И вдруг его словно обожгло: что я делаю? Лейтенант с усилием взял себя в руки, встал и быстро пошёл в строну танков. Он постарался сделать это бесшумно, но в последний момент Лида заметила его. Но, придя через несколько минут к стоянке танков, ничего не сказала и даже не подала вида, что что-то произошло. Но при этом она стала украдкой наблюдать за Петром, ловя себя на мысли, что ей это очень приятно.

* * *

Кошкин, Василий и Кайрат уже сидели, склонившись над картой. Лейтенант Мизулин присоединился к ним как раз в тот момент, когда Василий заканчивал высказывать свои соображения:

– Надо вообще держаться подальше от дорог. Ещё одна такая встреча – и всё. Это нам крупно повезло, что ходовая не пострадала.

– Тут и спорить нечего, – согласился с ним Кошкин.

– Попали бы в гусеницу – всё. Полетели бы звенья траков…

– Смотрите, что я предлагаю, – сказал Кошкин.

И он показал проложенный им маршрут на карте.

– Тут целый кусок вообще без населённых пунктов.

– Только болот многовато, – заметил Кайрат.

Но Василий тут же возразил:

– Ну, это уж как-нибудь. У нас всё-таки два танка, а не один.

В этот момент лейтенант Мизулин вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не может сосредоточиться на сути этого важного совещания. Ему хотелось посмотреть на карту, но там всё как-то предательски сливалось во что-то непонятно-серое. А потом он встретился глазами с Лидой и к собственному неудовольствию покраснел и засмущался.

А через пятнадцать минут танки тронулись с места, поднимая облака пыли и выхлопного дыма.

А в это время в Москве первые танки уже начали привозить к месту предстоящего смотра. Представители заводов и конструкторских бюро совместно с организаторами смотра и сотрудниками службы безопасности расставляли технику по заранее подготовленным для неё площадкам.

Тут были все тогдашние новинки.

Был колёсно-гусеничный танк БТ-7 из семейства так называемых «быстроходных танков». В отличие от своих предшественников БТ-2 и БТ-5, он имел сварной корпус несколько изменённой формы и новый двигатель: вместо снятого с производства двигателя М-5 установили М-17Т, ограничив его мощность до 400 л.с., а в кормовой части разместили дополнительный топливный бак емкостью 480 литров, доведя запас хода до пятисот километров.

Был малый плавающий танк Т-38, который в документах тогда именовался танкеткой. Эта боевая машина была разработана на основе танка Т-37А и, по сути, являлась его улучшенной версией. Первая серия танков Т-38 была изготовлена на Горьковском автомобильном заводе[39].

Был лёгкий танк Т-40, разработанный в первой половине 1939 года на московском заводе № 37 под руководством Николая Александровича Астрова, ведущего разработчика всей советской линейки малых и лёгких танков того периода. Этот танк был всем хорош. Он на суше развивал скорость 45 км/ч. Но у него было слишком слабое вооружение, состоявшее из одного 7,62-миллиметрового пулемёта, и недостаточное бронирование, неспособное защитить машину от огня противотанковых ружей, осколков снарядов и даже от ручных гранат.

Был тут и тяжёлый танк КВ-1, выпускавшийся с августа 1939 года. Танк этот уже принимал участие в войне с Финляндией. Эти танки изготавливали на Ленинградском Кировском заводе, но у них оказалась слишком слабая 76-миллиметровая пушка, которая была беспомощна в борьбе с ДОТами. А посему пришлось создавать новый танк КВ-2, вооружённый 152-миллиметровой танковой гаубицей[40].

Этот новый танк тоже был изделием Ленинградского Кировского завода, и он тоже был подготовлен для участия в смотре.

А танки, шедшие своим ходом из Харькова, в это время проходили по деревянному мосту через овраг. Брёвна, как и положено, были уложены поперёк движения. На вид мост был хлипкий, ветхий и неустойчивый, и потому Кошкин сказал Василию Кривичу:

– Если провалимся, ты сразу выключай передачу, чтобы потом, когда будем танк вытаскивать, не тянуть его с замершей гусеницей, а перекатывать.

– Ну, это мы знаем, это мы знаем…

– Верхний люк не закрывать.

Один танк успешно преодолел мост, но повредил его, а второй – провалился носовой частью в овраг и прочно засел там.

Кошкин и механики-водители быстро вылезли из танков. Моторы ревели, и человеческой речи почти не было слышно. Судя по жестикуляции, Василий винил во всём Кайрата, и все вместе пытались найти какое-то решение.

Проблема заключалась в том, что вытянуть провалившийся танк можно было только сзади. Но кто это сделает? К сожалению, первый танк уже преодолел мост и находился на другой стороне оврага, то есть впереди. А овраг был достаточно глубоким, и другого моста поблизости не наблюдалось.

Кошкин скомандовал глушить моторы.

Выход из сложившегося положения найти никак не удавалось. Кошкин растерянно огляделся: с трёх сторон был густой лес… Полуразрушенный мост, овраг, какие-то кусты вокруг… Типичный русский пейзаж.

– Второй танк не поможет, – сказал он. – На ту сторону не перебраться, а так длины троса на хватит.

– Или оба танка угробим, – добавил Василий Кривич.

– Езжайте, Михаил Ильич, – заверил начальника Кайрат. – Я тут сам чего-нибудь придумаю.

– И чего ты придумаешь?

– Пока не знаю, но выход-то всегда должен быть. А так вы только время со мной потеряете…

Кошкин понимал, что механик-водитель прав, но продолжал сомневаться.

– Одного тебя не оставлю.

– Правильно, – вмешался в разговор лейтенант Мизулин. – Тут уже до Москвы всего ничего, рукой подать. Как-нибудь без меня доедете. А я с Кайратом останусь.

– Есть такое дело, – подвёл черту Кошкин и протянул лейтенанту руку. Потом он обменялся рукопожатиями и с Кайратом.

– Поехали, Василий.

И тут, обращаясь к Кошкину, но смотря на лейтенанта Мизулина, подала голос Лида:

– Можно я с вами?

Кошкин посмотрел на лейтенанта. Мизулин мрачно кивнул. Василий Кривич и Кошкин направились к своему к танку. Лида, вероятно, хотела бы поцеловать Петра, но по ряду объективных и субъективных причин не решилась на столь отчаянный поступок. И лишь виновато шепнула: