Бекетов повысил голос:

— Идем, говорю!

И потащил друга от прилавков с фруктами.

Молодой абрек проговорил:

— Вот, вот, лучше идите отсюда!

Крабов рванулся назад.

Кавказец не ожидал подобного маневра и отпрыгнул в сторону, прямо на телегу с арбузами своего соседа, опрокидывая ее.

Бекетов перехватил друга:

— Да идем же, говорю тебе!

Крабов наконец подчинился.

Отойдя метров на пять от прилавков, спросил:

— Ты чего оттащил меня? Или ментов испугался? Да никого никто не позвал бы!

— Как ничего бы не сказал тебе что-либо об Али. Идем к станции, тут бомж один объявился, пока ты вел перепалку с абреком, шепнул, чтобы мы вышли с рынка.

— Какой бомж?

— Обычный. Бомжей не видел?

— Чурбан?

— Наш!

— Ну, идем!

Офицеры вышли с территории рынка, направившись к автостанции. Не доходя здания, где размещались кассы, из кустов услышали:

— Сюда!

Переглянулись. Крабов сунул руку за отворот куртки, щелкнул предохранитель пистолета. Осмотревшись, спецназовцы юркнули на голос в кусты. Оказались на ровной, небольшой площадке, усыпанной пробками от водочных и пивных бутылок. Увидели мужика, вытиравшего пот со лба.

Бекетов, узнав бомжа, спросил:

— Чего звал?

Мужик неопределенного возраста, но явно не молодой, лет сорока-пятидесяти, тихо проговорил:

— Краем уха услышал, что вас интересует Али?

— Допустим, ну и что?

— Извиняюсь, конечно, но могу узнать, зачем он вам?

Крабов засопел:

— Ты за этим заставил нас переться сюда?

— Нет, нет! Но мне важно знать, зачем вам Али?

Кирилл сказал:

— Чтобы челюсть ему свернуть! Устроит такой расклад?

Бомж улыбнулся, показав редкие черные зубы:

— Такой расклад многих устроит. Но на рынке сейчас Али нет. Он бывает с утра, и то не всегда. Не каждый день. И не один, с ним охрана.

Бекетов спросил:

— Кто такой этот Али?

— О! Это в станице большой человек! Ему не только фруктовые ряды принадлежат, он весь рынок контролирует. И вся наркота идет через него.

— Наркота?

— Да! Никто в станице не может торговать даже коноплей. Все под Али и его братом Ахмедом, заместителем начальника местного ОВД.

Офицеры переглянулись:

— Вот как? Так фамилия этого Али Илимов?

— Да.

— И он, значит, рынок с наркотой вместе с братцем-ментом держит?

— Точно так.

Крабов подозрительно взглянул на бомжа:

— А с чего ты это вдруг решил нам об Илимовых рассказать? Ведь если местные узнают, что ты базарил с нами, тебе хана.

— Это точно, хана. Но надеюсь, вы меня местным не сдадите?

— Мы-то не сдадим, а…

Бомж перебил Крабова:

— А об остальных я позабочусь сам. Спрашиваете, почему я заговорил об Али и его брате? Объясню, если выслушаете.

— Не лучше отойти куда?

— Нет. Здесь безопаснее всего.

Бекетов развернул ветви кустов, увидел, как по улице мечется торгаш, на которого наезжал Крабов, проговорил:

— Не уверен, что здесь безопасно. Лучше сменить позицию.

Бомж встревожился:

— Вы что-то увидели подозрительное?

— Да нет. Только тот молодой бородач, с которым мило беседовал мой друг, кого-то очень ретиво ищет на улице, примыкающей к рынку. Как думаешь, не нас?

Мужик заметно побледнел:

— Если нас найдут, мне не жить!

Бекетов взглянул на него:

— А говорил, что здесь безопасно. Значит так. Я сейчас по стене выйду к станции. Там стоит наша «семерка». Она тонирована наглухо. Подъеду прямо к кустам. Осмотрюсь. Как открою дверь, ныряйте в салон. А как отъедем от станицы, обо всем спокойно и поговорим. Идет?

Ответил бомж:

— Идет, конечно, только быстрее!

Крабов успокоил мужика:

— Не волнуйся особо. Пока ты с нами, тебе ничего не грозит.

— Хотелось бы верить!

— До чего ж тебя запугали!

Кирилл кивнул Бекетову, и тот начал пробираться через кустарник возле стены, окружающий местный рынок. Вскоре Юрий остановил темно-синюю «семерку» прямо у кустов. Внимательно осмотрел улицу и вход в рынок. Ничего подозрительного не заметил, а взгляд у спецназовца цепкий. Ни одной мелочи не пропустит, если начнет специально отслеживать обстановку. Закончив осмотр, Бекетов перегнулся через сиденье и открыл заднюю правую дверь. Тут же в салон вскочили Крабов и бомж. Последний заполнил своим запахом все внутренне пространство автомобиля. Пришлось приоткрыть окна. Но сразу капитан не отъехал от кустов. Выждал еще пять минут, в течение которых и Крабов имел возможность убедиться в отсутствии постороннего интереса к их машине. И только после этого Бекетов начал движение. Он вывел «семерку» за станицу, въехав в небольшую рощу, недалеко от поворота на гарнизон. Предложил всем выйти, пока запах бомжа плотно не въелся в обивку салона.

Разговор продолжили на небольшой поляне.

И первое, что сказал бомж, сразу спросил:

— У вас выпить ничего не найдется? Для смелости!

Бекетов повернулся к нему:

— Сейчас-то чего боишься?

— А я всегда и всего боюсь в этой станице, хотя раньше жил здесь не последним человеком, дом имел, жену, хоть и глупую, коварную, но красивую.

— Ты давай лучше по теме, о своих бедах расскажешь после.

Бомж напомнил:

— Так как насчет выпивки?

Бекетов попросил Крабова:

— Кирилл, посмотри, пожалуйста, багажник, по-моему, я там фляжку видел. Может, со спиртом. Арбашев хоть и не пьет без повода, но человек запасливый.

Крабов открыл багажник, сказал:

— Действительно, фляжка полная! Вопрос, чем заполнена? Проверим.

Он отвернул крышку, поднес емкость к лицу и тут же поморщился, констатируя:

— Спирт! Тебе, мужик, повезло! Вот только чем его разбавлять?

Бомж махнул рукой:

— Так пойдет, без разбавки и закуски!

Крабов передал ему флягу. Бомж сделал несколько крупных глотков и тут же достал из лохмотьев, в которые превратился когда-то модный и недешевый пиджак, мятую пачку «Примы» со спичками. Закурил.