Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А ведь я еще в августе послала ей СМС о том, что поступила на филфак, а она ответила, что пошла на культурологию. И все, вот и пообщались. Видимо, у Маши не было потребности чем-то делиться. Если бы не эта свадьба, кто знает, когда бы я обо всем узнала. При этом оказывается, что у нее ни с кем не было более тесных дружеских отношений, чем со мной.
Теперь-то я была более компромиссной личностью и готова была признать, что все люди разные, каждому свое и все такое. Но несколько лет назад мое непримиримое подростковое «я» вообще не приняло бы этого противоречия: думаю, я сочла бы, что Маша зачем-то врет, называя меня лучшей подругой. Мало ли, может, никто больше не захотел быть свидетельницей. Нельзя же такое поверхностное общение называть настоящей дружбой.
Я вспомнила о Лине – уже не в первый раз за день. А потом сразу – об Ане. Надо было позвонить ей, поделиться новостями.
***
Я, разумеется, поздравила Машу с днем рождения, но никакого приглашения не получила, хоть и спросила, когда можно будет отдать подарок. По ее словам, она была так занята планированием свадьбы, что ничего обещать не могла. К тому моменту заявление еще не было подано, и меня по-прежнему терзали дурные предчувствия.
Всю неделю перед этим я присматривалась к Эдику, и вел он себя как обычно: прогуливал пары в курилке вместе с другом Сашей и вместе с ним же флиртовал с бесчисленным количеством длинноногих блондинок. С виду ничто не предвещало, что в его жизни грядут перемены. Иногда, правда, я ловила на себе его взгляд – то ли враждебный, то ли изучающий.
А дней через пять после дня рождения Маши произошло одновременно два события: она наконец позвонила мне и предложила встретиться вечером в кафе, а после пар, когда мы с Аней собирались уходить, ко мне внезапно подошел Саша и попросил задержаться.
– Мне стоит подождать? – удивленно подняв бровь, спросила Аня то ли у него, то ли у меня.
– Думаю, это займет минут пять, – ответил тот без особого энтузиазма. – Отойдем, Оля.
Я уже догадывалась, что разговор будет связан с Эдиком. Метнувшись к кофейному автомату, Саша принес нам обоим латте – донжуаны частенько бывают обходительными, – но этим его ухаживания и исчерпались.
– Это насчет Эдика и твоей подруги, – заявил он, едва присев за столик.
– Ты вызвал меня по его просьбе? – спросила я слегка насмешливо.
– Нет. Он не знает о нашем разговоре, – сообщил Саша и тут же отвлекся, чтобы помахать рукой прошедшей мимо девушке.
Улыбнувшись ему, она бросила на меня недоуменный взгляд. Мне стало даже обидно: неужели я настолько не подхожу на роль очередной жертвы Сашиного обаяния? Неужели так видно, что я из тех, к кому парни почти не пристают? Вроде я и не страшная, и не такая уж забитая…
– Я не хочу, чтобы у Эдика были проблемы. – Саша заговорил сухо, будто желая подчеркнуть, что ни в каком другом качестве, кроме собеседника в этом «деловом» разговоре, я его не интересую.
– У него уже проблемы, – раздраженно заметила я.
– Но тебя это не касается.
– Касается в той же мере, что и тебя.
– Ладно, ладно… я просто хотел попросить тебя не рассказывать своей подруге лишнего о нем. И не демонстрировать ничего на свадьбе. Не надо портить людям жизнь.
По его тону можно было подумать, что я только этим и занимаюсь.
– Я ничего не говорила ей. И свадьбу срывать не собираюсь, – фыркнула я. – Все, что я делаю, это терзаюсь дурными предчувствиями.
Наверное, этого можно было не добавлять – вряд ли Саше были интересны мои чувства, – но, видно, накипело.
– Будь спокойна. Он женится, – с некоторым облегчением сообщил он. – Наверное, ты уже в курсе: они подали заявление, и Эдик попросил меня быть его свидетелем.
Разумеется, я была не в курсе.
– И он не сбежит прямо из загса? – с подозрением спросила я.
– Нет. Конечно, он был в шоке, когда узнал о ее беременности. Пошел за советом к отцу – у них хорошие отношения. Папа и убедил его, что ребенок – самое дорогое, что у него будет в жизни, что он никогда себе не простит, если откажется от малыша, что семья – это крепость… ну, понимаешь.
– Уговорил, – подытожила я.
– Да, но не заставлял. У родителей Эдика прочный брак, в этом плане отец может считаться авторитетом. А когда-то тоже был мужик о-го-го. – Саша даже подмигнул мне, на секунду забыв, что я всего лишь бесполое существо, которое нужно обезвредить.
– Значит, Эдик согласился только из-за отца?
– Ну… не скажу, что он по уши влюблен, но Маша твоя ему нравится, иначе он не общался бы с ней аж с июня. И ему кажется, что она будет неплохой женой. Тихая, неконфликтная, любит его, родители ее одобрили… В общем, говорит, мог бы вляпаться и хуже. Ой, только ты этих слов ей не передавай. Короче, пойми, что воевать тебе с ним не надо. И подругу настраивать против него – тоже. Обижать ее он не собирается. Да, строго между нами, я ему сочувствую, – разоткровенничался Саша. – Случись такое со мной – не знаю, что бы я делал. А он молодец, так что…
Саша оборвал фразу и стал пожирать взглядом очередную девицу, вошедшую в столовую. Я поняла, что разговор окончен.
– Ладно, я приняла к сведению, – процедила я.
– Пусть все идет как идет, не вмешивайся, – рассеянно резюмировал он, продолжая смотреть в другую сторону.
– Я постараюсь, – сказала я. Не уверена, что он услышал.
***
Как ни странно, разговор меня слегка успокоил.
– Что ж, раз свадьба все-таки состоится, то очень хорошо, что ты лично знакома со свидетелем, – заметила Аня, когда мы выходили на улицу. – Не придется обвиваться в откровенном танце вокруг незнакомого человека.
– Тьфу, молчи, – толкнула ее в бок я. – Я все еще верю, что мне удастся этого избежать.
– Да ладно, почему нет. Он симпатичный, а на свадьбе так легко завязать роман! – продолжала подтрунивать она.
– Надеюсь, там будет кто-то получше, чем смазливый бабник.
– Будет здорово, если у того, кого ты там
