– Я вас понял. Вы хотите сказать, что вам нужна законная власть и преемственность политической линии. Так?

– Разумеется. Мне нужно ни много ни мало помочь Эссекибо восстановить закон и порядок. Иначе я не смогу спасти людей и добиться исполнения обязательств. Для этого необходима сильная фигура, лидер, которого уважают и за которым пойдут. Выбор пал на вас, и я целенаправленно шел сюда, чтобы предотвратить ваш расстрел и помочь вам взять контроль над армией. Все идет по плану, не так ли?

– Но получается, что я буду ставленником иностранного государства, шпионом, работающим на заграничного дядю! Как я могу вам доверять в таком деле?

– Это я вынужден доверять вам без всяких условий. Как только армия окажется в ваших руках, вы автоматически перестанете быть подотчетным кому бы то ни было, за исключением собственной совести. Я вас не вербую, а просто оказываю услугу, за которую вправе потребовать благодарность. Мне вас рекомендовали как человека чести.

– В чем же будет состоять эта благодарность? Какова цена вашего благородства?

– Уверяю вас, полковник, цена не обременительная для вашей совести. Во-первых, немедленное освобождение всех российских граждан, находящихся в плену у заговорщиков.

– Об этом можно было не говорить. А во-вторых?

– Соблюдение всех соглашений, подписанных законным президентом Эссекибо.

– Но я не президент!

– Вы им будете. Чтобы усмирить путчистов и разогнать всю нечисть, вам понадобится много времени. Все это время власть будет в ваших руках. Параллельно нужно решать задачи текущего дня, восстанавливать страну, а вот тут и пригодятся прошлые соглашения. Ваш президент подписал документ о создании консорциума по добыче важного минерала. Согласно этому документу, наши компании должны внести свою долю в консорциум в виде капиталовложений, которые позволят вам восстановить страну в течение полугода. Подтвердите свою добрую волю, и Эссекибо очень скоро станет одной из богатейших стран в регионе. Разве вы имеете право отказывать ей в этом?

– Разумеется, нет. – Фонтекавада задумался. – Вы хотите сказать, что Ордоньес заварил эту кашу ради минерала?

– Минерал минералу рознь. Но давайте свернем прения. Пообещайте, что оставите эти ваши интеллигентские ужимки и выполните две мои просьбы без всяких условий. Поклянитесь вашей женой.

Разумеется, Серов не был склонен верить на слово, но ситуация была такова, что никакие подписки не смогли бы заставить полковника, доберись он до власти, выполнить свои обещания. Эта мулька с клятвой была запущена Серовым скорее ради эмоционального эффекта – латиносы любят всяческие высокопарные сцены. Видимо, важное лучше запоминается, если его преподнести с пафосом. Конечно, и расписочка не помешала бы для проформы, но судя по отзывам, с полковником такая шутка не прошла бы. Поэтому Серов ограничился простой аудиозаписью – будет чем отчитаться, что подшить к делу.

– Клянусь, – ответил полковник, не задумываясь, и Серову показалось, что его глаза блеснули избыточной влагой. – Клянусь моей Пилар. Ваша взяла!

– Вот и славно. Тогда самое время вам поговорить с ней, – Серов достал спутниковый телефон и протянул его Фонтекаваде. – Пойдемте на броню, здесь нет сигнала.

Две минуты разговора с доньей Пилар де Консепсьон, по-видимому, были ключевыми. Что уж нашептала своему мужу красавица-креолка, одному Богу известно, но судя по всему, ее мнение полковник ценил очень высоко. Было видно, как с каждой секундой лицо Фонтекавады как-то светлело изнутри, маска усталости сменила слегка надменное выражение обреченной готовности к великим свершениям. Именно таким его хотелось видеть Серову с самого начала.

Когда его соединили с министром внутренних дел, полковник уже находился в полной форме – деловитый, немногословный, прагматичный. Через несколько минут к разговору подключился и премьер, которого последние дни вообще не было видно. Фонтекавада без лишних эмоций принял возложенные на него полномочия премьера и министра обороны и тут же потребовал от своего кабинета немедленного формального подтверждения этого акта. Также он приказал немедленно начать трансляции правительственных каналов и в первую очередь объявить военное положение, что давало право без суда и следствия казнить саботажников, дезертиров и путчистов.

Серов устало наблюдал за тем, как этот маленький человек в разорванном кителе, босой, без фуражки и пояса на глазах превращался в вершителя судеб страны. В первую очередь после разговора с министрами полковник позвонил командующему ВВС, своему личному другу, назначил его своим заместителем и приказал поддержать с воздуха его сегодняшнее выступление против путчистов. Командующего флотом он назначил военным комендантом столицы и тоже дал необходимые тактические распоряжения.

– Вы уверены, что эти офицеры пойдут за вами, полковник? – спросил Фонтекаваду Серов.

– Это не важно. За летчика я ручаюсь, а вот моряк вызывает сомнения. Но теперь над ним висит дамокловым мечом военное положение. Он знает, что в случае предательства он автоматически идет под расстрел. Я добавлю новый пункт для офицеров на местах, согласно которому они смогут отстранять и арестовывать своих начальников, если те нарушили присягу.

– Могут полететь невинные головы, – пожал плечами Серов, мысленно аплодируя полковнику, с каждой минутой растущему в его глазах. – Хотя, как говорится, рыба гниет с головы. Хуже не будет.

– Правильно понимаете… э-э… В каком вы звании, Лобо?

– Согласно возрасту, – уклончиво ответил Алексей. – Чем я еще могу вам помочь, полковник?

– У меня возникнут проблемы с нейтрализацией Ордоньеса. Офицеры могут не поддержать кардинальных шагов с моей стороны. – Фонтекавада нервно укусил ус. – Пока не будет бумажки, я против него бессилен.

– Как раз этим я и собирался заняться сейчас. Я не могу рисковать операцией, пока этот паук плетет свою паутину. Кстати, вы осилите главный лагерь?

– С точки зрения военного решения это не составит труда. Но не хочется, чтобы погибали люди. Там все мутит Гастамбиде и его шайка. Если бы удалось его изолировать, то операцию возвращения армии в лоно конституции можно провести бескровно.

– Полковник Гастамбиде? Я не ошибся? – спросил Серов, делая вид, будто что-то припоминает.

– Да, верно, он пока полковник, но Ордоньес обещал присвоить ему генерала.

– Увы, полковник так и останется полковником. Надеюсь, вы не станете предъявлять мне претензии по поводу жестокого обращения с вашими путчистами? Мы его выкрали из лагеря и допросили. Кстати, именно от него мы узнали о месте и времени казни.

– И где он сейчас? – Фонтекавада вскинул голову и посмотрел на Серова пронзительным взглядом.

– Он пытался бежать, но там было болото… – Алексей виновато пожал плечами. – Мы не успели его вытащить.

Полковник схватился руками за голову и что-то произнес по-испански, но потом, будто одернув себя, снова опустил руки, и его лицо стало решительным.