Кстати, в этом зале когда-то внезапно исчезал и появлялся один реально существующий персонаж, декан колледжа Генри Джордж Лиделл. Слева от стола была потайная дверь, через которую он и попадал в зал. Эту его способность вспомнил писатель Льюис Кэрролл, когда рассказывал сказки для дочери декана, Алисы Лиделл. И ее отец превратился в Белого Кролика (он действительно ходил в белой мантии). А сама девочка стала Алисой в Стране чудес.

Мы подробно рассказали о знаменитой лестнице и большом зале Хогвартса. Затем наш гид договорился со сторожем, и мы попали на закрытый внутренний дворик собора – тот самый, в который когда-то так мечтала попасть маленькая Алиса. Но ее не пускали: собор находился вне юрисдикции ее отца, а дверь во внутренний двор была вечно заперта на ключ. Чтобы утешить девочку, преподаватель Крайст-Черча по имени Льюис Кэрролл стал рассказывать ей сказки, в которых маленький дворик превратился в Страну чудес. А если взглянуть направо, то из-за забора можно было увидеть другой колледж, где когда-то учил студентов Джон Рональд Руэл Толкиен…

Оксфорд – бесконечная череда имен его выпускников и преподавателей. Но для меня он прежде всего место, где преподавал Толкиен. И где он написал «Властелина колец». Вряд ли найдется другая книга, которая так на меня повлияла. А потому на стены и башни Мертон-колледжа, одного из старейших учебных заведений Оксфорда, я всегда гляжу с особым трепетом.

А теперь представьте, вы стоите в Стране чудес Кэрролла, через стенку Хогвартс, а за каменным забором башни Средиземья. Если на Земле и есть точка, где человек должен зарядиться творческим вдохновением и поднять полет собственной фантазии до уровня ионосферы, то это она. Жаль у нас было мало времени, а то бы я быстро сложил в голове окончательный сценарий фильмов по истории футбола.

В колледже пообщались немного с двумя студентами: капитаном команды «Крайст-Черч» и капитаном сборной всего Оксфорда. Они объяснили: американская модель студенческого спорта здесь не работает, важна прежде всего академическая успеваемость, на послабления в учебе спортсменам рассчитывать не стоит, разве что слегка – регбистам.

Да, кстати. В Оксфорде много лет существует и профессиональная команда «Оксфорд Юнайтед», третий дивизион. Но со студентами она пересекается редко. Как здесь говорят, town and gown, «город и мантия». Город живет своей жизнью, школяры – своей.

Рожденная в пабе. Футбольная ассоциация

Как вы уже поняли, сложно однозначно указать точное место или событие, которое породило современный футбол. Он взял немного от ярмарочного футбола английских деревенек, немного от молодецких заруб в публичных школах, немного от лоска лучших университетов Англии. Неудивительно, что едва ли не каждый второй стендап в наших исторических фильмах был о важности того или иного места для становления футбола, каким мы его знаем сегодня. Женя любил поерничать: во время каждого стендапа он, копируя Вовин голос, с серьезным видом говорил: «Вот так, именно на этом самом месте зародился английский футбол». И, что самое смешное, многие стендапы действительно по смыслу сводились к этой самой фразе.

Но если из всех точек съемок меня бы попросили выбрать одну, о которой можно сказать, что вот из всех мест зарождения английского футбола эта – самая местозарождающая, я бы без сомнения указал на… паб. С другой стороны, а что вы еще ожидали от Англии?

Эбенизер Кобб Морли любил спорт. Нет, он не был профессиональным спортсменом, потому что в XIX веке это было вообще невозможно. Мистер Морли зарабатывал на жизнь юриспруденцией, жил в Барнсе – ныне район Большого Лондона, а 170 лет назад – просто небольшом городке неподалеку от столицы.

Там и сейчас мало что изменилось. Саша нам показал и городок, и гостиницу, где жил Морли. Барнс расположился на берегу Темзы – рассыпанные у реки старинные домишки. Даже зимой по тропинке вдоль воды снуют велосипедисты, здесь же идут на тренировки гребцы. Увлечение классической греблей всегда было традицией для англичан, и до сих пор состязание Оксфорда и Кембриджа остается большим событием (в отличие от футбольного матча тех же университетов).

Мистер Морли был участником гребного и крикетного клубов, а время от времени вместе с другими спортсменами гонял мяч – для поддержания физической формы. Мало-помалу Морли увлекся новой забавой и стал капитаном футбольного клуба из Барнса. Ну и дал объявление: пора окрестным клубам собраться и договориться о единых правилах. И где собираться почтенным спортивным джентльменам? Ясное дело. Паб.

Впрочем, в конце XIX века пабы действительно были местом всевозможных встреч и собраний, не только развлекательного характера. Что полностью оправдывало их полное название public house, «общественный дом» (да, я в курсе, что правильнее перевести «публичный дом», но в русском языке этот термин уже заигран, так сказать, за другую команду).

И такая функция питейного заведения была характерна не только для Британских островов. Например, окончательный разрыв большевиков и меньшевиков произошел на съезде Заграничной лиги русской революционной социал-демократии, проходившем в женевском кафе «Ландольт». За кружками пива делегаты выслушали доклад Ленина, потом доклад Мартынова, затем яростную перебранку их сторонников. В итоге съезд раскалывается на две группировки, которые в дальнейшем собираются и пьют пиво уже в разных залах кафе.

А некоторые заседания III съезда РСДРП, что прошел в Лондоне в 1905 году, якобы проходили в пабе «Краун энд Вулпэк» на Сэйнт-Джон-стрит около нынешней станции метро «Барбикан» (сейчас там парикмахерская).

Для встречи футбольных клубов мистер Морли выбрал паб «Фримейсонс Таверн», что дословно можно перевести как «таверна вольных каменщиков», т. е. масонов. И вот здесь открываются безбрежные возможности для конспирологических теорий. Так и видятся заголовки: «Секретное оружие масонов», «Масоны изобрели футбол, чтобы зомбировать человечество». И продажи книги сразу возрастут… Но оставим это для других авторов.

«Фримейсонс Таверн» был признанным местом для политических и прочих дискуссий. Здесь в начале XIX века собирались Британское антирабовладельческое общество и Африканский институт, силами которых в Западной Африке была основана колония Сьерра-Леоне, куда селили освобожденных рабов. А 26 октября 1863 года здесь состоялось первое собрание Футбольной ассоциации. И, пожалуй, именно в этом месте официально начался английский футбол.

На встрече присутствовали представители 12 клубов, имена которых современному любителю футбола ничего не скажут, как правило, это были команды публичных школ и лондонских пригородов, где в свободное от гребли и крикета время спортсмены решили играть еще и в футбол: «Форест», «Сивил-Сервис», «Блэкхит», «Кенсингтон-Скул», «Крусейдерс», «Кристал Пэлас», «Безымянный клуб» из Килбурна и уже знакомый нам «Барнс».

Предложение Морли было простое: принять единые правила игры, которые он обобщил на основе Кембриджских правил. Обсуждение было жаркое. Всего состоялось шесть встреч, итогом которых стало рождение Футбольной ассоциации, «большевиков» футбола. Были и «меньшевики» – они предпочли взять на вооружение правила школы Регби и продолжить играть в игру, которая впоследствии получила именно такое название. Так что 8 декабря 1863 года, когда клуб «Блэкхит» отказался подписывать итоговое коммюнике по общим правилам, можно назвать днем рождения современного регби.