– Я ждал тебя, – заупокойным голосом сообщил нам невероятно худой и длинный мужчина, сидевший в центре шатра на потрепанном коврике. Свои ноги, которые можно было бы назвать ходулями, он сложил по-турецки, глаза его были полуприкрыты.

– Кого именно из нас? – уточнил я у него.

– То есть? – голос изменился, мужчина открыл глаза и увидел, что нас двое. – Женщина, а ты зачем сюда пришла? А ну – выйди вон!

– Она со мной, – заступился я за Кро. – Она меня никуда одного не пускает, говорит, что имеет на это право.

– Здесь я решаю, кто на что имеет право, – сварливо заявил Талиен. – Иди, иди отсюда. И ты, сын Востока, тоже.

– Произвол, – проворчала Кро, но вышла. Видимо, решила не испытывать судьбу, поскольку никто не знает, чем этот спор окончится. Засчитают провал квеста – и все.

Назир же выходить и не подумал. Он сел в уголке шатра, сложив ноги по-турецки, и уставился на годи.

– Вообще ничего говорить не буду, – холодным тоном заявил Талиен. – Ни словечка от меня не услышишь, пока твой человек не покинет помещение.

– Назир, иди, – попросил я ассасина. – Видишь, служитель культа не в духе, а времени у нас не так много.

Ассасин недовольно поморщился, но все-таки вышел из шатра.

Годи было довольно заулыбался, радуясь маленькой победе разума над силой, но, спохватившись, снова напустил на себя таинственности.

– Прежде чем я поведаю тебе о том, как сделать первый шаг к обретению черного топора, ты должен мне кое-что пообещать, воин с Запада, – мрачно забубнил он и замахал длиннющими руками так, как будто мух отгонял.

– Чего именно? – настороженно спросил я. – Впрочем, если хотите, могу пообещать то, что ждет меня дома, и о чем я еще не знаю. Это выгодная клятва.

С учетом того, что у меня и дома-то нет, причем практически в любом из миров – это и впрямь было для меня выгодно.

– С такими вещами иди к ведьмакам, это их профиль, – оскалился годи, показав мне зубы, окрашенные в радикально-черный цвет. – А мне нужно другое. Я хочу, чтобы топор, который, возможно, будет тобой добыт, ты сначала принес ко мне, и только потом мы вместе отправимся с ним к королю.

– Ишь ты, – я почесал нос. – Я бы сказал – не верноподданническое решение. Обидное для монарха.

– Или так – или иди отсюда, – годи не был настроен на торг.

– Идет, – кивнул я. – Если именно мне повезет, и я добуду черный топор Дуллаха, то сначала принесу его сюда.

– Клятва? – уточнил годи и очень неприятно улыбнулся. К моему удивлению, я ощутил некое жжение в ладони, которую когда-то пометил своей печатью Странник. Мне очень хотелось на нее взглянуть, но я этого делать не стал. И выглядело бы это странно, да и не люблю я такие вещи на публике проделывать.

– Клятва, – ответил я. – Мамой клянусь.

«Вы заключили сделку с главой «Круга посвященных» годи Талиеном. В случае невыполнения этой сделки вы потеряете его расположение и будете объявлены в Пограничье вне закона. Даже король не сможет вам помочь избежать этого наказания, учтите это».

– А ты покладист, – довольным голосом произнес годи, потирая костлявые руки. – С тобой приятно иметь дело.

– Я человек доброй воли. Мне главное, чтобы все хорошо было, – задушевно ответил ему я.

– Не для наших мест такая философия, – покачал головой годи. – Ладно что ты мне такое сказал, главное, при других подобное не ляпни, удавят ведь, не посмотрят, что родич Мак-Магнуса.

– За что? – удивился я.

– За горло удавят, за что же еще. Ты пойми, у нас подобных мировоззрений не любят, – Годи шумно почесался. – Был уже один такой, ходил по селениям и все говорил про непротивление злу насилием. Забавный был человечище, я бы сказал – матерый. Но не от мира сего – постоянно босиком ходил, бородища, опять же, у него была до пояса… Ну, послушали его гэльты из тех, что подурнее, и вроде как призадумались, – а оно им надо – воевать? Мир-то – он куда сподручней.

– И чего? – неожиданный поворот беседы меня обескуражил.

– Да ничего, – годи осклабился. – Говорят, что тот забавный дед сам тогда в холмах замерз, мол, лег поспать и не проснулся. По крайней мере, вожди сказали, что дело обстояло именно так. Вот и делай выводы, воин. Человек, понимаешь, доброй воли.

– Спасибо за совет, дядюшка годи, – поблагодарил я Талиена. – Ну, а с нашим делом что? Где мне топор искать?

– Не знаю, – пожал плечами годи. – Мне это неизвестно.

– Зашибись! – нет, эти переходы в беседе просто прелесть. – А чего тогда мы тут огороды городим?

– Лично мне – неизвестно, – повторил Талиен. – А вот Оэс точно знал его местонахождение, ведь он же эту штуку тогда прятал. Ну, или знал, куда его отнесли.

– И где этот Оэс? – вздохнул я. – Кто это вообще?

– Оэс – Великий годи народа гэльтов, – воздел руки к потолку Талиен. – Он создал Круг Посвященных, он ведал тайны земли и неба, он говорил с богами!

– И он сейчас находится… – в тон ему продолжил я.

– Да нигде он не находится, – Талиен сбился и зло посмотрел на меня. – Он умер невесть когда. Его даже дед деда деда моего деда не застал, а в нашем роду мужчины живут довольно долго. Ну, если их не отравят или не убьют как-нибудь иначе.

– Я сейчас начну злиться, – сообщил я годи. – А я, когда злюсь, очень неприятен в общении. И, так, к информации, на моих руках уже есть кровь колдунов и ведьм, а потому я точно знаю, что они умирают точно так же, как и все остальные.

– Ты мне что, угрожаешь? – набычился годи.

– Именно, – подтвердил я, буровя его взглядом.

– Ну вот, нормальный человек, – в очередной раз сменил тон Талиен. – А наговаривал на себя… Непротивленец. Но вот чуть не по-твоему – и все, сразу хвататься за нож начинаешь. Другое дело.

Я не знал – комплимент это или подтверждение того, что мой характер чудовищно испортился за последние месяцы. Я же был мирный человек…

– Ладно, слушай, – годи тряхнул гривой сальных волос. – Я в самом деле не знаю, где топор. Никто не знает, Оэс прятал его сам, в одиночку, по крайней мере, так говорит легенда. Записей он никаких не оставил, он письма не ведал. Да и я неграмотный, это все баловство, истинные ценности передаются из уст в уста.

– Так, а куда же мне идти? – не понял я. – В какие… хм… уста?

– К Оэсу, к Оэсу, – закивал годи. – Только к нему.

Я зло засопел и решил, что если сейчас он еще хоть что-то скажет, то я и впрямь перережу ему глотку. Хрен с ними, со штрафами.

– Успокойся, – поймал мой взгляд годи. – Не кипятись. Вот амулет, видишь?

Невесть откуда в его руке появился шнурок с висящим на нем кожаным кругляшом.