Поднялась и Ольга, аккуратно положив под розовую сахарницу красную десятирублевку – огромные, между прочим, деньги.

Иришка ворковала с Розовой в коридоре. Увидев мать, почти расстроилась:

– Уходим? Уже? А мы еще придем сюда, мама?

Ольга молчала. Накинув на дочку курточку, посмотрела на Розовую и довольно сухо поблагодарила. Та равнодушно кивнула.

Всю дорогу до дома Ольга молчала. Иришка, потрясенная всем, что увидела, рта не закрывала, с восторгом рассказывая матери о новой знакомой и необыкновенных – слышишь, мама! – игрушках.

Дома, наконец уложив дочку спать и накормив свекровь, Ольга ушла к себе и довольно быстро приняла решение: никакого моря и никаких полгода! Это невозможно! Человек же она, в конце концов! Человек, а не сволочь последняя.

А насчет этой Розовой, так ей, честно говоря, нет никакого доверия, вот. Тоже мне, светило! Полусумасшедшая и, кажется, одинокая тетка. И что там у нее в голове… Нет, ни за что они никуда не поедут! Как после всего этого она посмотрит мужу в глаза?

Но все же позвонила Вере Ивановне, маминой подруге, которая и навела на Розовую Даму, – сомнениями, разумеется, поделилась. Та рассмеялась и удивилась Ольгиной недоверчивости:

– Инга Станиславовна тебе не подошла? Ну, Оля… Ты меня удивила! Она же бог, эта тетка! Стольких деток спасла! Могу тебе перечислить только среди общих знакомых. Слушать ее надо, и все! А свои сомнения засунь куда подальше, ты меня поняла? – И с воодушевлением взялась перечислять вылеченных и спасенных детей. Это, конечно, впечатляло, но решиться Ольга не могла.

Она попыталась объяснить, что то, что предложила Розовая Дама, – просто невозможно, и все!

– Не-ре-аль-но! – по слогам произнесла она.

Вера Ивановна не перебивала, а когда Ольга закончила, тихо сказала:

– Дело, конечно, твое. Но я бы не пренебрегала советами Инги! Она всегда – в точку. Ни разу не ошиблась, ни разу. В общем, решать, Оля, тебе! И еще подумай, какие у тебя приоритеты. Кому ты больше нужна и кому ты реально сможешь помочь. В конце концов, у твоей несчастной свекрови есть сын.

«Все так. Чужую беду рукой разведу, это понятно, – подумала Ольга и решила: – Рассказывать об этом никому не буду. Никому, даже маме! А уж про Леву и говорить нечего».

А через пять дней Иришка подхватила ангину. И это в разгар весны, в середине апреля! После антибиотика развился ложный круп. Ольга открыла на полную мощь кран с горячей водой в ванной, напустила густого пару и усадила дочку на табуретку. «Скорая» приехала через тридцать минут. Из ванной Иришку, потную и замученную, врач выносил на руках. Девочка лежала бессильно опустив руки, с закрытыми глазами, и ее густые, вьющиеся, влажные волосы, словно водоросли у утопленницы, висели безжизненно и страшно. После укола она уснула.

Ольга сидела на краю ее кровати, уставившись в одну точку. Потом резко встала, вышла из комнаты и набрала мамин номер.

Мама ахала и охала, перебивала дочь и наконец вынесла свой вердикт:

– Да о чем же здесь рассуждать? Какая же ты, прости господи, дура! Чего ты боялась? Ты что, на гулянку собралась? С любовником в Сочи? Пиши срочно Леве. Нет, не письмо – телеграмму! И все вместе мы будем решать! Хотя все уже решено! Надо искать квартиру, заказывать билеты и придумывать, что делать с бедной Ириной Степановной! Такая большая семья! Кто-то поможет, Оля! Ты же знаешь, какие у меня организаторские способности! – рассмеялась мама.

