затрагивая лишь основные события, перемежая их вредящими повествованию личными взглядами, тогда как Октавиан был на удивление щедр на подробности и ссылки на работы других авторов. Но нельзя отнять у Диона Кассия одного — интересные и забавные казусы он расписывает старательно, давая им свою современную оценку.

Правда, Дион Кассий писал о том, что старые римляне подняли на «черепаху» коня с колесницей, но Эйрих не рискнул проворачивать такое сомнительное мероприятие. Да, зрелищнее, да, нагляднее, но ему до сих пор не понятно, как эту колесницу оттуда снимать.

Поездив по щитам как по твёрдой земле, Эйрих развернул Инцитата и произвёл спуск по мостку.

— Мостик убрать! — приказал он, отъехав обратно к отцу.

Зевта смотрел на перестраивающихся легионеров поражённым взглядом, впрочем, как и остальные зрители. Столь захватывающее представление было в диковинку остготам, поэтому Эйрих даже не сомневался, что произошедшее, приукрашенное десятикратно, будет разнесено по всем окрестным деревням и доберётся до соседних племён, пристально следящих за успехами и неудачами остготов.

— Ты впечатлил меня, сын! — помог Эйриху спрыгнуть с Инцитата отец. — Что вообще может сокрушить эту стену щитов?

— Вперёд! — приказал Эйрих.

«Черепаха» задрожала, после чего пошла вперёд. Эйрих уже представлял, чего стоило примипилу Лузию Публиколе Руссу выучить легионеров всему этому, поэтому всё ещё не устал восхищаться видом ровно идущей «черепахи».

— Они ведь могут так приблизиться к вражеским стрелкам! — выкрикнул Зевта восхищённо. — Можно так привести к вратам города таран!

— Сложно переоценить этот боевой порядок, но за всем этим стоит жёсткая выучка, достигнутая многонедельной работой, — поделился Эйрих. — Наших обычных воинов так выучить нельзя.

— Почему это? — слова Эйриха задели консула.

— Потому что никто этим не будет заниматься, — вздохнул Эйрих. — Воины тренируются сами, иногда им помогают опытные воины. Кому-то везёт родиться в семье воина, поэтому подготовка выходит получше, а у римлян постоянная подготовка является важнейшим этапом и обязанностью в жизни легионера. Только усердный труд позволяет достигать больших результатов, а у нас стоит только иному новичку научиться сносно махать топором, как он сразу мнит себя опытным воителем.

— От самого воина зависит, сколько времени он будет уделять тренировке, — ответил на это отец.

— В этом-то и вся беда, — произнёс Эйрих. — У легионера нет такой свободы, чтобы он сам решал, сколько он будет заниматься воинскими упражнениями. Да, наши воины имеют высокий боевой дух, жаждут воинской славы, среди них встречаются выдающиеся бойцы, но у легионеров лучше выучка, а ещё они лучше подчиняются приказам.

— Посмотрим, как твои воины покажут себя в бою, — произнёс Зевта. — А потом решим окончательно, стоит ли оно того.

— Дай мне достойного врага, — ответил на это Эйрих, — а я покажу, как нужно правильно использовать легион.

На самом деле, ему не нравилось, что его легион, созданный по образу легиона старых римлян, будут сравнивать с комитатскими и лимитанскими легионами. Численно и организационно остготский легион их превосходит, предназначен для куда большего спектра задач и значит куда больше, чем даже пять стандартных легионов Флавия Гонория, у которого сейчас такого количества легионов просто нет.

«Меньше всего хотел бы оказаться сейчас на месте западного императора», — подумал Эйрих с усмешкой. — «Легионы, вроде как, есть, но они не желают слушать приказы и предпочитают сидеть в своих провинциях. Власть, вроде как, есть, но её никак не использовать. Только и остаётся ему, что безвылазно сидеть в Равенне, писать эпистолы и надеяться, что хоть кто-то его послушает. Унизительное положение».

Аларих доминирует в Италии, визиготы свободно перемещаются почти по всей её территории, но не могут брать укреплённые города, поэтому власть Гонория эфемерна даже там, где нет визиготов.

Дальше демонстрацией способностей легиона командовал Русс.

Остготский легион в полном составе был быстро выстроен в наступательный боевой порядок, что тоже признак высокой организации, после чего примипил начал давать команды, демонстрируя различные старинные тактики действия когорт.

Всё это не так наглядно, как настоящие боевые действия, для большей части зрителей происходящее совершенно непонятно, но кое-кто всё прекрасно понимал. Можно сказать, что не зря они озадачились всей этой организационной суетой — Сенат и консулы были впечатлены.

Когда с манёврами было закончено, Эйрих подошёл к лидерам фракций, беседующим отдельно от остальных сенаторов.

Сенатор Сигумир Беззубый отсутствовал, его представлял тут старейшина Дегамуд, скорее всего, выбранный первым преемником. У Эйриха уже были предварительные договорённости о сотрудничестве с Дегамудом, впрочем, как и со старейшинами Альбвином, Альдамиром Седоголовым и Фридомудом.

Все уже знают, что Сигумир вот-вот помрёт, потому с Дегамудом обращаются как с почти состоявшимся лидером Чёрной фракции. Эйрих ждал снижения накала межфракционной борьбы, потому что Дегамуд показал себя уравновешенным и разумным человеком. Время покажет.

Сенатор Куруфин тоже не смог явиться, потому что у него возникли неотложные дела в Сирмии — он отправился туда с делегацией, поэтому на демонстрации его представлял сенатор Осгар. Эйрих точно знал причины этой поездки Куруфина — старичок активно ищет контакты с новыми магнатами, чтобы выгоднее продавать рабов, которых добудут ему выделенные Сенатом воины.

На самом деле, рабовладельческим вопросом занимается претор Фритагер, бывший дружинник покойного вождя Визигарда, что жил в деревне старейшины Угула из Красной фракции, но Куруфин понимал, что без его участия претор либо продешевит, либо ничего не продаст. Единственное, сенатор не мог лично участвовать в добыче рабов, в силу возраста и положения, поэтому активничал только там, где это в его возможностях.

Сенатор Дропаней сейчас беседовал с сенатором Торисмудом. Эти двое, несмотря на некоторые разногласия в позициях фракций, поддерживали дружеские отношения, потому что знают они друг друга очень давно, ведь начинали в дружине отца вождя Бреты. Примечательно, что вместе с ними начинал и Байрган, отец Зевты и дед Эйриха.

— Ты сумел нас удивить, претор Эйрих, — увидел юношу Торисмуд. — Раньше я сомневался, думал, что все эти безумные средства, затрачиваемые на сомнительную задумку, не окупятся. Но я не смел выступать против, помня о твоих заслугах перед готским народом и надеясь, что ты знаешь, что делаешь. Теперь я уверился, что всё это было не зря.

— Я рад, что сумел вас удивить, почтенные, — благодарно кивнул Эйрих.

— Меня ты не удивил, — произнёс сенатор Дропаней. — Я посещал каструм и видел, что делают твои легионеры. Мой внук, Альдрик, уже дослужился до сотника, а в будущем его видят как воеводу когорты — я приходил сюда, чтобы справиться о его делах.

А ещё, скорее всего, Альдрик рассказывал своему деду то, что понял из науки. Эйрих о внуке Дропанея слышал, это правда, что парень очень хорошо усваивает тактику и умеет командовать воинами, поэтому, скорее всего, станет примипилом второй когорты.

Примечательно, что Дропаней не стал использовать неудобное для