– Ты ведь понимаешь, что это ничего не значит, – откашлявшись, сказала я и покосилась на Тимура. Макеев тоже посмотрел на меня немного озадаченно.

– Понимаю, – наконец сказал он. Я к тому времени уже вся извелась в ожидании его ответа. Не хотелось, чтобы он все не так понял.

– Я сегодня немного не в себе, – призналась я. – И сама не ведаю, что творю.

Снег без остановки сыпал с черного неба. Несмотря на нашу «условную договоренность», меня продолжало тянуть со страшной силой к Тимуру. Его ко мне, по всей видимости, тоже. Во второй раз он первым притормозил и, взяв меня за руки, нагнулся и поцеловал в губы. Так мы, не сговариваясь, несколько раз остановились посреди улицы и, мешая прохожим, снова и снова целовались, словно безумные. Холодные снежинки мягко касались наших лиц, вокруг нетерпеливо гудели машины, играла музыка, шумел вечерний зимний город…

Только когда мы попрощались у моего подъезда, я вспомнила, что оставила грязные вещи у Тимура.

Вернувшись домой, я открыла квартиру своим ключом. В коридоре было темно. Дверь в комнату Алины привычно закрыта, только тонкая полоска желтого света под ней. Из кухни выглянула мама. Я не сказала ей ни слова. Молча разделась и прошла в ванную – мыть руки. Мама пошла за мной.

– Что на тебе за одежда?

– Мужская, – ответила я.

– Вижу, что мужская. Наташа, где ты была?

– Мама, ничего серьезного. Это вещи Тимура. Меня обрызгала машина, я попала под дождь… – Все это я объясняла будничным голосом, стараясь не вспоминать о сегодняшней ссоре. Наедине с Тимуром мне казалось, что все прошло и немного отпустило. Но гнетущая тишина снова вернула все на свои места. Мама продолжала смотреть на меня обеспокоенно, а я почувствовала, как задрожали мои губы.

– Вы меня в могилу сведете своими ссорами и побегами из дома, – устало сказала мама. – Всем сейчас тяжело.

Я упрямо вытирала руки полотенцем и молчала. Иногда в такие моменты, когда всем плохо, кажется, что тебе хуже всех.

Мама молча меня обняла.

– Две мои самые любимые девочки. Ну, где болит? Дай подую? – спросила она меня точно так же, как спрашивала в детстве.

Тогда я показала на сердце. Мама грустно рассмеялась.

– Алина показала точно так же. Как жаль, что сейчас я не могу примирить вас, как в детстве. Мы все это переживем. Осталось дождаться, кто сделает первый шаг.

В школе меня нервировало абсолютно все. Раздражали контрольные в конце полугодия и бесконечные придирки учителей. Даже предновогодняя суета не радовала. Все обсуждали предстоящие праздники – кто как проведет, кто куда уедет на каникулы. А меня даже разговоры о походе огорчали. То, что я ждала с таким трепетом еще месяц назад, сейчас казалось мне глупым, надуманным, а главное – бесполезным. Теперь мне, как Алине, хотелось закрыться в своей комнате и проваляться, укрывшись одеялом до головы, все каникулы. Никакого праздника я так и не почувствовала.

Историчка слегла с гриппом, поэтому первым уроком была география. В коридоре толпились сразу два одиннадцатых класса – наш и параллельный «Б». У них в соседнем кабинете должна была проходить биология. Снежана и Милана сидели на подоконнике и, практически синхронно болтая ногами, рассказывали о прошедших спортивных сборах. Мы с Яной стояли рядом. Я – не выспавшаяся и не слишком счастливая. Янка – молчаливая. Только при этом вполне себе довольная и загадочная. Наверняка в мыслях летала, вспоминая вчерашний поход в кино с бойфрендом. У меня при воспоминании о поцелуях с Макеевым тоже вспыхнули щеки. Наш поход в кино – луч света в темном царстве. Я оглянулась, но Макеева в оживленном шумном коридоре не было. Все понятно: снова прогуливает гуманитарные науки.

Одни только близнецы с самого утра были в приподнятом настроении. Как обычно, оживленно болтали, перебивая друг друга.

– Говорят, у Золотка появилась девушка, – сказала Снежана и выразительно посмотрела на меня.

Для меня это уже было не новостью, но я все-таки осторожно спросила:

– А ты откуда знаешь?

– Рита Кошелева видела его позавчера с дамой сердца у кинотеатра «Знамя», – ответила вместо Снежаны Милана.

– Ага, – подтвердила Снежана. – Рита говорит, они совсем не смотрятся. Она какая-то дурнушка.

– Нормальная она, – буркнула я, хотя информацию о новой девушке Антона Владимировича слушать было неприятно. Это не было ревностью, нет. Просто тоска по чему-то несбывшемуся и ускользнувшему. В последнее время я так запуталась в себе, что сама ничего не понимала. Ссоры с Алиной и бесконечные контрольные вытягивали из меня все душевные силы. Под конец полугодия я очень устала. – Рита бы на себя посмотрела. Красавица нашлась.

– Так ты ее тоже видела? – оживилась тут же Милана.

– Расскажи, какая она, – подключилась к допросу Снежана.

– Высокая?

– Низкая?

– Блондинка?

– Брюнетка?

– Во что одета? Пуховик? Только не говори, что пуховик!..

Казанцева не участвовала в допросе. Просто с интересом наблюдала за моей реакцией.

– Поэтому ты такая кислая? – наконец спросила она.

– Ах, да при чем тут это! – в сердцах воскликнула я. – Все дело в Алине. Придурок Кравец испортил не только Новый год, но и всю нашу жизнь. Этот гад лапшу на уши навешал сестре. Сказал, будто бы я все время была в него влюблена… И даже приставала к нему, представляете? Урод! И теперь Алина меня ненавидит.

Я думала, девчонки вместе со мной начнут возмущаться, но они вдруг притихли и уставились куда-то за мою спину. Я быстро обернулась. За мной стоял Тимур. Встретившись с ним взглядом, я почувствовала, как мое сердце тут же подскочило. Мне захотелось броситься к нему на шею и крепко обнять. Но я так и продолжила стоять истуканом.

– Макеев, ты что-то хотел? – спросила Яна.

Тимур протянул мне пакет.

– Вот твои вещи, которые ты вчера у меня оставила, – сказал он.

Я, смутившись, быстро взяла из его рук пакет с одеждой. Даже сказать ничего в ответ не успела. Тимур уже отошел в сторону и встал у кабинета. Девчонки удивленно уставились на меня. Я заглянула в пакет. Он все постирал – вещи приятно пахли свежим кондиционером для белья.

– И что это было? – удивилась Яна. Близнецы тоже сидели с вытянутыми лицами.

– Мне передали вещи, – невозмутимо ответила я.

И нашел же время, когда отдать пакет! Хотя я догадывалась, что Макеев поступил так нарочно, чтобы у девчонок возникли вопросы.

– Ты была в гостях у Макеева? – спросила Снежана.

– Ты раздевалась в гостях у Макеева? – ахнув, уточнила Милана. – Для чего?

Я только поморщилась. Все эти догадки и домысливания в последнее время меня просто с ума сводили.