И Яну словно прорвало, она закричала:

– Я же только сейчас вспомнила, что хочу есть, как не знаю кто! Я же уже много суток фактически ничего не ела! Я же уже похудела килограммов на пять от голода и еще на столько же от нервных переживаний! А с моим критическим весом это очень опасно! Боже мой, как же я хочу есть! Обидно будет, если ваша спасительница умрет голодной смертью! Тебя, Эрик, не поймут!

– Я все понял, – несколько стушевался от ее напора хозяин замка и быстро набрал номер телефона.

Что он говорил и на каком языке, Яна уже не слышала – она вся обратилась в ощущение своего съежившегося, слипшегося желудка. Даже горячий чай с конфетами, принесенный юркой, маленькой девушкой, не спас ее от ужасных спазмов. Зато Леонардо и Кассандра с удовольствием стали пить темно-янтарный напиток из белоснежных фарфоровых чашек с изящно изогнутыми, будто кружевными, ручками.

Яна рухнула в кресло и постаралась успокоиться. И надо же – задремала. Ну да, на свежем-то воздухе да под убаюкивающий шелест листвы, стрекот насекомых и позвякивание чашек о блюдца. А когда она открыла глаза, ее взору предстала радостная сердцу и желудку картина. Эрик сделал заказ в одном из самых дорогих ресторанов города, который, вообще-то, не занимался выездным обслуживанием, но для Эрика сделали исключение. В этом заведении готовили эксклюзивные и безумно вкусные блюда. Яна сначала почувствовала умопомрачительный запах еды, а затем увидела улыбающееся лицо Эрика.

– Дорогие друзья, пройдемте в столовую, – пригласил хозяин замка. – Там большой стол, и мы сможем спокойно отобедать.

Кассандра робко пропищала:

– Я на диете…

– Думаю, что и вы среди предложенного найдете что-нибудь для себя, – откликнулся Эрик.

– Мне как-то неудобно. Может, я пойду? – замялся Леонардо.

– Я приглашаю вас! Какие неудобства? – ответил Эрик, переодевшийся в белую рубашку, необыкновенно шедшую ему.

– Дорогу! – закричала Яна, сорвалась с плетеного кресла и понеслась в замок, нарушая все правила этикета.

Столовая занимала огромный по площади зал с высоким сводчатым потолком и множеством узких окон.

Яна на минуту застыла от красоты, развернувшейся перед ее глазами. Все стены зала были выложены мелкой цветной плиточкой, то есть, если правильно сказать, мозаикой, а потолок был расписан необыкновенным орнаментом. Зал был настолько праздничным и возвышенным, что захватывало дух. Чувствовалось, наиталантливейшие люди работали над росписями, вкладывая в свой труд вдохновение и любовь. И эти качества здесь приобрели вполне материальные очертания. Тех людей, которые строили замок и расписывали в нем потолки и стены, уже давно не было в живых, даже их кости истлели, а произведение искусства, плод их труда, до сих пор было живо, мало того – до глубины души трогало умы своим великолепием и виртуозностью исполнения. Из украшающих элементов в зале висел только огромный гобелен, старинный и представлявший большую ценность. На нем были изображены женщины в симпатичных чепцах и мужчины в немного забавных, на взгляд современного человека, беретах, которые сидели за большим обеденным столом и вкушали самые разные яства. Недостаток света в замке, построенном пять веков назад, сполна компенсировался светом от огромной, благо высота потолка позволяла, люстры из богемского хрусталя. Других украшений в сногсшибательной трапезной и не требовалось, все было бы лишним. По центру на мраморном полу стоял большой овальный стол, в данный момент весьма торжественно сервированный. На белоснежной кружевной скатерти – старинная тонкая фарфоровая посуда и начищенные до блеска серебряные приборы. Яства, расставленные на столе, могли бы украсить ужин или обед королевской семьи. Яна кинула быстрый взгляд на блюда и заметила: там были омары, раки и королевские креветки, выложенные волнами, салаты с неизвестными ей заправками, экзотические фрукты, жареный барашек на вертеле, запеченный осетр и красная рыба под соусом. А от вида и количества холодных мясных закусок и различных видов сыров у бедной голодной девушки закружилась голова.

– Я заказал все, что было в ресторане, чтобы не готовить и долго не ждать, – сообщил, догнав Яну, Эрик.

– Ну ты даешь… – уважительно протянула она, а старушка Кассандра и полицейский Леонардо забыли о том, что они только что хотели отказаться от обеда.

– Просто по-королевски… – прошептала Кася.

– Специально для дорогих гостей! Присаживайтесь и угощайтесь, – пригласил хозяин.

Яна заняла почетное место и сразу же приступила к еде, ловко орудуя вилками и ложками, лежавшими возле ее тарелки. Она уже поднаторела в этом деле – хотя Карл Штольберг в начале их знакомства ни разу не высказал ни одного слова недовольства в ее адрес по поводу того, что она не умеет правильно пользоваться всем арсеналом за столом, Яна сама решила вызубрить этикет, чтобы сделать ему приятное и чтобы он не краснел за нее. Единственное, чего сейчас девушка не хотела, так это чтобы ее обслуживали, так как официанты из ресторана все равно не смогли бы метать ей на тарелку еду с такой скоростью, с какой она сама накладывала ее и съедала. Она даже не стала слушать занудную речь сомелье о винах, которые предлагались к обеду, а махнула Эрику и попросила налить ей «все равно какого» красного. Но вовремя исправилась:

– Ой, извините! Желательно «Бургундского» тысяча девятьсот второго года. В том году сбор был особо удачен!

С губ Эрика не сходила улыбка, когда он смотрел на Яну, одетую в его собственный спортивный костюм, на ее длинные шелковистые волосы, лежащие на спине свободными прядями. Кассандра налегла на фрукты и соки, льющиеся прямо рекой. Полицейский поначалу вел себя скромно, а затем вонзился зубами в огромный стейк из телятины, выпил вина и – стал обычным, вполне доброжелательным человеком, а не служителем закона. Элегантные официанты обслуживали людей быстро, ненавязчиво. Эрик расположился напротив Яны и приступил к еде, бросая на нее взгляды чаще и дольше, чем того требовали правила приличия. Но Яне это нравилось.

– А как ваши пальцы? – спросил Леонардо.

– Что? – оторвался от созерцания своей гостьи Эрик.

– Ваши пальцы… вас ведь пытали…

– А, ничего страшного… Пальцы на месте, а ногти вырастут… может быть… – отмахнулся Эрик.

Одно блюдо сменялось другим, а хрустальные бокалы регулярно пополнялись вином. Эрик, в отличие от других, пил коньяк, мотивируя тем, что предпочитает крепкие напитки – коньяк, джин или виски.

Примерно через полчаса уже насытившаяся и к тому же изрядно захмелевшая Яна рыдала на плече у Кассандры:

– Кася, простите меня! Вот что я за человек такой неудачный? Дура я просто! Вообразила себе черт-те что, выдернула вас из безопасного места и затащила в самое пекло событий! Я же могла навредить вам!

– Забудь! – милостиво разрешила старушка, похлопывая девушку по дрожащему плечу.

– Хорошо, что вы хоть сейчас понимаете неразумность своих поступков. А еще лучше, наверное, то, что вам так ничего и не будет за ваше хулиганство, – вклинился с замечанием Леонардо.