Лена сама не понимала, как она умудрилась проспать всю ночь и проснуться в таком состоянии, словно несколько часов таскала кирпичи на стройке… Все тело ныло, болела голова, глаза слезились и не желали открываться… В комнате она была одна – Сашки не оказалось рядом в постели. Только это и заставило ее подняться, натянуть джинсы, свитер и пойти на разведку. Крючок на двери откинут – неужели это Сашка сделал? С его-то ростом? Она прикинула расстояние до крючка на глаз и решила, что плохо знает своего ребенка. Однако все тут же разъяснилось – на кухне она увидела сына рядом с Абдуллой. Те мирно пили чай. Абдулла, увидев сонную Лену, поздоровался и сказал:

– А Самир все утро скребся в дверь. Ты его заперла. Я открыл.

– Как открыл? – Она повысила голос, ей было не до церемоний.

– Ножом поддел крючок. Там такие щели в двери. Ты сердишься?

– Да, – она села за стол, налила себе чаю, поленившись даже сахару положить. – Надо было постучаться. Я не хочу, чтобы ко мне входили, когда я сплю.

– Что ты, Лена? – поразился тот. – Да мы же с тобой в общаге прожили несколько лет… И ты меня стесняешься?

– Здесь не общага!

– Ты изменилась… – услышала она, и тон Абдуллы ей не понравился. Она прекрасно знала, что этот араб к ней неравнодушен. До того как она сошлась с Арифом, Абдулла пытался за нею ухаживать, но сразу получил отпор – не только потому, что был страшен, как смертный грех, но и потому, что Лена знала о какой-то некрасивой истории в общежитии… Эта история была связана с одной молоденькой студенткой, которая из-за Абдуллы сделала аборт, да так неудачно, что осталась калекой на всю жизнь. Лена помнила эту девушку – худенькая, бледная, в спортивном костюме, та всегда стояла на кухне и курила, глядя на свой чайник. Вид у нее был изможденный, глаза провалились, волосы свисали на лицо засаленными прядями… Может быть, тут и не Абдулла был виноват, но у Лены все-таки возникла к нему неприязнь. И вот – она сидела с ним наедине на кухне, в чужой квартире, и деваться было совершенно некуда.

– А ты живешь здесь? – спросила она, принимаясь прихлебывать чай. – Мухамед вроде сказал, у тебя двухкомнатная квартира?

– Да, редакция снимает мне квартиру на метро «Университет».

– Почему же? Это далеко от центра…

– Много наших там живет…

– Понятно. Значит, ты стал журналистом? Как называется твоя газета?

– «Аль-Кодс». «Священный город», – пояснил он. – Да, я пишу статьи, социологические исследования…

– Ты важная персона, как я посмотрю… – улыбнулась она. Абдулла говорил с такой напыщенностью, словно речь шла бог знает о чем. И этот насмешливый комплимент его не насторожил – он заулыбался в ответ и спросил:

– А ты чем занималась в Питере? Кем работала?

– Никем.

– Сидела дома с ребенком?

– Вот именно. Ждала помощи от мужа.

– Но, понимаешь, он просто не мог… – вздохнул Абдулла. – У него были такие обстоятельства…

– Скажи, – она наконец решилась задать вопрос, который мучил ее со вчерашнего дня. – Не могло случиться так, что Ариф три месяца назад был в Москве, а не в Сирии?

Он остолбенел. Потом попросил повторить. Она повторила. Тогда он воскликнул:

– Кто тебе это сказал?

– Никто, – невинно ответила она, сразу уловив, что вопрос этот для него очень важен. – Просто я предположила…

– Но Лена… Конечно, он был в Сирии. Он уже полгода там. Кто тебе сказал, что он в Москве?!

Абдулла очень волновался – она видела это. И чем больше он допытывался, откуда она узнала подобные вещи, тем лучше девушка понимала, что называть источник нельзя. «Во-первых, – подумала она, – отношения с Арифом – личное дело Инны. Во-вторых… Не желаю я, чтобы узнали про ребенка Инны. Ужасно! Это позор… Нет, не для нее, не для ребенка, не для меня… Но в их глазах это будет позор. Они ведь такие ханжи! И потом… Почему я обязана все им рассказывать? А она мне не врала. Ариф был в Москве, и он взял у нее деньги». И на очередное требование Абдуллы назвать ей источник информации заявила:

– Мне звонили в Питер, понимаешь? Какие-то странные звонки. В мае.

Месяц она решила не скрывать – какая разница? Абдулла в ужасе спросил:

– Это был он? Из Москвы?

– Я не знаю, кто это был!

– Но ты сказала, Ариф…

– Ничего я не говорила! Тот, кто мне звонил, не представлялся, не говорил ни слова. Я всего-навсего спросила тебя, мог это быть Ариф или нет?

– Не думаю… – Абдулла наконец расслабился и вздохнул. Закурил, галантно предложил ей сигарету. – Лена, а вообще он не пытался связаться с тобой?

– Тебе лучше знать.

– Как это?

– Ты ведь говорил с ним на днях, а я почти год ничего не знаю… Может быть, он и пытался что-то сделать, не отрицаю, но у Арифа намерение и дело расходятся!

Абдулла радостно закивал. Что-что, а позлословить на чужой счет он любил. В общежитии был первым сплетником, все новости к Арифу и Лене приносил именно он. Лена презирала его еще и за это качество. Он был бы последним, к кому она обратилась за помощью, доверила тайну, попросила совета. Она беспокойно огляделась по сторонам – Сашки рядом не было.

– Где он? – Она хотела встать из-за стола, но Абдулла ее успокоил:

– Наверное, играет с Иссой.

– Как, Исса здесь? – поразилась она. – Прости, но почему вы не дома? Где вы ночевали?

– Здесь, – Абдулла пожал плечами. – Было уже поздно ехать на «Университет», Мухамед предложил остаться.

– Но там же негде спать!

– В большой комнате? А мы на полу…

– Ну не понимаю. – Она раздраженно потянулась за спичками, но Абдулла ее опередил – поднес огня. Она закурила и сощурилась, пристально его разглядывая: – Какая радость ночевать здесь на полу? А сколько вас вчера было?

– Те, кого ты видела, и еще ребята. Человек шесть всего.

– Господи! И все там спали?!

– Нет, остались только мы с Иссой и Мухамед. Он уже уехал на склад.

– А вы почему здесь?

– Он просил составить тебе компанию, – Абдулла обнажил в улыбке свои черные зубы. Ее так и передернуло – как она могла спать при открытой двери в обществе двух арабов?! Она бы ничего не увидела и не услышала… Конечно, она и мысли не допускала, что в этой квартире ее могут изнасиловать – Мухамед все-таки был ее родней, а она женой Арифа… Ограбить ее тоже не могли – что красть? И все-таки у нее было чувство, что она допустила страшную оплошность. Лена с трудом улыбнулась:

– Да мне и так не скучно.

– Правда? А что будешь сегодня делать?

– Сегодня что? Пятое? – Она покусала нижнюю губу и нерешительно спросила: – Мухамед ничего тебе не говорил насчет?..