А теперь наложница танцем возбуждала тело доктора. Девица действительно была великолепна, тело, казалось, излучало сплошную страсть и желание. Карл не мог от нее оторвать горящего взгляда, от ямочки пупка с большой розовой жемчужиной внутри, вокруг которого шла татуировка – черными лучами расходилась в разные стороны восьмилучевая звезда. Подобные наколки доктору прежде доводилось видеть у шаманов Южной Африки и на Филиппинских островах.

В момент, когда бой барабанов достиг пика, танцовщица завибрировала всем телом, как дрожащая натянутая струна. Позолоченная чешуя зазвенела в такт движениям и ультразвуковым импульсом обрушилась на сознание единственного зрителя, на его мозг, оставляя лишь одну осознанную мысль, одно желание…

Сорвавшись с места, Мерк, несмотря на свой тщедушный вид, легко подхватил танцовщицу на руки и понес на кровать под бархатным балдахином. Девушка в его руках продолжала извиваться, словно пойманная крупная рыба. Бросив танцовщицу на покрывало, он одним движением сдернул с нее одежду, рванул на себе халат и навалился сверху. Мгновение, и два тела – золотисто-смуглое и молочно-белое – слились воедино, словной густой черный кофе и взбитые сливки.

Карл, еще в студенческие годы увлекшийся занятиями йогой, впоследствии освоил индийские и китайские трактаты о любви. Ни одна женщина, даже самая холодная, не оставалась неудовлетворенной в постели с доктором. Вот и сейчас распаленная танцем и любовными ласками девушка вначале стонала, затем разразилась бурными криками, будто оказалась в руках безжалостного палача, но ее лицо светилось от удовольствия. Тело вздрагивало будто от ударов электрического тока при каждом прикосновении мужчины.

Через полчаса совершенно измотанная смуглянка была не в силах даже говорить. Она повернулась на бок и в следующее мгновение засопела, как младенец. Мерк провел ладонью по соблазнительному изгибу берда, набросил на плечи халат и вышел из спальни.

Миновав просторную гостиную, толкнул дверь, ведущую на балкон. Гостевой особняк, который отводили гостю во время его визитов в Мадина Эмана, находился рядом с резиденцией шейха Аль-Кадиба и выглядел как домик европейского буржуа средней руки на фоне сказочного дворца из «Тысячи и одной ночи» с золочеными куполами и башнями с зубцами, похожими на короны канувших в Лету монархов, с огромными окнами с цветными витражами.

«Даже самые великие из людей смертны, а реализованная идея бессмертна», – подумал Карл, оторвав взгляд от дворца шейха, и посмотрел в противоположную сторону, где в холодном свете луны темнела крыша тюрьмы. Если верить местным легендам, ее построили по приказу самого Хасана ибн Саббаха, создавшего в свое время тайный орден наемных убийц-ассасинов, державших в страхе страны Среднего и Ближнего Востока, а заодно магистров, возглавлявших крестовые походы за Гроб Господний в Иерусалиме.

«Старика давно нет в живых, а его дело живет до сих пор. Словно подводная лодка, то ложится на грунт истории, то всплывает на поверхность, чтобы угрожать действующим политикам. Но все это вчерашний день… – Доктор достал из кармана пачку с сигариллами, набитыми ароматным слабоникотиновым табаком. Это было одно из немногих удовольствий, которые мог себе позволить Карл, особенно после сексуальной разрядки. Щелкнув зажигалкой, он глубоко затянулся. – Я тот, кто вдохнет в устаревшую идею новую жизнь и увеличит ее силу в тысячу крат».

Теперь в старой тюрьме, где еще недавно нукеры шейха держали провинившихся, рубили головы и руки ворам и сдирали кожу с клятвоотступников, была обустроена лаборатория с самым современным оборудованием. Именно здесь, в этом самом месте, он будет воплощать в жизнь свое открытие, которое вскоре погрузит в животный ужас политический бомонд Среднего и Ближнего Востока, а с учетом современных транспортных возможностей – и весь земной шарик.