– А Лева? – тихо спросила Ольга.

– Лева – Иришкин отец! – отрезала мама.

Муж должен был вернуться через три дня, и Ольга решила телеграммой его не беспокоить. Да, все так. Мама права. В конце концов, ей там тоже будет не сладко! Чужой дом, чужой город. И она совершенно одна. Со всем хозяйством, со всеми Иришкиными капризами и болезнями. Кстати! Незадолго до этого, примерно месяцев за пять или чуть больше, она встретила Мусю. Шла по Горького, торопилась, да и погода прогулкам не способствовала – ноябрь, самая середина, самая гадость: снег еще не лег и не прибрал темные тротуары, не прикрыл грязь и копоть. Выпадал он на короткое время, крупными хлопьями вперемешку с дождем. Рано темнело, было ветрено, сыро, зябко. Противно.

До метро оставалось каких-нибудь десять минут, и Ольга прибавила шагу. Обернулась она на знакомый, как ей показалось, чуть хриплый, но громкий смех. Из парадного ресторана «Центральный» с шумом выкатилась компания. Было сумрачно, лиц не разглядеть, только силуэты. Компания громко возмущалась ненастьем, и несколько мужчин безуспешно пытались поймать такси.

На ступеньках, под козырьком, осталась пара – высокий и крупный мужчина в невиданном длинном пальто с пышным меховым воротником и высокая, стройная женщина. Она притоптывала длинными ногами в узких лаковых ботиночках, пытаясь, видимо, согреться, и, подняв пушистый воротник темного пальто, со смехом жалась к мужчине, закидывала голову, заглядывая ему в глаза, грозила пальцем в блестящей перчатке, стряхивала снежинки с непокрытой головы и снова смеялась. Мужчина, казалось, не обращал на нее никакого внимания – был строг и невозмутим.

Наконец они увидели затормозившее такси и быстро пошли навстречу. Через минуту оба исчезли в теплом чреве машины, а окончательно продрогшая Ольга, стряхнув с себя оцепенение, бросилась вниз к метро – снегопад и дождь только усилились.

Конечно, она рассказала все это маме. Та ее выслушала, а потом вспомнила:

– Да, да! Кто-то говорил, что сейчас Муся живет с каким-то богатым и важным тузом, директором то ли овощной базы, то ли ресторана – какая разница? – Мама горько усмехнулась. – Муся, как всегда, себе не изменяет, главное – деньги и удовольствия.

Ольга быстро забыла об этой встрече – проблемы накинулись так, что только держись. Приехал муж, и Ольга, которую колотил непонятный озноб, решилась ему все рассказать. Он был, конечно, растерян:

– Как же так, Оля? А как же мама? А я? Я не справлюсь тут один, без тебя.

Ольга его успокоила:

– Не волнуйся и не переживай, мама нашла сиделку, приличную женщину. Она медсестра, и деньги ей очень нужны. Ну и мама поможет, конечно! И тетя Галя, мамина двоюродная сестра. Она врач, как ты помнишь. И Галина дочка Маринка – все готовы помогать и страховать друг друга. Левка, милый! А что же нам делать? – расплакалась Ольга. – Иришка совсем замучилась! И я вместе с ней.

Муж подошел к ней, крепко обнял.

– Да, ты права! Иначе мы этого себе не простим.

Ольга разрыдалась еще сильнее и почувствовала, как дрожат его руки.

Все убеждали, что с жильем на юге не будет проблем – до сезона еще далеко, начало мая. Комнат полно – местные только этим и живут. Народу в это время немного, отдыхающие повалят только в конце мая и в начале июня. А до этого времени можно спокойно купить и молоко, и творог, и яйца. И даже мясо и кур – естественно, только на рынке. Правда, и цены соответствующие. Зато в начале мая уже есть свежая зелень, редиска и даже молодая картошка. А уж потом пойдет клубника, а вскоре и черешня. Вот благодать!