Валена вырвало, прямо на усыпанный остатками сгнивших досок пол. Ни за какие деньги не смог бы он снова взглянуть на то, что лезло из гроба.

– Неужели до такой степени раздуло труп? Мгновение назад женщина лежала, как живая!

Его снова вырвало. Тошнота, казалось, вывернет его наизнанку, так, как он сам только что вывернул резиновую перчатку, стаскивая ее с руки.

Евгений с удовольствием уселся в мягкое кожаное кресло.

– Шикарно, – подумал он, одобрительно оглядывая офисную мебель.

В такой обстановке он чувствовал себя, как рыба в воде. Напротив окна на пушистом ковре стоял маленький столик, а на нем – чашечки с кофе, коньяк и шоколадные конфеты. Угловой стеллаж для бумаг и папок, видимо, делался на заказ. Евгений подумал, что не смог бы организовать рабочий кабинет лучше.

Пантелеймон Аркадьевич, неизменно приветливый и улыбающийся, предложил выпить.

– Ну как, Женечка, вам моя новая мебель, понравилась? Надо «обмыть»! Важные беседы и ответственные решения требуют соответствующей обстановки! А?

В кабинете было очень светло. Вымытое до блеска большое окно сияло небесной синевой. В открытую форточку доносился шум трамваев, гудки автомобилей.

Все хорошо. Почему же Евгений немного внутренне напрягся? Интуиция у него было отменная. Уж не собираются ли его, мягко говоря, «подставить»? Вроде не должны. До сих пор сотрудничество с Пантелеймоном Аркадьевичем никаких проблем не доставляло. Все серьезно, солидно и красиво.

– Я хочу показать вам одну вещь. Что вы мне на это скажете, и как специалист, и как ценитель прекрасного? – Хозяин кабинета без всяких предисловий положил на темную глянцевую поверхность стола яркий рубин, оправленный в золото высшей пробы.

– Позвольте… – Евгений достал из кармана свою оптику, наклонился. – Это серьга! Странно. Она что, одна?

– Увы! – развел руками собеседник. – Продаю как камень и драгоценный металл, а не как произведение искусства. Если бы их было две, у нас обоих не хватило бы средств, чтобы приобрести это чудо.

У Евгения захватило дух, настолько прекрасен был рубин. За всю свою жизнь он не видел ничего подобного. Невероятно!

– Поразительная форма… м-мм… на мастера, сотворившего такое чудо, надо молиться! Удивительной красоты камень! Исключительно редкий.

Рубин был восхитителен: огромный, гладкий, чистый, яркий, прозрачно-алый, он был подобен солнцу на черном небе. По поверхности стола во все стороны разлетелись красные отсветы.

Пантелеймон Аркадьевич молча наблюдал за потенциальным покупателем. Тот глубоко задумался. Рубин завораживал каждого, кто осмеливался смотреть на него. Вот и знаменитый ювелир Ковалевский не исключение. А ведь мог бы уже и привыкнуть – всю жизнь с камнями дело имеет. Впрочем, справедливости ради, нужно отметить – вещь уж больно необычная. Сказочная вещь!

Евгений действительно погрузился в раздумья. Багрово-розовое сияние, которое излучал камень, смущало его. Весь его опыт и знания оказались бессильны объяснить, что перед ним такое. Золотая оправа камня тоже не из рядовых. Во-первых, что за сплав? Во-вторых, орнамент замысловатый – тончайшие стебельки, листики и цветочки сплетаются в волнующие линии, томные изгибы… Евгений почувствовал…сексуальное возбуждение. Черт! Это все из-за Валерии, она сводит его с ума. Вот, до чего дело дошло! Он нервно вздохнул, полез в карман за платком. На лбу выступила обильная испарина.

Хозяин кабинета расценил это по-своему. Он не ошибся – вещь покупателю понравилась, следовательно, сделка состоится.

– Вещица потрясающая! – Пантелеймон Аркадьевич не считал нужным хитрить. Рубин продастся в любом случае.

– Позвольте, я еще посмотрю. – Евгений взял серьгу в руки. Нежные, словно капельки росы, золотые подвесочки подрагивали при каждом легчайшем прикосновении. Повернув украшение другой стороной, он увидел знак – квадрат, круг и вписанный в него треугольник. Где-то он уже видел точно такой же. Ну да… совсем недавно у него консультировалась по поводу статуэтки Будды очень странная пара. Красивая была фигурка, ничего не скажешь! Он бы с радостью купил у них божка, но цель их визита оказалась совсем другой. Они что-то выясняли, волновались… Хорошо, что фигурка не продавалась. О, эта страсть к редким и красивым вещам его погубит, ну, во всяком случае, разорит. Не стоит показывать, что он в восторге от рубина.

Евгений спокойно положил украшение на стол. Пантелеймон Аркадьевич прекрасно знал эту его манеру делать вид напускного безразличия.

– Никуда он не денется, – подумал хозяин ломбарда. – Такой камень он ни за что не упустит!

Неожиданно для обоих, в цене они сошлись достаточно быстро. Евгений считал, что купил настоящее чудо за приемлемую цену. Пантелеймон Аркадьевич в глубине души ликовал, что избавился от опасной вещи. Ему так и не удалось узнать у Ника, где он взял рубин. Все это наводило на размышления. Однако и выгоду упускать было нельзя. А риск? Что ж, такой у него бизнес!

Уже в машине, влившись в густой поток транспорта, Евгений подумал о Валерии. О ее смугловатом лице, блестящих от помады губах… Конечно, он знал множество красивых женщин, – но как быстро ему становилось с ними скучно! Сколько времени приходилось тратить на то, чтобы избавиться от их назойливого внимания! Он тяжело вздохнул…

ГЛАВА 10.

Валерия никогда не позволяла себе расслабляться. Она всегда помнила, с каким трудом ей удалось наладить свою жизнь. Многие ей завидовали, намекая на то, что если бы не внешность… Но Валерия точно знала, что в данном случае ее внешность ни при чем.

Всю весну и начало лета она была сильно загружена работой. Уставшая, сваливалась и спала без сновидений. Редкие минуты отдыха они проводили с Евгением за городом или на художественных выставках. Об очень личной и интимной стороне этих отношений Валерия не задумывалась. Просто жила и радовалась тому хорошему и приятному, что в них было.

Евгений баловал ее. Он дарил ей дорогие подарки, цветы, возил с работы и на работу, ничего от нее не требуя и не высказывая никаких претензий. В самый неожиданный момент звонил телефон, и знакомый негромкий голос произносил ставшую привычной фразу:

– Солнышко, тебя ждет небольшой сюрприз!

Он прекрасно изучил график ее работы, привычки и капризы. Немного задевало, что она еще ни разу не пригласила его к себе домой. Придется напрашиваться самому.

Начало лета в Москве было теплым. Повсюду распустилась лиловая и белая сирень, зазеленели деревья, остро пахли цветущая бузина, рябина. Каштаны покрылись тяжелыми свечами цветов. Мостовые были усеяны желтоватой пыльцой и опавшими белыми лепестками. Евгению захотелось в Ялту. Валерия сводила его с ума своей капризной холодностью, перемежавшейся приступами ласковой нежности. Он покупал ей ландыши, пахнущие прохладой леса, красное вино, вишню в шоколаде, осыпал комплиментами. Тревога непонятного происхождения щемила сердце, требовала смены обстановки, другого воздуха…