— Доживешь!

Официант принес заказ. Не забыл он и пепельницу.

Крабов разлил водку по фужерам. Бекетов налил минералку в бокалы. Выпили по первой. Закусили.

После второй закурили.

Крабов взглянул на время:

— 9–20. Еще сорок минут, как минимум, ждать, в бутылке почти пусто, и кайфа никакого. Нет, видать, абрек все же паленку подсунул.

Бекетов проговорил:

— Нормальная водка, а не забирает, потому как напряжены. Организм на бой настроен. Пойло потом действовать начнет.

Крабов предложил:

— Может, еще пузырь возьмем?

— А не переборщим?

— Кто бы это говорил подобное? Юра, я не узнаю тебя.

Бекетов вздохнул:

— Да я и сам в последнее время не узнаю себя.

— Это Родимцева виновата. Окольцевала она тебя, Бекет. И правильно! Не все же тебе одиноким волком жить? Пора и о семье подумать.

— Подумал уже. Приедет, сделаю предложение. И к Белянину пойдем, хату просить.

— Не спеши. В мою заселитесь. Она просторная, зимой теплая, летом прохладная. А то поторопишься, воткнут в четырехэтажку, будешь за водой к колонке бегать. Так заказываем второй пузырь?

— А, давай!

Крабов эффектно щелкнул пальцами:

— Эй, человек!

Официант повернулся от стойки зала:

— Это вы мне?

— Тебе, тебе, кому же еще? Притащи еще бутылку водки!

— Одну минуту!

Вторую ополовинили ровно к десяти часам. Отставили пузырь, фужеры и бокалы в сторону. Сейчас их должны попросить рассчитаться и покинуть ресторан. Что будет означать начало представления, запланированного офицерами спецназа. Если Али появится вовремя и с черного хода, то ему все равно придется пройти через зал, так как бар находился в противоположной от этого хода стороне. Но в ресторане ничего не происходило. Никто не гнал офицеров, Али не появлялся. Улица так же выглядела пустынной.

Крабов взглянул на Бекетова:

— Что за черт? Ты что-нибудь понимаешь?

Юрий пожал плечами:

— Либо Али опаздывает, либо сегодня он здесь решил не появляться.

Крабов повысил голос:

— Либо нас, как лохов, развел твой бомж.

— Почему это мой?

— Стоп, Юра, смотри, у бара абрек какой-то.

Бекетов, прикуривая очередную сигарету, посмотрел в сторону стойки зала. Там действительно, прямо у проема черного хода, стоял средних лет кавказец, о чем-то беседуя с барменом, по описанию бомжа, хозяином ресторана Алоевым. При этом человек несколько раз взглянул в сторону офицеров.

Крабов, отвернувшись от бара, спросил:

— Ну, что там?

Зажав сигарету в зубах, Бекетов ответил:

— Гость базарит с барменом. Так! Развернулся, ушел черным ходом. Может, передовой дозор Али, обстановку пронюхал? И сейчас сам этот жирный мудак появится?

— Сначала щебет проституток должен проявиться. И топот охраны.

— Да, а вместо всего этого вновь тишина. Смотри на улицу, гость наверняка сюда не пешком пришел, из двора должна тачка выехать.

Крабов взглянул в окно:

— Так и есть. Вышел «Форд» старый, красный, к реке пошел.

— Ты номер смотри.

— Чего его смотреть? Номер я сразу срисовал. Что делать будем?

— Водку пить. Сейчас нам по-любому уходить нельзя.

— Согласен. Наливай. Ты только не забудь, что еще машину в городок вести.

— А я пьяный езжу гораздо лучше трезвого.

— Да? Тогда ладно.

К офицерам подошел крепкий мужчина.

— Добрый вечер!

Крабов с Бекетовым поздоровались в ответ.

Мужчина представился:

— Я хозяин ресторана Рамзан Алоев. Вы, случайно, не Али дожидаетесь?

Офицеры переглянулись.

Крабов изобразил изумление:

— Какого Али? Мы просто отдыхаем.

— Понимаю. Но только что, как вы заметили, со мной разговаривал человек, поднявшийся сюда через черный ход, так вот он спросил: не появлялась ли здесь русская женщина из военного городка?

И вновь Крабов изобразил удивление:

— Ну и что?

— Мне кажется, вы не просто отдыхаете. Но я не собираюсь устраивать вам допрос, скажу одно: этой женщине грозит опасность, и если кто-то из вас ее муж, то Али до воскресенья в ресторане не появится. Потом он отыщет эту женщину. Ей лучше в станице не показываться. Али чудовище. Илимов ни перед чем не остановится.

Крабов проговорил:

— Послушай, Рамзан. Нам нет никакого дела до этого Али. И то, что ты говоришь, совершенно неинтересно.

— Я понимаю вас. Но запомните: интересует вас Илимов или нет, здесь он будет в воскресенье. А женщину, о которой спрашивал человек, вошедший с черного хода, телохранитель Али, если можете, предупредите об опасности. И еще. Человек Илимова спрашивал, кто вы такие? Я сказал: офицеры полка. Бензин привезли подешевле. Вроде поверил.

Крабов спросил:

— А что, продают наши бензин?

— Конечно, и не только бензин, но и патроны, гранаты. Редко, правда, но продают. В основном через рынок. Там сейчас все, что угодно, продать и купить можно.

Бекетов взглянул на Алоева:

— Слушай, а тебе какое до этой женщины дело?

— Я не хочу, чтобы пролилась невинная кровь. А она прольется, если не произойдет более страшное.

Желваки заиграли на скулах Крабова:

— Женщина, о которой ты говоришь, — моя жена. Ты угадал. Но Али не сделает ей ничего, потому что до того, как он попытается протянуть свои грязные лапы до Раисы, я оторву их вместе с головой этого ублюдка!

— Это будет сделать не так просто.

— Посмотрим.

— Али защищен властью, да он сам и есть теневая, но реальная власть в станице.

— Тем хуже для него и его семейства. Он еще, наверное, не связывался со спецназом? Теперь, по тупости своей, связался. А мы, Рамзан, обид и оскорблений не прощаем. Мы убиваем тех, кто становится нашим врагом.

— Так вы офицеры спецназа?

— Да.

Алоев улыбнулся:

— Данное обстоятельство меняет дело. Похоже, Али совершил серьезную ошибку.

— Это точно. Но тебе-то какое до всего этого дело?

Алоев процедил сквозь зубы:

— Али мой кровный враг, но я ничего не могу сделать. А он словно издевается, решил отобрать ресторан.