги, даже если мне придется пользоваться ими по несколько раз в день.

Кэтрин удивленно моргнула.

— Ты умеешь читать мысли?

— Твои — умею. — Он рассмеялся. — Это совсем не сложно. Они написаны у тебя на лице. Разве ты не знаешь об этой своей особенности — выражать все, о чем ты думаешь, глазами?

Кэтрин слегка покраснела.

— Н-не знаю…

Замечательно, стыдливо подумала она. Значит, и то, что я думаю о нем, и то, как к нему отношусь, ему давно известно! А я так тщательно пытаюсь маскировать свои чувства…

— Точно такой же ты была и много лет назад, моя милая, — сказал Бернард, и его глаза почему-то сильно погрустнели. — Именно поэтому я не захотел встречаться с тобой после того, как увидел тебя с тем белобрысым парнем. Предпочел остаться уверенным в том, что между вами что-то произошло… Если бы я хоть раз взглянул в твои глаза и понял, что ничего не было, то уже никогда не смог бы расстаться с тобой.

В те далекие времена это происшествие хоть и доставляло Бернарду жгучую боль, но в некотором смысле облегчило его страдание. Страдание от сознания того, что он не имеет возможности связать свою судьбу с судьбой любимой девушкой. Ее измена, — которой на самом деле не было, — послужила веской причиной для оправдания их вынужденной разлуки.

Неожиданно Кэтрин все поняла. Она взглянула на их с Бернардом роман глазами его родителей и ужаснулась: внешне эта связь выглядела несерьезной и легкомысленной. Наверняка они считали, что приезжая девчонка в смелых нарядах может испортить жизнь их сыну, сбить его с толку, посмеяться над ним или заставить его поехать вслед за ней — в неизвестное место, в чужой далекий город, где у него никого и ничего нет.

Ей представилось вдруг, что годика через два-три Робин заявит им, что бросает все и вся и уезжает неизвестно куда, потому что влюбился… Наверное, они с Бернардом предприняли бы все возможное, чтобы отговорить его от совершения столь необдуманного поступка.

Как легко я перестроилась! — подумала она с чувством глубокого удовлетворения. Уже думаю о нас с Бернардом как о чем-то неделимом…

— Поцелуй меня, пожалуйста, — пробормотала она, слегка выпячивая пухлые губы.

Бернард покачал головой.

— Я не буду этого делать, пока не надену тебе на палец колечко.

Кэтрин разочарованно приоткрыла рот.

— Хочешь сказать, что до свадьбы мы ни разу не поцелуемся?

— Не до свадьбы, а до помолвки, — поправил ее Бернард. И рассмеялся, заметив, как вытянулось лицо Кэтрин. — Ждать тебе придется совсем недолго, — успокоил он ее, поднялся с кровати, прошел к шкафу и вынул из кармана пиджака маленькую бархатную коробочку красного цвета.

Колечко, которое он извлек из нее, было настолько красивым и блестело так ярко, что Кэтрин взвизгнула от восторга.

Бернард медленно вернулся к кровати, вновь сел рядом с Кэтрин и надел кольцо ей на палец.

— Оно мне впору! — изумилась она. — Как будто изготовлено на заказ.

— Я был уверен, что оно тебе подойдет, — обрадовался Бернард, довольно улыбаясь. — Потому что знаю наизусть каждый дюйм твоего чудесного тела, Кэтрин. И твои пальчики могу отчетливо представить себе, если даже меня разбудить посреди ночи. — Он взял ее руку, поднес к губам и поцеловал палец, на котором красовалось колечко. — Они такие нежные. И такие вкусные!

Кэтрин задыхалась от счастья. К ее глазам опять подступали слезы. Только теперь это были слезы счастья, и она не очень боялась показать их Бернарду.

— Скорее же поцелуй своего жениха, — шутливо-повелительным тоном приказал Бернард.

Кэтрин поцеловала его, но непродолжительно, робко и тут же отстранилась.

Где-то внизу их ждал Робин, и им троим многое предстояло обсудить. Хотя некоторые из вопросов, не дававших Кэтрин покоя, совсем не касались Робина. Их следовало задать только Бернарду.

— Что если я скажу, что хочу иметь и собственных детей? — несколько смущенно спросила она.

— Я с удовольствием отвечу тебе, что сам сгораю от желания обзавестись малышами, — ответил Бернард, сияя.

— Это правда?

— Конечно! Если наша любовь не приведет к появлению новых человечков, она не будет полноценной!

— Ты уверен? — едва удерживаясь, чтобы не подпрыгнуть от радости, попыталась уточнить Кэтрин.

— Милая, я всегда завидовал многодетным семьям. Сколько мальчиков и девочек тебе хотелось бы иметь? Троих? Четверых?

— О, Бернард!.. — Кэтрин вздохнула.

Он погладил ее по голове.