стал началом цепной реакции: многие ребята тоже побежали к своим родным. Мама крепко обняла меня, и я, окружённая теплом и заботой, разрыдалась. Они с бабушкой принялись фотографировать меня и поздравлять. Концерт закончился, и все вокруг шумно радовались: семьи – за своих закончивших учебный год детей, дети – предстоящему лету и началу чего-то нового и значительного. Но даже за всем этим гулом я продолжала слышать позади зловещее скандирование:

– Пар-кер, Пар-кер, Пар-кер…

Я выглянула из-под маминой руки, но старичков уже не было. К потолку подобно призракам медленно воспаряли шесть белых воздушных шаров.

Глава 13

Всю ночь я не могла заснуть. Стоило закрыть глаза – и я видела над своей кроватью белые воздушные шары и слышала пронзающий ночную тишину хохот старичков.

– Ого! – вырвалось у мамы, когда она увидела меня утром. Она заставила меня приподнять голову и внимательно осмотрела моё изнурённое лицо. – У кого-то выдалась тяжёлая ночь.

– Вроде того, – кивнула я.

– Почему ты не пришла ко мне? – Выражение её лица смягчилось. – Это из-за вчерашнего? Потому что с нами не было папы?

Я застыла, и мама, приняв моё молчание за знак согласия, стиснула меня в объятиях:

– Может, мне не ходить сегодня на работу? Ты точно в порядке?

Я отстранилась и лишь сейчас заметила на ней форму.

– Да, всё будет хорошо.

– Отдыхай, ладно? – проинструктировала она. – Никаких пробежек. Проваляйся весь день на диване. А когда я вернусь, закажем пиццу.

– Так и сделаю.

Она поцеловала меня в лоб и пошла к двери.

– Увидимся позже, солнышко. Пиши, если я тебе понадоблюсь. – Она открыла дверь и вскрикнула: – Ой, Майкл! Ты меня напугал!

У меня свело желудок. «Майк?!»

– Доброе утро, миссис Паркер.

– Это уже входит в привычку.

– Да, простите. Мне нужно поговорить с Куинн. Она дома?

– Всё нормально, мам, – сказала я. – Увидимся после работы.

Я вышла на крыльцо, но старательно избегала смотреть ему в глаза. Вместе мы помахали на прощанье маме, выруливающей на проезжую часть. Когда её автомобиль скрылся из виду, Майк повернулся ко мне:

– Надо поговорить.

– Перестань это делать.

– Делать что?

– Это. Сваливаться мне на голову, когда тебе приспичит. – Я нахмурилась. – Бесит.

Майк моргнул, застигнутый врасплох:

– У тебя проблемы, Паркер?

– У меня нет проблем. – Я посмотрела на дома старичков и вспомнила белые воздушные шары. Из моей груди вырвался протяжный вздох. Майк был не виноват. Я это знала. Тогда почему я ему нагрубила?

– Как скажешь, Паркер. У нас нет времени на ссоры. Нам предстоит важное дело, забыла?

– Как я могла забыть!

– Так одевайся! До открытия «Феникса» остался всего час.

У меня кровь застыла в жилах:

– «Феникса»?!

Майк кивнул:

– Объясню по дороге. Ты со мной?

Я неуверенно кивнула.

– И надень то, в чём обычно бегаешь. Пусть все думают, что мы просто тренируемся, ничего подозрительного. – Он уже собрался спуститься по ступенькам, но вдруг развернулся ко мне. – И кстати говоря, мне понравилось танцевать с тобой. Я просто… ну, не знаю… разволновался. – Не дожидаясь ответа, он спрыгнул с крыльца и убежал, бросив меня таять на моём же пороге.

Тридцать минут спустя мы встретились на улице. На ногах Майка были его любимые кроссовки, на лице – выражение крайней сосредоточенности:

– Готова?

– Насколько это возможно.

Размявшись как обычно под внимательным взглядом Билли, наблюдающего за нами из окна гостиной, Майк побежал по дороге, и я за ним. Казалось, к моим ногам привязали гири.

На другой стороне улицы Беа руководила утренним ритуалом поливки роз – кусты у старичков так густо цвели, что их аромат долетал даже до моего дома. Ледяные взгляды соседей кололи мне кожу. Ред же как ни в чём не бывало ухаживал за своими помидорами.

– Какой план? – шепнула я Майку.

– Брауны открывают бюро в девять. У нас есть час, чтобы добраться туда и успеть вернуться.

– Добраться туда зачем?

– Осмотреться. Может, найдём что-нибудь необычное.

У меня ёкнуло сердце:

– Не думаю, что у меня получится.

– Я бы не стал просить, будь у нас другие варианты, Паркер. Но время поджимает. – И он со всех ног помчался дальше по улице, а мне ничего не оставалось, как поспешить за ним. Ред едва заметно кивнул нам на прощанье, и под пристальными взглядами старичков мы свернули на Мэйн-стрит.

– Это безумие, – сказала я Майку. – Как мы проникнем внутрь?

Он улыбнулся и достал из кармана баскетбольных шорт связку ключей.

– Они от…

– Ага.

Я схватила его за руку и резко затормозила:

– Откуда?!

– Ред дал. У нас всего час, чтобы их вернуть. И чтобы всё выяснить. – Он умоляюще на меня посмотрел. – Что мы теряем?

– Всё, – пробормотала я, но побежала дальше к центру города.

Вскоре впереди показалось большое белое здание с колоннами и чёрными ставнями на старых окнах с вставками из неровных «лунных стёкол». Стоящий на аккуратно постриженной лужайке знак «Похоронное бюро “Феникс”» производил зловещее впечатление. Всё тело будто заледенело, и ноги, как и в прошлый раз, приросли к земле. Сердце было готово выпрыгнуть из горла.

Майк мягко взял меня за руку, отчего мой пульс только ускорился.

– Всё хорошо? – спросил он, не скрывая беспокойства. – Я могу сам всё сделать… Прости. Я в том смысле, что это, конечно, важно, но я не хочу заставлять тебя…

– Я в порядке, – солгала я, отпуская его руку. Он прав: выбора у нас нет. Старички что-то скрывают – и где ещё мы можем узнать правду? Я стиснула зубы и вскинула голову. – Через какую дверь зайдём?

Майк секунду смотрел на меня, а потом побежал за здание. Мы остановились у бокового входа, наполовину скрытого разросшимся розовым кустом. Майк недолго повозился с ключами, пока не нашёл нужный, и мы вошли внутрь.

Первое, что меня поразило, это знакомая смесь запахов цветов, свечей и химикатов. Мы с Майком на цыпочках прошли по узкому коридору до приёмной. Всё выглядело точно так, как мне запомнилось: холл в тускло-серых тонах с золотой отделкой, ковры неярких цветов, беспорядочно расставленные пыльные книги в шкафу сбоку и потёртый диван с парой подушек-думок – видимо, для придания уюта. Перед нами тянулись два коридора, и я хорошо помнила, что один ведёт к кабинету Браунов и конференц-залу, другой – к помещениям для служб.

Когда я была здесь в последний раз, меня стошнило в один из цветочных горшков.

Когда я была здесь в последний раз, я навсегда прощалась с папой.

Майк с сомнением посмотрел на меня:

– Ты точно в порядке? Можешь посторожить на улице,