Авторадио работало вполсилы, но Лика, взглянув, как напряжен и взволнован Митя, притянула его к себе и начала тихо подпевать:

Полчаса до рейса, полчаса до рейса,

Мы почти у взлетной полосы.

И бегут быстрее всех часов на свете

Эти электронные часы.

Вот и все, что было, вот и все, что было.

Ты как хочешь это назови.

Для кого-то просто летная погода,

А ведь это проводы любви.

И того, что было, и того, что было,

Нам с тобою снова не связать.

Жаль, что мы друг другу так и не успели

Что-то очень важное сказать…

Митя вздохнул и шепнул:

– Папа эту песню любил.

Дальше они пели ее уже вдвоем:

Вот и все, что было, вот и все, что было.

Ты как хочешь это назови.

Для кого-то просто летная погода,

А ведь это проводы любви.

По аэродрому, по аэродрому

Лайнер пробежал, как по судьбе, —

И осталась в небе светлая полоска,

Чистая, как память о тебе.

Вот и все, что было, вот и все, что было.

Ты как хочешь это назови.

Для кого-то просто летная погода,

А ведь это проводы любви.

С самого утра Эдвард Паршин был как на иголках. Он ждал звонка от немецкого партнера, с которым в отсутствие погибшего Протасова ему придется заключать сделку. Поскольку до этого все переговоры с немецкой стороной вел Протасов, он сам понятия не имел, что это за немец и насколько ему можно доверять. Да и суть предстоящей операции он представлял довольно смутно. Понимал, что дело связано с поставкой оружия в одну из стран Ближнего Востока. Но оружие не русское – американское. А все нюансы прорабатывали Протасов, этот немец и Грановский. Кого-кого, а Сергея Грановского Эдварду Паршину сейчас действительно не хватало больше всего. Сергей великолепно говорил по-английски и по-немецки, поэтому им никогда не приходилось приглашать переводчиков. А главное, он был всегда предельно внимателен и прекрасно разбирался в людях.

Когда Паршин вспомнил о Грановском, его просто передернуло. Ведь несколько последних дней и он сам, и его люди занимались этой злосчастной папкой. Без нескольких цифр, которые должны быть записаны на одном из листочков, может пропасть солидная сумма денег, которые ему сейчас были ой как нужны! Проворачивая солидные сделки, нужно быть всегда готовым и к большим вложениям. А в случае чего – и к потерям. Поэтому, хочет он того или нет, придется идти на поклон к банкирам, которые деньги-то ему дадут, но условия выставят зверские. Вернуть все нужно будет с процентами, а банкиры могут и в долю попроситься. Немец же, как говорил Протасов, сразу предупредил, что у него все и всё под контролем. И в данной ситуации больше никого подключать не стоит. «Не стоит» – значит нельзя.

В данный момент тот листочек с цифрами для Паршина был важнее всех остальных документов из папки. Даже если их обнародуют, он, Паршин, имея серьезную сумму денег, всегда сможет улизнуть от ответственности. Имея деньги, можно сделать новые документы, в конце концов, пойти на пластическую операцию и изменить внешность, улететь на какие-нибудь острова. Даже если сейчас сразу не удастся вытащить жену, можно будет нанять людей, и через некоторое время и она будет греться с ним на солнышке и слушать шум прибоя на каких-нибудь островах в Тихом океане…

Все упиралось в этот злосчастный листок с цифрами, которые после гибели Сергея Грановского были абсолютно бесполезны для Грановских, а вот для него, Паршина, были всем. Именно поэтому после смерти старика Грановского он попросил доставить в один из его загородных домов Еву, которая, по сути, оставалась его единственной надеждой найти папку. Но она куда-то пропала. Или ее похитили, перерезав горло охранникам.

Брать в заложники Митю Паршин не собирался. Но сейчас другого выхода у него просто не было. Да и какой он заложник! Живет себе со своей двоюродной сестрой в его втором загородном доме, на всем готовом… Но если объявится Ева, он, Паршин, без папки ее ни за что не выпустит.

Единственное, что в этой ситуации его смущало, так это то, что пропал Алексей. А на Константина, которого он оставил дома, положиться так, как на Алексея, он не мог. Новый его охранник Михаил, похоже, был понадежней, но он нужен здесь, в офисе. Ведь неизвестно, как себя поведет этот немец.

С Протасовым все было проще. Он не только вел переговоры и прорабатывал все детали сделок – при нем еще всегда была надежная охрана. И главное, у него всегда имелось достаточно средств на случай непредвиденных ситуаций. Чем ближе была встреча с немецким партнером, тем Паршин все больше тревожился.

А ведь поначалу, сразу после гибели Протасова, перспектива самому заключить сделку, а значит, получить всю сумму денег его обрадовала. Можно сказать, даже окрылила. Но теперь, когда приближалось время «ч», он начинал понимать, что действовать без партнера не столько выгодно, сколько рискованно. Ведь когда все разрабатывали и контролировали люди Протасова, он, оставаясь на вторых ролях, в случае опасности всегда мог, как говорится, отсидеться в кустах. По той схеме, которую составили немец, Протасов и Грановский, главной его задачей было предоставить транспорт и людей для переброски груза. А что за груз и кому он предназначается, он мог и не знать. Теперь же вся ответственность ляжет на него. Ему придется напрямую общаться и заключать сделку с немцем. И если их накроют, он никого не сможет убедить в том, что был не в курсе, что за груз перевозил его самолет.

Паршин давно заметил, что перед ответственными мероприятиями ему всегда хочется пить. И он видел, что Лиза предусмотрительно поставила в холодильник и на стол в кабинете несколько бутылок минералки.

Подумав, Паршин достал бутылку из холодильника и, отвернув пробку, сделал несколько глотков прямо из горлышка.

За последние дни произошло столько событий, что Эдвард Паршин не успевал их даже как следует обдумать. И понимал, что сам он и его люди действуют чаще всего спонтанно. Смерть отца Грановского, которого после посещения его орлами забрали в больницу, никак не входила в его планы. Старик Грановский нужен был ему живым, потому что Паршин почему-то был уверен, что он знает, где находится эта злосчастная папка. А потом уже, хотел он того или нет, пришлось забирать Еву, а теперь еще и Митю. Оставалось надеяться, что деньги у него появятся раньше, чем следователи, которые уже начали расследовать убийство старика Грановского.

Убийство Марго и то, что его жена каким-то невероятным образом оказалась там именно в это время, совсем не укладывалось у него в голове. Поэтому все хлопоты о ее освобождении он отложил на потом.