Едва она проделала все эти манипуляции, как уловила звук приближающихся шагов. Нелли узнала шаги мужа. Она поспешила включить свет, но ложиться не стала, осталась в той же позе, в которой сидела до его возвращения. Пусть он видит, что она не ложилась и специально ждала его, чтобы поговорить.

Спенсер появился в проеме палатки, мельком взглянул на Нелли, но ничего не сказал, а молча, как это происходило все последние дни, проследовал в свой угол. Тем не менее Нелли заметила, что лицо его не напряжено, как обычно. Более того, он чему-то слегка улыбался, каким-то внутренним своим мыслям. Нелли сделалось досадно. Она прекрасно понимала, кто является причиной его хорошего расположения духа. Скорее всего, он находится еще во власти своего недавнего разговора с Градской. Неприязнь к этой русской обжигающей волной в одно мгновение опалила сознание Нелли, захотелось что-то резкое и грубое сказать Спенсеру, но она сдержалась и постаралась охладить этот так некстати вырвавшийся наружу жар. Усилием воли ей удалось вернуть его на место. До поры до времени пусть посидит у нее внутри, как можно глубже. Еще найдется время и место выпустить его из себя, в этом Нелли нисколько не сомневалась. Но только не сейчас.

Она поднялась на ноги и сделала несколько шагов к Спенсеру. Он сделал вид, что не замечает ее, и начал укладываться в свой спальный мешок. Рука его потянулась к выключателю, чтобы выключить свет.

– Подожди, не выключай свет, – попросила Нелли.

Спенсер не соизволил удостоить ее ответом. Он поудобней устроился в своем мешке, всем своим видом давая понять, что хочет спать и чтобы ему не мешали.

– Том, я хочу поговорить с тобой.

Спенсер вместо ответа натянул одеяло на голову. Нелли захотелось подойти и грубо сдернуть это одеяло, но она постаралась держать себя в руках ради того разговора, который она затевала.

– Том. – Нелли подошла к мужу и присела перед его мешком на корточки. – Нам надо поговорить, так больше продолжаться не может.

Спенсер демонстративно не отвечал ей. Нелли очередной раз поймала себя на желании сдернуть с его головы это проклятое одеяло.

– Том, – с отчаянием в голосе почти крикнула Нелли, – ты слышишь меня?

– Я хочу спать и прошу оставить меня в покое. – На этот раз Спенсер освободил свою голову из-под одеяла и посмотрел на Нелли хмурым взглядом. Он снова хотел накрыться одеялом, но Нелли перехватила этот кусок материи и дернула на себя.

– Ну уж нет. – В голосе Нелли послышались требовательные нотки. – Я настаиваю, чтобы мы поговорили. Я не отстану от тебя, пока ты не скажешь мне, сколько еще ты собираешься меня мучить.

– Потерпи до конца экспедиции. – На этот раз Спенсер удостоил ее ответом.

– Что ты имеешь в виду? – не совсем поняла Нелли, но Спенсер уже снова накрылся одеялом с головой. На этот раз Нелли не выдержала и грубо сорвала одеяло с его головы. – Выражайся яснее, что ты имеешь в виду. Ты будешь играть в молчанку со мной до конца экспедиции?

Спенсер приподнялся на локтях и, четко выговаривая каждое слово, холодно произнес:

– Думаю, что ты будешь оставаться моей женой не более чем до конца экспедиции.

Нелли оторопела. Она ожидала чего угодно – скандала, разборок, побоев, наконец, но только не такого хладнокровного и равнодушного приговора.

– Ты меня никогда не любил, – растерянно произнесла она, – иначе ты сейчас вел бы себя совсем по-другому.

Спенсер ничего не ответил, лег в свой мешок и снова натянул одеяло на голову. Нелли схватила свою фляжку с виски и выскочила из палатки.

Томи настояла, чтобы Даниэль помог ей добраться до дворца. С одной стороны опираясь на плечо сына, с другой стороны – на палку, которую нашел для нее Даниэль, она с трудом, но все же доковыляла до дворца, вернее, до того, что от него осталось. Томи не могла опереться на поврежденную ногу и всю дорогу прыгала на одной здоровой ноге. Этот путь дался ей с трудом. Когда они, пробираясь сквозь завалы и обломки камней, добрались наконец до комнаты принцессы, Томи повалилась на грязную циновку, на которой когда-то спала еще молоденькой девушкой. Слезы хлынули у нее из глаз.

– Вот тут я и умру, – прошептала она сквозь слезы.

– Что ты такое говоришь, – возмутился Даниэль, – нога твоя заживет, и мы пойдем дальше.

– Какой из меня теперь ходок, – запротестовала Томи, – пропадешь ты тут со мной. Тебе следует оставить меня и спасать свою жизнь. Иди, сынок, туда, где есть вода и пища. А мой земной путь уже завершен.

– Я тебя не оставлю, – упрямо заявил Даниэль и опустился на пол рядом с матерью. – Я буду сидеть здесь и не сдвинусь с места, пока ты не поправишься.

– Глупый. – Томи провела рукой по его непокорным вихрам. – Да знаешь ли ты обычаи наших далеких предков? Еще до того, как они пришли в эти земли и стали вести оседлый образ жизни, они кочевали по свету в поисках плодородных мест, а когда земля истощалась и переставала кормить их, они двигались дальше. Ты думаешь, они брали с собой немощных стариков и больных?

– А разве не так? – удивился Даниэль.

– Нет, – грустно качнула головой Томи. – Они их оставляли умирать на старом месте. А в путь отправлялись только дети и молодые, полные сил воины и их жены.

– Ты все это придумала, правда? Чтобы заставить меня уйти.

– Нет. Я говорю правду. Все так и было. Мне рассказывала об этих обычаях индейцев моя мать. А ей ее мать.

– Все равно я не брошу тебя тут умирать. Я не кутуми! – крикнул Даниэль и вскочил на ноги.

– А кто же ты? – ахнула Томи.

– Я испанец! – Глаза Даниэля гордо блеснули.

– Что?! – воскликнула пораженная Томи. – Кто внушил тебе эту глупость?

– Отец, – тихо прошептал Даниэль и опустился на колени перед матерью. Томи сжала губы и посмотрела на сына отчужденным взглядом.

– Прости. Но он мой отец, и другого у меня нет и никогда не будет.

– Послушай меня, сын мой. – После недолгого молчания Томи вдруг заговорила мягко, с болью в глазах глядя на Даниэля: – Отец был прав. Ты испанец, как ни горько мне это сознавать. Кровь отца преобладает в тебе, нежели кровь матери, поэтому твое место рядом с отцом. А меня оставь здесь…

– Нет, – попытался возразить матери Даниэль, но Томи прервала его властным жестом.

– Помолчи, дай мне сказать все, что я хочу. Испанцы пришли в наши земли, движимые алчностью и жаждой наживы. Они хотели золота, и твой отец тоже. Ты можешь получить золото очень легко, набить им полные карманы и вернуться к отцу. Он найдет применение содержимому твоих карманов. Надеюсь, за это он тебя не прогонит из дома. Возьмешь золота много, сколько сможешь унести. А потом… Потом ты еще раз сможешь вернуться за ним сюда. Только никому не признавайся, мальчик мой, даже отцу, где ты берешь это золото.