— Ой! — Вероника выскочила было в рекреацию в халатике нараспашку и тут же юркнула обратно. Я быстро отвернулся. — Извините, мастер Мортон. Я сейчас!

Она появилась через минуту, в светло-голубом платье с таким глубоким разрезом сбоку, что пришла моя очередь смущаться. А девушка еще и крутнулась на месте, показывая стройные ножки:

— Ну как?

— Здорово, — признал я.

— Вам нравится?

— Да, но, Вероника, ты уверена, что…

— А что? Это мне бабушка прислала. В нашем роду голубой цвет приносил счастье. У меня и амулет голубой, — она продемонстрировала голубой берилл на серебряной цепочке. Он висел на ее груди, укладываясь как раз в вырез платья.

Еще несколько минут спустя стали прибывать остальные гости. В числе приглашенных оказался Кристиан Шульц, брат Кристины и бывший ухажер Вероники и двое семикурсников — оба из числа любимцев Берегини, «Иваны-царевичи», как говорила она. Заметив меня, стоявшего в уголке, парни скривились:

— Ну, теперь никакой тусовки, раз преподы здесь!

— Его пригласила я. — Вероника встала передо мной, уперев руки в бока. — Это мой праздник, и только я решаю, кто на него придет.

Вместо ответа парни выразительно указали на свои школьные накидки. Их складки подозрительно топорщились, и я догадался, что семикурсники каким-то образом достали и пронесли в школу пиво. Я уже открыл рот, чтобы сделать замечание, но Вероника тоже заметила это и подхватила меня под руку.

— Пойдемте, я налью вам чаю, — умильно улыбнулась она, и я позволил увлечь себя подальше от камина, где парни уже потихоньку раздавали пиво всем желающим.

Сказать по правде, праздник не очень удался, и в этом была целиком моя вина. Я подозревал, что ребятам захочется и потанцевать, и пообниматься с девушками. Они наверняка рассчитывали что, когда все будет съедено и выпито, можно будет разбиться на парочки и приглушить свет, а тут в кресле сидел я. Ни обнять девчонку, ни выйти вместе с нею на минуточку! Да еще и пиво приходится пить тайком!

Я ловил на себе недружелюбные взгляды и уже несколько раз порывался уйти, но Вероника вертелась рядом. Она как-то успевала следить, чтобы гости не забывали про угощение, и наблюдать за мной. А потом вдруг потащила меня танцевать.

— Перестань, Вероника! Неудобно, — пробовал упираться я, но несносная девчонка просто улыбнулась, положила руки мне на плечи и я подчинился. В конце концов, в свои шестнадцать лет я слишком редко танцевал с девушками, а тем более медленный танец, когда можно не следить за каждым движением и жестом, а просто двигаться вместе в такт музыке. Кто-то не выдержал и погасил свет. Глаза Вероники засветились в темноте, словно у кошки.

— В моем роду были ведьмы, — прошептала она голосом, от которого мне стало слегка не по себе.

— Не сомневаюсь, — выдавил я.

— И очень известные ведьмы. Вероника Вайда — слышали о такой?

— Да. Прорицательница, жившая в прошлом веке.

— Это моя бабушка. Та самая, которая прислала мне это платье. Меня назвали в ее честь. Правда, моя фамилия не Вайда. Я по отцу Корбут. Моя мама первая ведьма в нашем роду, которая вышла замуж. Она была шестой внучкой, а я седьмая. Бабушка написала мне, что если я выйду замуж в этом платье, то ее правнук, ну, мой сын, будет величайшим магом двадцать первого века.

— Не рано ли думать о замужестве? — попытался я увести разговор от опасной темы. — Тебе еще учиться и учиться… И если ты будешь отлынивать от учебы, добром это не кончится.

— Я все знаю. — Вероника перестала улыбаться. Я понял, что обидел ее, и остановился, хотя музыка еще звучала.

— По-моему, мне пора. Извини, если что не так. Думаю, вам дальше нужно веселиться без меня!

— Наверное. — Вероника смотрела в другую сторону. Она выглядела настолько обиженной, что я рассердился и ушел, не простившись с остальными.

В конце концов, что эта девчонка о себе воображает! Чего добивалась, приглашая меня? Надо было отказаться сразу, несмотря ни на какие улыбочки и подмигивания! Хорошо еще, если никто из ребят не проболтается, что я бегаю на дни рождения к старшекурсницам. Это же такой скандал!

Чеканя шаг, я шел по полутемной школе, возвращаясь к себе, и не сразу понял, что уже довольно поздно. Примерно часов одиннадцать ночи, если не полночь. Факелы горели через один, в других рекреациях давно погасли огни, комнаты были заперты, и только где-то на этаже бродил, звеня ключами, завхоз.

…Нет! Я затормозил, когда внезапно понял, что это может быть чем угодно, только не звоном ключей. Это звенели… цепи! И звон этот приближался со стороны Башни Баньши!

В этой башне в свое время располагалась усыпальница. Там были похоронены некоторые из первых учеников Семерых Великих Магов, а также кое-кто из исторических личностей, чья жизнь была тесно связана со Школой МИФ. Ведь эти стены помнили темные века гонения на магию, когда было закрыто или вовсе уничтожено большинство волшебных заведений. МИФ оставалась одной из немногих школ, обучавших детей и подростков магии, даже в наиболее страшные времена, когда само слово «маг» было ругательством и проклятием. В те годы подобных школ осталось всего четыре — МИФ в северных горах, Аркона на острове Буян, еще один колледж в Британии и закрытый монастырь в Тибете. Тогда в усыпальницах было похоронено несколько загадочных и зловещих личностей. В «Истории МИФ» они были названы поименно, и сейчас я с замиранием сердца слышал, как один из этих призраков идет по коридору, звеня цепями.

Потусторонние миры — не моя стихия. Сознаюсь, я частенько сбегал с уроков, когда там начинали преподавать защиту от призраков. Мне казалось, что уж я-то никогда не столкнусь ни с чем подобным.

Звон цепей и шарканье ног приближались. Я прижался к стене, сжимая в кулаке амулет и мысленно обращаясь к своей силе. Чем ближе к полуночи, тем сильнее призраки. Но что заставило ЭТОГО покинуть гроб? Если я узнаю причину, узнаю и то, стоит ли мне опасаться ожившего мертвеца.

В противоположном конце коридора показалась фигура в белом. То есть саван должен быть белым, но этот наверняка был грязно-серым от гнили и пыли. Фигура была с головой закутана в него, и я не мог понять, кого вижу. Из последних сил я сосредоточился, «закрывая» себя от взоров призрака.

По внутренней магии — как стать невидимым, например, или заставить другого человека поступать так, как хочешь ты, — у меня всегда были отличные отметки. Ведь мне приходилось общаться с магическими животными, а те не понимают языка физической мощи. Мне удалось стать незаметным, и призрак прошел мимо. А я крадучись двинулся за ним. Мне вдруг пришло в голову, что он разгуливает не просто так, а движется по школе с определенной целью. И явно враждебной.

Быть невидимым — сложное искусство. Маг не растворяется в воздухе, он становится просто незаметен для людей. И нужно постоянно держать свое сознание в напряжении, чтобы не дать себя увидеть. Всякие шапки-невидимки лишь помогают сосредоточиться и облегчают этот довольно болезненный процесс. Мне это удалось. Я крался за призраком, стараясь не скрипнуть половицей и не вздохнуть слишком громко, ибо контролировать случайные звуки был не в состоянии.