Кавалерийский корпус разгромил окруженную таганрогскую группировку противника и устремился к Мариуполю. Над городом поднимались в те дни к небу столбы дыма. Враг готовился к отходу, взрывал и жег заводы и здания. На железной дороге в направлении Волновахи плотным потоком выстроились эшелоны — фашисты вывозили ценное оборудование заводов и свои склады. Надо было закупорить эту магистраль.

Выполняя разведывательный полет вдоль железной дороги, летчик 100-го полка Иван Бабак на малой высоте увидел, как из окон грузовых вагонов-теплушек ему махали руками люди. Прилетев, он, волнуясь, доложил:

— В вагонах наши люди! Фашисты вывозят их из Мариуполя на каторгу! Надо принимать срочные меры!

Его сообщение взволновало летчиков, „илы“ и истребители, группа за группой, ушли на штурмовку. Удар наносили с особой точностью, по паровозам и путям впереди эшелона. Создалась пробка на дороге. Охрана разбежалась. Местные жители открыли вагоны и выпустили на волю людей, вывозимых в Германию.

Стремительно преследуя отступающего противника, советские воины освободили город Сталино и приступили к полному изгнанию фашистских захватчиков из Донбасса.

Наш полк перелетел в освобожденный Мариуполь. Мы увидели страшную картину: подорванные доменные и мартеновские печи, в разрушенных цехах заводов лежали исковерканные металлические фермы перекрытий, в порту — поваленные краны. Предстали перед глазами руины сожженных зданий в жилой части города. Фашисты, эти варвары двадцатого века, выполняя приказ бесноватого фюрера, оставляли за собой выжженную землю и развалины.

В боевых полетах мы не раз видели столбы дыма над Донбассом, откуда фашистские армии, стремясь избежать окружения, поспешно отступали. Гитлеровцы взрывали и сжигали шахты, здания заводов и городов …

Однажды после боевого вылета при заруливании самолет провалился в рыхлый грунт и подломил ногу шасси. Стали его выталкивать. Потом пришлось делать подкоп. Неожиданно техники увидели в яме трупы. Когда раскопали, обнаружили десятки убитых людей. Такие же захоронения были обнаружены в лесопосадках по границам летного поля. Ямы были наполнены расстрелянными мужчинами, женщинами и детьми. От местных жителей мы узнали, что фашисты часто пригоняли на аэродром группы пленных и привозили сюда гражданских лиц под видом мобилизации на работы по строительству летной площадки. Зверство гитлеровцев до глубины души возмутило личный состав полка. Многие невольно с тревогой думали о своих близких, о тех, кто находился на занятой врагом территории.

Особенно переживал за семью инженер по вооружению полка Яков Жмудь. Его жена и дети не успели выехать из города Ногайска при прорыве танков к Азовскому морю. Это было как раз в те дни, когда я пробивался с подбитым самолетом из окружения. Однажды он подошел ко мне:

— Товарищ майор, вы остались сейчас за командира полка. Прошу вас разрешить мне на несколько дней съездить в Ногайск, узнать о своей семье, оставшейся там.

После посадки, как только ступил на землю, увидел инженера Жмудь, окруженного летчиками и техниками. Подошел. По его виду было ясно, что поездка в Ногайск закончилась для него тяжелой душевной травмой.

— Как съездили, что случилось?

— Нелегко, товарищ майор, говорить. Всю семью фашисты расстреляли, еще в сорок первом году… Всех — стариков, жену и детей. — И он зарыдал.

У меня и у всех окружающих защемило в горле, а на глазах появились слезы.

— Возьми себя в руки, Яша. Слезами не поможешь!.. Мстить беспощадно им будем! Вот сбил я сейчас бомбера, и, по-видимому, не одного. В следующем вылете клянусь за гибель твоих родных сбить еще. Крепись. Ты мужчина и воин!

Мы уже не раз слышали, да и сами были свидетелями зверств гитлеровцев. В душе накапливался клубок жгучей ненависти. Он постоянно клокотал, не давал успокаиваться, заставлял искать врага, разить его»[29].

Поэтому наступление Красной Армии и носило такой стремительный характер. Главной целью крупномасштабной операции было освобождение в наиболее кратчайшие сроки столицы области — города Сталино.

Над городом разгорелись яростные воздушные бои. Для майора Волина эти воздушные схватки были особенно важны. Он дрался за свой город, в котором вырос. Александр вместе со своими летчиками делал по четыре-пять вылетов. Фашисты сосредоточили на крупной авиабазе в районе Путиловки большие силы Люфтваффе. В основном это были истребители «Мессершмитт-109» и «Фокке-Вульф-190» различных модификаций. Немецкое командование было не лыком своим прусским шито и использовало силы Люфтваффе с максимальной эффективностью.

Большинство самолетов были рассредоточены по полевым площадкам и совершали «блиц-налеты» на наши войска. Отчаянная мясорубка была и на земле, и в небе.

Эскадрилья майора Волина неслась над самой землей. Под крыльями остроносых «Аэрокобр» проплывали степь, перелески, рощи, видимые сквозь редкую, кисейную дымку. Вскоре на горизонте появились характерные для Донбасса рукотворные горы — терриконы пустой породы возле шахт. Многие были взорваны нашими войсками при отступлении или приведены в негодность, но некоторые немцам удалось восстановить. Вот блеснула на солнце извилистая лента реки — это Северский Донец.

— Я Леопард-1, прием. Внимание всем, пять-десять минут до цели, набираем высоту. Усилить осмотрительность — «мессеры», если что, атакуют внезапно.

— Вас понял, командир. Выполняем.

— Леопард-2, подтянись, не отрывайся! — Александр Волин глянул в зеркальце заднего вида, закрепленное изнутри на переплете бронестекла фонаря кабины. Ведомый чуть разорвал дистанцию и почему-то отставал. — Контролируй наддув двигателя и температуру масла.

— Ясно, выполняю. Температура масла в норме.

Майор Волин внимательно оглядел воздушное пространство вокруг и землю под самолетами. Внизу снова появилась блестящая полоска — это уже был Кальмиус. А в следующий момент из дыма пожарищ показались доменные печи и трубы Сталинского металлургического завода, копры угольных шахт. Под крыльями проносились развалины города. Александр вздохнул: он прошел тяжелый путь от одного города Сталина к другому. И теперь мстил оккупантам за свой родной город и родной край.

— Я Тигр, прием, — раздался голос оператора с наземного командного пункта. — С юго-запада на высоте трех с половиной тысяч метров идут три девятки «лаптежников» под прикрытием «Фокке-Вульфов-190». Приказ: перехватить и уничтожить!

— Тигр, вас понял, выполняю! Эскадрилья, за мной, разворот влево сорок пять с набором три семьсот.

— Понял, выполняем.

«Аэрокобры» слитно, будто связанные одной нитью, выполнили маневр. Вскоре майор разглядел черные точки, мелькающие за редкими облаками. Краснозвездные истребители довернули на новый курс, заходя в хвост строю бомбардировщиков. Ненавистных «лапотников» Ju-87D-5 прикрывали тяжелые и неуклюжие «фоккеры» FW-190A-4. Вероятно, таким образом командование Люфтваффе решило усилить действие своих самолетов по наземным целям. Но гитлеровцы просчитались — в погоне за мнимым превосходством они не учли, что русские истребители обладали лучшей маневренностью, чем немецкие бронированные истребители-штурмовики.