компанию, решив не нарушать то очарование, которое было создано голосами этих пятерых. Все в её душе перевернулось, пока она стояла у двери… Эти несчастные девушки вдруг открылись ей в каком-то другом свете, а не просто как глупые наложницы. Кто знает, какие ещё таланты сокрыты в них? Ведь им действительно можно дать образование, развить все их способности, как и говорил Дмитрий Леонидович! И тогда не придётся краснеть за таких, гм, невесток… Впрочем, Камилла Альбертовна тут же одернула себя: а перед кем тут, собственно, краснеть? Ах, она все ещё пытается мыслить теми категориями, что были приняты в их мире… Пора перестраиваться. Иначе всякий раз она будет испытывать боль, как сегодня при разговоре с мужем, когда она ясно поняла, что в будущем будет не единственной его женой. А так дело не пойдёт, иначе она и себя изведет, и свою семью сделает несчастной…

Камилла Альбертовна на цыпочках удалилась, спустилась по лестнице и вышла в сад.

К дому была пристроена длинная терраса, огибающая его фасад, и с неё было хорошо видно окрестности. Миша и Леня носились между кустов, играя в догонялки, их веселые голоса радовали сердце матери. А где же Ю Су? Ах, вот же он, стоит в раскидистой тени дерева, похожего на китайскую розу, и мило беседует с тремя молодыми негритянками из бывших рабынь… Те улыбаются во весь рот, белые зубы так и светятся… Ю Су размахивает руками, рассказывая что-то при помощи жестов своим собеседницам, и очень напоминает петуха, распустившего перед курами свой роскошный хвост.

Камилла Альбертовна и сама невольно заулыбалась. «А что если Ю Су женить на всех этих женщинах? — подумалось ей. — Уверена, он будет не против!»

Перед ужином она всё-таки поговорила с Димой наедине, выйдя для этого вместе с ним на полюбившуюся ей террасу. Вид у парня был одновременно и шкодливый, и виноватый. Он ожидал, что маменька начнёт, как обычно, «читать мораль», и уже заранее вздыхал.

Однако Камилла Альбертовна начала ласково:

— Сынок, я рада, что ты счастлив…

Дима даже немного растерялся. С любопытством он смотрел на мать, пытаясь понять, серьёзно ли она говорит и не устроит ли сейчас сокрушительную головомойку, к которой он, впрочем, был готов, и намеревался дать решительный отпор.

— Сынок, я не против того, чтобы ты женился на этих девушках… — с улыбкой сказала Камилла Альбертовна, заметив, как изумился Дима таким неожиданным словам.

— Правда, маменька? А я думал… — сказал он и замолчал.

— Да, Дима, я не возражаю, тем более что твой отец согласен на этот брак… Это решено.

— Спасибо, маменька! — горячо воскликнул Дима. — Они очень хорошие. Они будут прекрасными и почтительными невестками, я уверен! Они любят меня, маменька! — И он засиял, словно начищенный пятак; глаза его так и метали лучи счастья, непроизвольно заражая и Камиллу Альбертовну его настроением.

Однако она должна была сказать ему главное.

— Сынок… Послушай… Я понимаю, что ты совершенно поглощён своими новыми переживаниями, но, знаешь… — Она немного помялась, прежде чем приступить к деликатной теме. — Я бы хотела, чтобы все выглядело прилично. И до брака, и после, ведь ты с своими женами, как я понимаю, собираешься продолжать жить в этом доме… Так вот… Начну я с того, что девушкам нужна комната попросторней. Ну чтобы и тебе там места хватило… Ты ведь почти все время будешь пребывать в их обществе, не так ли? Там, на втором этаже, есть большая комната, очевидно, гостевая — я попрошу чернокожих ээ… помощников подготовить её. Ну и вот что ещё… Пойми меня правильно, сын… Вы можете делать что угодно за запертыми дверями, но ты и твои невесты должны соблюдать приличия. Я хочу, чтобы они вели себя сдержанно — не вешались тебе на шею при ком-то из членов нашей семьи, одевались не так откровенно, ну и вообще были немного сдержаннее. Я понимаю, что воспитание у них практически отсутствует, и они просто не знают, как нужно себя вести в приличном обществе, и это не их вина. Но, может быть, ты сможешь привить им хотя бы элементарное? Просто для того, чтобы не возникало неловких ситуаций…

— Да, маменька, конечно… Ты права… — кивал Дима, душа которого ликовала в этот момент: маменька, вместо строгого выговора и высказывания недовольства, дает ему вполне дельные советы.

— И ещё, Дима — твоих, эээ… невест следует прилично одеть, — продолжила она. — Я не думаю, что то, в чём они появились сегодня за завтраком, вообще стоит оставить в их гардеробе. Это нужно выбросить… А мы закажем одежду для них в Тридесятом царстве. А пока попроси у сестер несколько платьев, чтобы твои невесты могли ходить в них, пока заказ прибудет. И да — пусть закалывают волосы, когда выходят в гостиную. Вот, собственно, пока и все, чего я прошу, сынок…

— Хорошо, маменька! Спасибо тебе! — сказал Дима и поцеловал мать, чрезвычайно её растрогав.

Прошло три дня. Однажды Камилла Альбертовна, вернувшись с прогулки, заглянула в гостиную… и не поверила своим глазам. Там, сияя лакированной поверхностью, стоял великолепный рояль — как раз на предназначенном для него месте. Очевидно, это Дмитрий Леонидович устроил для супруги такой сюрприз… Она и не думала, что инструмент доставят так скоро! Да ещё и самый прекрасный из всех возможных — настоящий беккеровский!

С замиранием сердца женщина подошла к роялю. Села на банкетку, подняла крышку и коснулась клавиш. И полились звуки, заполняя собой этот дом, который никогда не слышал ничего подобного — того, что было рождено человеческой душой. И он застыл, пораженный — и вдруг ожил, задышал, всеми стенами впитывая вместе со звуками величие духа Человека-творца, его любовь и вдохновение. И все то мрачное, тёмное, что ещё пряталось по углам, таяло и исчезало без остатка. То было истинное волшебство. И в этот момент Камилла Альбертовна окончательно сроднилась с этим домом. А когда она закончила игру и обернулась, то увидела, что в дверях стоят все её домочадцы… И на их лицах — такое же счастье, как и у неё самой. И даже Димины невесты ошеломленно улыбались — ведь они впервые услышали, как звучит музыка. Что ж, однажды они, все впятером, споют в этой гостиной, и она, Камилла Альбертовна, будет им аккомпанировать… И эта мысль очень грела душу почтенной женщины.

Пошла третья неделя пребывания семейства Хорватов в этом новом мире. В то время как Дмитрий Леонидович небезуспешно занимался восстановлением железнодорожного сообщения (ужасная рухлядь, но для начала сгодится), Камилла Альбертовна развила бурную деятельность по