Карл Мерк мечтательно затянулся, глядя на поблескивающие под лунным светом отполированные за сотни лет пустынными ветрами камни. Он на себе ощутил исходящую от этого зловещего здания энергию, аккумулированную из ужаса и боли тех, кто находился внутри, кого там пытали и казнили самыми варварскими методами. Теперь смерть и боль будут питать мозг других.

«Мозг? – неожиданно задумался доктор Мерк. – Как раз исполнителям мозг нужен только вначале, как маршевая ступень у баллистической ракеты, потом он должен отключиться, едва сработает сигнал атаки».

Он изобрел абсолютное оружие, пострашнее ядерного и точнее любой, даже самой совершенной снайперской винтовки. По его щелчку, по одному нажатию кнопки будут создаваться человеческие организмы, способные рушить политические системы, разваливать государства, менять ход истории. Он вновь посмотрел на дворец шейха. Окна были плотно зашторены, наружу не пробивалось ни единого, даже самого тонкого лучика. Салех Фейсал Аль-Кадиб, мечтающий о троне всех саудитов и сам создавший армию безжалостных фидаев, больше всего боялся стать жертвой наемных убийц.

Дым с ментоловым ароматом приятно холодил нёбо. После принятой ванны с розовым маслом и сексуальной гимнастики мозг ученого работал, как сверхскоростной компьютер, – одна за другой в памяти всплывали химические формулы, математические расчеты, кодовые фразы. Аравийский принц, который считал себя образованным и религиозным одновременно, самым хитрым и изворотливым, на самом деле для Мерка был не сложнее инфузории-туфельки. Десять лет назад, когда они познакомились в Монте-Карло, шейх, распираемый гордостью, рассказывал ему, как делал из своих нукеров настоящих бесстрашных воинов. А готовил их по способу самого Старца Горы: сперва кандидата накачивали наркотиками, а потом, когда джигит приходил в себя, то оказывался в райском саду в окружении лучезарных дев, изысканных яств и напитков. Райский сад в оазисе за крепостными стенами ему устраивали голливудские специалисты по спецэффектам, а небесных гетер успешно изображали опытные путаны, которых вербовали в лучших борделях Европы. Все это в сочетании с ЛСД, как считал шейх, приводило к поразительным эффектам, и нукеры свято верили в то, что их ждет после смерти за своего господина. Поэтому готовы были погибнуть.

Все это верно. Но туповатые бедуины годились лишь для того, чтобы носиться по пустыне, собирая дань с контрабандистов, отстреливать несогласных с таким положением вещей и время от времени сражаться с правительственными патрулями. Такими методами мир не заставить содрогаться. Другое дело – он…

Для Карла Мерка наука всегда была не просто навалом различных дисциплин, а конкретным указателем на дороге для достижения обозначенной цели. Блестящий химик, он больше двадцати лет назад увлекся идеей воздействия и, главное, управления человеческим сознанием. До него подобными вещами занимались древние колдуны, шаманы, чуть позже алхимики и, наконец, ученые с университетским образованием. Мерк был далеко не первым, но собирался стать лучшим. Ведь он всегда и везде был лидером – и во время учебы в школе, в университете, и когда работал в научных центрах и секретных лабораториях.

Поиски оптимального варианта заставили ученого мужа поскитаться по миру. Он общался на Гаити с колдунами, изучая формулы эликсира воскрешения; на Филиппинах узнал, как при помощи с виду безобидной рыбки фугу можно создавать биороботов (живых мертвецов); на Ближнем Востоке знакомился с технологией подготовки «черных вдов». В Японии пытался разгадать феномен камикадзе, но вскоре понял, что «божественный ветер» – именно так дословно переводилось название бойцов-самоубийц – ему не подходит: ведь на смерть они шли добровольно и осознанно. Весь вопрос заключался в полученном с самого рождения воспитании, что для ученого не представляло ни малейшего интереса. Япония запомнилась ему баней, гейшами и саке. В отличие от многих алкогольных напитков, саке не забивало мозги, а давало веселящую легкость.