— И чем же он тебе мешает? — с интересом спросил Мигер.

— Ну-у, — медленно произнес Флеминг, — будь я простым рядовым, не особо обремененным всякими высокими понятиями, вроде воинского долга, чести, присяги и тому подобного, то завтрашнее утро было бы для меня самым подходящим моментом, чтобы покинуть стройные ряды кавалерии САСШ.

— У одиночки мало шансов прорваться сквозь кольцо, — сказал капитан.

— Может быть, сэр. Скорее всего, так оно и сеть. Но у тех, кто останется внутри, шансов не будет вовсе. С другой стороны…

— Ну, — нетерпеливо выдохнул ирландец полминуты спустя, убедившись, что заканчивать свою мысль сержант не собирается. — Что там, с другой стороны?

— С другой стороны, сэр, — тихо произнес сержант, — рота, даже неполная, как наша, — это сила. Если ударить в плотном строю… шансы бы появились у многих.

— Не скажу, — так же тихо отозвался Мигер, — что эта мысль приходила в голову только тебе. Но остается одна маленькая проблема, сержант. Проблема, которая называется 69-й полк.

— Эти несчастные ублюдки…

— Эти несчастные ублюдки, которые и без того обречены. Если мы не бросим их на съедение, они — может быть! — проживут на пять минут дольше, чем без нас. А может быть, и нет. Но мы ведь непременно захотим проверить это, не так ли, сержант?

— Так точно, сэр, — вздохнул Флеминг. — А все потому… стой, кто идет?

— Это я, Виккерс, — отозвался смутный силуэт в пяти ярдах от них. — Ты не видел капитана?

— Что случилось? — спросил Мигер, делая шаг навстречу говорившему.

— С вами хотят поговорить, сэр.

— Кто?

Кавалерист замялся:

— Дама, сэр.

— Дама? — Капитан недоуменно оглянулся на Флеминга. Сержант изобразил еще более удивленную рожу и выразительно пожал плечами.

— Насколько мне известно, — вполголоса заметил он, — дама у нас в лагере только одна. Сэр.

— И какого орка ей от меня надо?

— Не имею ни малейшего понятия, сэр, — признался Виккерс. — Может, вам лучше спросить это прямо у нее?

— Где она?

— Ждет в вашей палатке, сэр.

За миг перед тем, как тяжелый брезентовый полог отлетел в сторону, в голове у капитана успела пронестись вереница соблазнительных видений, главным действующим лицом которых был, разумеется, голубоглазый и белокурый ангелок по имени Линда, непринужденно раскинувшийся на его одеяле в разнообразной полуодетости.

Кое в чем он оказался прав — мисс Келлер действительно находилась на его одеяле, но отнюдь не возлежала на нем, а просто сидела, поджав ноги, и взгляд ее небесно-голубых глаз был холоднее льда.

— Мисс?

— Там, на совете у полковника Кребса, — Мигер с трудом удержался от удивленного вздоха — привычка брать быка за рога, равно как и четкий деловой тон вместо легкомысленного щебетания были до сего дня совсем не характерны для секретарши вашингтонского чинуши, — вам не дали договорить. Закончите сейчас то, что хотели сказать там.

— Вы забыли кое-что добавить, мисс, — усмехнулся капитан, снимая шляпу и подтягивая к себе скатанное пончо. — Одно волшебное слово.

— Я не шучу, Патрик, — холода в этом голосе, отстранение подумал Мигер, хватило бы на десяток лотков с мороженым. — Это не просьба, а приказ.

Даже так?!

— Мисс, — медленно сказал ирландец, — я, как истинный сын Зеленого Эрина, готов выполнить любое указание, исходящее из столь прекрасных уст, но как капитан кавалерии все же хотел бы увидеть подтверждение вашего права отдавать мне подобный приказ.

— Разумеется, — кивнула мисс Келлер, начав расстегивать верхние пуговки блузки.

Мигер приготовился было издать восторженный вопль — но вместо ожидаемых пленительных округлостей его взгляд уперся в небольшой голубой конверт.

— Что это?

— Мои полномочия, — проигнорировав тоскливый взгляд бравого капитана, Линда аккуратно застегнула все пуговки. — Видите ли, поддакивание и восхваление всяких, как вы недавно изволили выразиться, жирных боровов вовсе не основная моя профессия… равно как и стенография.

— У вас, должно быть, чертовски хороший слух, мисс, — заметил Патрик, — раз уж вы сумели расслышать приватную беседу на противоположном конце лагеря.

— Именно, — ничуть не смутившись, кивнула Линда. — Это и есть моя работа. Я — агент бюро Алана Пинкертона.

— Однако, — только и смог произнести пораженный Мигер.

— Полагаю, — улыбнулась мисс Келлер, — если бы я назвалась переодетым полковником морской пехоты, это смутило бы вас куда меньше.

— По крайней мере, с полковником я бы точно знал, как мне следует себя вести, — буркнул ирландец, вертя в руках злосчастный конверт.

— А вы, — все с той же лучезарной улыбкой посоветовала ему агентесса, — попробуйте вести себя со мной точно так же, как и с любым другим начальством.

— Слушаюсь, сэр, — криво ухмыльнулся Мигер и, шутовски отсалютовав зажатым в руке конвертом, протянул его обратно.

— Не будете проверять? — удивленно вскинула брови Линда.

— Начальству принято верить на слово, сэр! — рявкнул Мигер, уставившись в дальний полог характерным остекленелым взглядом новобранца.

— Тише, Патрик, тише, — поморщилась мисс Келлер. — О том, что ваша луженая ирландская глотка способна издавать очень громкие звуки, я осведомлена и так.

Патрик?!

Видимо, этот немой вопрос огненными буквами вспыхнул на капитанском лбу — и именно отсверки этих букв веселыми искорками заплясали в голубых глазах агентессы.

— Да-да, ты не ослышался, я назвала тебя по имени, — сказала она и после короткой паузы добавила: — Так же и ты можешь называть меня просто Линдой… пока.

Мигер подумал, что белокурая красотка отрабатывает на нем метод кнута и пряника, даже не особо скрывая это, потом еще раз взглянул на сидящую перед ним девушку и решил, что ему на это глубоко наплевать!

— Итак, сэр, что именно вы желали бы узнать?

— Твое, — Линда, словно бы не замечая напряженного взгляда Мигера, вновь потеребила верхнюю пуговку блузки, — мнение по поводу происходящего.

— Сэр, а вам нужен хороший ответ или правдивый? — дословно процитировал капитан недавнее высказывание сержанта Флеминга.

— Откровенный.

Мигер фыркнул:

— Выразиться откровенно мне мешает тот факт, что, даже в ипостаси агента пинкертоновского бюро ты все еще продолжаешь оставаться женщиной… и чертовски красивой, не могу не уточнить, женщиной.

— Ситуация настолько плоха?

— Ситуация плоха настолько, что хуже она быть уже практически не может, — сказал ирландец. — Разве что с рассветом к Союзу Племен присоединятся Легионы Сатаны…