А потом все резко прекратилось — и внутри меня стал разгораться огонь, я чувствовала его языки пламени, что зарождались в животе и распространялись по всему телу, обволакивая меня и будоража кровь. Повелитель, кажется, чувствовал то же самое, его глаза изменились, став почти черными, взгляд, полный желания, ласкал меня, от чего я вся затрепетала в предвкушении чего-то ранее запретного.

Приблизившись, Семрос запустил свою руку в мои волосы — и притянул к себе, накрывая губы властным, голодным поцелуем. Он тоже весь пылал, я чувствовала его внутренний огонь. Наши тела слились воедино, окутывая друг друга, пытаясь впитать все эмоции и чувства. Мысли улетучились стремительно, уступая место нашему возбуждению.

Обвив руками шею Семроса, я раскрылась ему навстречу со всей страстностью. Его неистовые поцелуи кружили голову, заставляя терять чувство реальности, горячие мужские руки ласкали мое тело, принося восторг от прикосновений. Я застонала, не в силах терпеть такой натиск молча. От повелителя ко мне прокатилась волна страсти. Меня накрыло силой желания — и впервые я ощутила, что хочу этого мужчину неистово.

Я испугалась! В животе стянулась тугая пружина, все тело заныло в томлении и предвкушении его ласки. Руки Сема блуждали по моей коже, то нежно поглаживая грудь, то сжимая ягодицы. Он был везде и сразу, я чувствовала каждой клеточкой его прикосновения и трепетала, как бабочка, пойманная в сеть. Не выпуская меня из плена поцелуя, мужчина осторожно спустился рукой по животу к внутренней части бедра — и накрыл ладонью мое сокровенное местечко. От этого прикосновения стало жарко, кровь бурлила и пульсировала, приводя тело в движение страсти. Я выгибалась и стонала, пытаясь удержаться за плечи мужчины. От каждого его касания меня пронзали тысячи иголок возбуждения!

Голова отключилась — остались лишь голые чувства и эмоции, что захлестнули нас. Мы превратились в языки пламени, которые облизывали друг друга. Наши тела жили своей жизнью, предаваясь страсти, пробужденной огнем, заставляя нас неистово желать партнера, практически до боли.

Повелитель сорвал с меня тунику и отбросил ее в сторону. Оголив, наконец, мою грудь, он накрыл ее горячей ладонью и сжал. Стон блаженства сорвался с моих губ. Мужские руки, блуждающие по моему телу, перемешиваясь с нежными поцелуями, все сильнее распаляли меня. Я помогла освободиться от туники и Сему. Теперь нашим телам ничего не мешало воссоединиться, стать единым целым. Повелитель притянул меня за талию, с легкостью приподняв, усадил на свои бедра, я обвила их ногами плотно вжимаясь в литое тело мужчины. Почувствовала, как в мое лоно медленно входит Сем — и ощутила боль краем сознания, закусив губу. Толчок, ощущение наполненности внутри. Отголоски боли прошли по телу едва заметным электрическим разрядом.

Одновременно наши тела вспыхнули пламенем страсти, нас окутало огненным коконом. Мы слились воедино, двигаясь в унисон. Сем немного отклонился назад, с наслаждением входя в меня все сильнее и агрессивнее, я выгнулась, стараясь поймать ритм. Сильно, властно, неистово он врывался в меня, снося все преграды между нами. Я же отдавалась ему с восторгом, чувствуя себя обновленной и желанной. Все ощущения обострились до предела, и я предвкушала, что вот-вот произойдет нечто грандиозное. Мы были в пламени, пылая не хуже костра, но огонь не обжигал, он ласкал нас, даря тепло, разжигал страсть и желание, подталкивал к вершине блаженства. Наконец, я почувствовала, как горячая волна поднимается снизу живота и накрывает меня с головой. Все, что помню, — это мой крик экстаза и тихое рычание Сема — в затухающем сознании.

Когда пришла в себя, открыла глаза и осмотрелась: мы все еще были скрыты кругом огня. Медленно подняла взгляд на повелителя. Он смотрел на меня своими огненно-желтыми глазами с восхищением. Нежно улыбнулась ему, смущаясь, чувствуя слабость в теле. Он крепко прижимал меня к себе, поддерживая за талию. Мои ноги были ватными и, если меня отпустить, я бы рухнула прямо тут.

Сознание медленно возвращалось, принося воспоминания. Щеки пылали смущённым румянцем. Опустив глаза, уткнулась носом в грудь моего теперь уже мужа. Он по-прежнему тяжело дышал, все еще приходя в себя. В моем сердце разлилось счастье и нежность к этому недавно чужому мужчине. Я чувствовала его всей душой и слышала его отклик. Теперь мы были связаны и ощущали друг друга эмоционально.

— Свершилось, — прошептал он мне в ушко, — теперь мы едины, огонь принял тебя.

Я лишь кивнула в ответ, но взглянуть на него не решилась. Постояв так еще минутку, он погладил меня по голове, поцеловал в макушку и произнес:

— Давай оденемся и выйдем.

Аккуратно отстранившись, он поднял туники, нежно касаясь, накинул одну на меня и застегнул пояс, потом оделся сам. Два хлопка — и огонь начал постепенно гаснуть, открывая нас взорам присутствующих. Как только мы появились перед пашами, послышались аплодисменты и выкрики поздравления.

Я покраснела от такого внимания. Мне было жутко неловко от осознания, что все это время они стояли тут и, пусть не видели нас, но слышали. Сем крепко держал меня за руку, придавая уверенности. Он стоял гордо, подняв голову и расправив плечи. Взгляд серьезный и сосредоточенный, как и положено повелителю.

Поднял руку вверх, успокаивая поданных.

— Обряд свершился, — произнес он громко. — Я горд представить вам мою жену по воле огня — Элини. Статус ее отныне будет звучать, как хранительница моего тела.

По залу прошел гул голосов, все были в недоумении от такого заявления. Оказывается, тут не принято так возвышать жену. Но повелитель вновь поднял руку, призывая к тишине.

— Я дарую ей этот статус и даю полную свободу действий. Как повелитель Даркона и истинный предок Вергуса де Разгара, я — Семрос де Разгар — использую свое законное право.

После этих слов все встали на колено и преклонили головы перед ним. Я чувствовала гордость за своего мужа и была благодарна ему за столь щедрый подарок. Понимала: то, что Семрос сейчас сделал, нарушало законы гарема и устои государства, но он пошел на это ради меня. Сердце екнуло от переполнявших меня чувств. Я искоса смотрела на мужа и сдерживала улыбку счастья, чтобы не выглядеть глупо в данной ситуации.

— Да будет воля повелителя, — произнесли дарги синхронно.

Когда все поднялись, паша, который вел наш обряд, объявил зычным голосом:

— А теперь по обычаям нашего народа проводим молодых в покои! Пусть огонь дарует им сегодня наследника!

От этих слов мне стало плохо. Детей я не хотела, перед глазами сразу предстали роды мамы и ее мучения. Краска отлила от лица, делая меня бледной. Сем заметил и, слегка наклонившись ко мне, спросил:

— Тебе плохо, кошечка?

Вздрогнула от его голоса, но говорить не стала, что именно привело меня в такое состояние. Я покосилась на него и отрицательно мотнула головой.

— Все хорошо, — ответила я. И крепче сжала его руку. Он нежно ответил легким пожатием.