Габриель с трудом удержался от резкого ответа. Эта девчонка умела нажимать на самые чувствительные его кнопки, безошибочно угадывая, когда и на какую из них нажать.

— Один медленный танец — это все, о чем я прошу.

— А почему это вам вдруг захотелось танцевать с девственницей? — прошептала она, уперев глаза в бантики на своих туфлях.

Удар достиг цели. Габриель засопел. Сейчас любое сказанное невпопад слово могло все испортить.

— Я хочу танцевать не просто с девственницей, а с вами, Джулианна. Думаю, и вам будет спокойнее танцевать с тем, кто не станет приставать к вам во время танца и позволять себе разные вольности. К вашему сведению, этот клуб кишит сексуально агрессивными мужчинами.

Она недоверчиво посмотрела на него, но ничего не сказала.

— Я пытаюсь сдерживать этих волков, — шепотом добавил Габриель.

«Лев, пасущий волков, — подумала она. — Удобное занятие».

Однако, похоже, сказано это было не в шутку, а на полном серьезе. Синие профессорские глаза буравили Джулию.

— Один танец со мной, и у них у всех отпадет желание приставать к вам. Нужно же как-то исправлять сложившуюся ситуацию. — Он слегка улыбнулся. — Если мне повезет, за все оставшееся время никто и взглянуть не посмеет в вашу сторону и мне не придется следить за вами во все глаза.

Джулии не понравились его слова, но возражать она не стала. С возрастом люди меняются, и Габриель не исключение. На этом этапе его жизни он ведет себя так.

«Но ведь он не всегда вел себя так. Габриель, ты не помнишь, что когда-то ты вел себя по-другому?»

— Под какую музыку мы будем танцевать?

Слегка обнимая Джулию за талию, он повел ее обратно в зал.

— Прошу вас, выбирайте что хотите. Как насчет «Найн инч нейлз»? У них есть потрясающая композиция «Closer». — Габриель широко улыбнулся, показывая, что шутит.

Однако Джулия смотрела не на него, а на пол, чтобы не споткнуться и не опозорить себя и профессора. Возможно, она бы вообще пропустила мимо ушей его упоминание о «Найн инч нейлз», но, услышав название песни, застыла, превратившись в статую. Габриель едва успел остановиться. Что у нее связано с этой песней? Да что бы ни было! Получалось, он делал сегодня все, чтобы ударить ее побольнее. Он шагнул вперед, повернулся, увидел ее встревоженное, искаженное лицо. Дернуло же его упомянуть эту идиотскую песню!

— Джулианна, ну посмотрите на меня. — (Она затаила дыхание.) — Пожалуйста.

Джулия подняла голову, глядя на него сквозь длинные ресницы. Она его боялась. Ей было плохо рядом с ним. Габриелю стало не по себе.

— Простите меня. Это была дурацкая шутка. Еще раз простите. Я бы никогда не позволил себе танцевать с вами под такую музыку. Я далеко не безгрешен, но осознанным кощунством не занимаюсь. — (Джулия хлопала ресницами.) — Я сегодня действительно вел себя как stronzo. Но я выберу мелодию, которая вам обязательно понравится.

Боясь, как бы Джулия не сбежала, он вместе с нею подошел к будке диджея, сунул тому купюру и шепотом назвал песню. Диджей понимающе кивнул, улыбнулся Джулии и полез искать нужный диск.

Габриель вывел ее на танцпол и притянул к себе, но не вплотную. У Джулии почему-то вспотели ее маленькие ладошки. Габриель не придал этому значения. Он всерьез сожалел, что вообще поддержал затею Рейчел и привез их сюда. Джулия не оценила в нем храброго Беовульфа. Все его усилия давали противоположный результат. Теперь Джулия откровенно его ненавидит. Удивительно, что она еще не убежала отсюда. А ведь ему всего лишь хотелось оградить ее от хищных волков, предвкушавших легкую добычу.

«Ну что я сюсюкаюсь с нею? — вдруг подумал он. — Делаю из нее ребенка. Кто она мне? Даже не подруга».

Потом ему вновь стало стыдно за свое навязчивое покровительство. И не только навязчивое. Неуклюжее. Оскорбительное. Какого черта он заговорил о ее девственности? Заметил и заметил. Держи при себе. Да, Грейс так и не удалось сделать из него джентльмена.

Но ведь он умеет себя вести как джентльмен. И сейчас он это докажет. Габриель осторожно коснулся затылка Джулии.

— Успокойтесь, — прошептал он и, нагнувшись, совершенно случайно дотронулся губами до ее щеки.

Теперь он прижал ее к себе. Соединение мужественности и женственности, силы и хрупкости. Пусть их тела соприкоснутся хотя бы через одежду. Габриель твердо решил поразить ее своим безупречным поведением.

Песня была мелодичная и совершенно незнакомая Джулии. Кое-что из испанских слов она понимала. Например, besame mucho в переводе означало «целуй меня как можно больше». Судя по аранжировке, вещь была латиноамериканская и, скорее всего, популярная где-нибудь в середине прошлого века. Мелодия неторопливо кружилась, и столь же неторопливо Габриель кружил Джулию по танцплощадке. Можно было подумать, что он поклонник бальных танцев. Мелодия была очень романтическая. Пожалуй, даже чересчур романтическая, и это заставило Джулию покраснеть.

«Однажды, Габриель, я целовала тебя помногу. Но ты забыл. И неизвестно, вспомнил бы ты меня, если бы я поцеловала тебя сейчас…»

Джулия даже не успела задуматься над возможным ответом. Ей не давал покоя мизинец Габриеля, который скользил по ткани ее платья, то и дело оказываясь там, где под платьем находилась верхняя кромка ее мини-трусиков. Ее будоражило не столько само движение, сколько мысль, что Габриель это тоже почувствовал и все понял. От этой мысли Джулию обдавало жаром. Она танцевала, вперившись глазами в пуговицы его рубашки.

— Джулия, напрасно вы не смотрите мне в глаза. Вам так будет легче двигаться. Не мешайте своим ногам.

Габриель улыбался ей. Сколько лет она не видела этой широкой, искренней улыбки? Сердце Джулии затрепетало, и она улыбнулась в ответ, на мгновение забыв обо всех своих защитных барьерах, но заглушить мысль о стрингах ей не удавалось.

— Странное дело, Джулия: мне почему-то знакомо ваше лицо. Вы уверены, что Рейчел никогда не знакомила нас? Я ведь несколько раз приезжал.

Глаза Джулии вспыхнули. Неужели вспомнит?

— Она нас не знакомила, но мы…

— Честное слово, у меня стойкое ощущение, что мы уже встречались, — сказал Габриель, недоуменно морща лоб.

— Вспоминайте, — прошептала она.

Все остальное говорили ее глаза. Нужно лишь повнимательнее в них заглянуть.

— Нет, иначе бы я помнил, — сказал он, качая головой. — Но вы мне напоминаете Беатриче с картины Холидея. У нас обоих есть репродукции с его картины. Забавно, правда?

Ну что за идиот? Ему хватило проницательности распознать в ней девственницу, а сейчас… Или проницательность у мужчин включается лишь временно и избирательно? Габриель даже не заметил, как гаснет ее улыбка и бледнеют щеки.

Джулия растерянно закусила губу.

— У меня был приятель. Он мне рассказал про эту картину. Кстати, он тоже говорил, что я похожа на Беатриче. Мне стало… любопытно, и я купила репродукцию.