Может быть, я смогу найти Дэна?

Быстро пролистала другие папки. Действовать нужно было осторожно. Если слишком сильно все тут намешаю — будет худо.

Наконец, до меня дошло, что разбивали по возрасту и регионам. Дело пошло быстрее. Нашла пять папок с молодежью и стала копаться в одной из них.

О! Это ж Влад!

На второй фотографии было знакомое лицо.

— Кто это? Заводите сюда, — внезапно раздался голос снаружи.

Черт! разбирать почерк времени не было.

Быстро глянула на последнюю строчку — первое июля, захлопнула папку и убрала все на место, а сама спряталась под стол.

В кабинет зашли двое в форме. Один из них был как раз тот, за которым я и шла до участка. А второй — лысый и низенький. О! Еще один коротышка.

За ними шла женщина средних лет. Волосы слегка растрепаны, платье в пятнах.

— Садитесь. Рассказывайте, — начал знакомый полицейский, устраиваясь за стол.

Ну капец!

Только ноги не протягивайте, пожалуйста!

— Знаете... — неуверенно начала женщина, присаживаясь на край стула. — Мой муж недавно пропал. Его должны были перевести, но от него нет никаких вестей. Он обещал позвонить и написать.

— Новости смотрели?

— Последнее время нет... Телевизор сломался... А что там? С ним что-то случилось? — начала паниковать женщина.

— Нет, нет. Все в порядке. Сколько дней не смотрели? Головные боли не мучают?

— Дня два... Бывало такое, но теперь все прошло!

Мужчины переглянулись, и лысый вышел.

— Вас же Елизавета Николаевна зовут? — мягко произнес полицейский. Женщина кивнула. Тот встал из-за стола и стал рыться в папках, которые я просматривала. Воспользовавшись моментом, осторожно стала вылезать из-под стола. Хорошо, что я маленькая и незаметная.

Подходя к выходу чуть не столкнулась со вторым блюстителем порядка. Быстро отбежала на безопасное расстояние. Он принес чашку с каким-то напитком.

— Вот — выпейте и успокойтесь, — предложил женщине коротыш.

Елизавета Николаевна поблагодарила мужчину и сделала пару неуверенных глотков.

— Пейте, пейте, — подбадривал ее лысый. Женщина улыбнулась и отпила еще несколько глотков.

— Вот. Мы нашли Информацию о вашем муже, — сказал брюнет, поворачиваясь.

Взглянула на Елизавету Николаевну, а ее бесчувственное тело уже придерживал лысый.

Я чуть не икнула от неожиданности. Что? Опять? Зажав рукой рот, отошла подальше и села на корточки.

— Четвертая на неделе, — совершенно другим тоном проговорил лысый брюнету, а тот сел за стол и начал что-то писать.

— И все отказники?

— Да.

— Откуда их столько? То «зайцы», то эти...

— Да кто ж их знает, — пожал плечами коротышка.

— Кто-нибудь видел?

— Нет. Она сразу ко мне подошла.

— Накопители еще остались?

— Были где-то.

— Пошли, надо оприходовать по-быстрому. Мне сегодня разрешили съездить домой. Не хотелось бы пропустить семейный праздник, — потер переносицу полицейский и помог коротышке нести Елизавету Николаевну.

Дверь они оставили открытой, а сами направились куда-то вниз.

Черт! И что делать?

Посмотреть или обратно уйти? А если не успею?! Если Дэн позовет или кто увидит? Или вообще исчезну...

Думай, Мия, думай!

Переборов себя и свой страх, всё же решилась пойти за ними. Я должна знать, что происходит в этом мире! Кроме карты и каких-то странных сведений, у меня больше ничего не было. Может быть, это мой единственный шанс! А потом надо будет вернуться и рассказать... Боже! А кому рассказывать? Игорю? Он меня убьет! Но оставаться здесь тоже нельзя! Ладно. Хорошо. Ну, что он мне сделает? Накричит только... Морально отругает так, что потом будет очень и очень стыдно, не побьет же, в самом деле!

Офицеры молча спускались вниз по лестнице. Пройдя этажа два вниз, повернули направо и пошли по коридору. Потом направо. Третий поворот. Вот засада! С моим топографическим кретинизмом только слежку и устраивать! Лишь бы не запутаться... Надо было ручку взять и пометки делать...

О! У меня же должны быть деньги, которые давал Дэн.

Пошарила в карманах — пусто. Я их потеряла? Когда успела? Молодец, блин! Ладно хоть меня никто не видит... Даже странно, что я всё ещё не исчезла. Хотя, какой там! Меня трясло так, что я боялась того, что услышат, как зубы стучат.

— Согласие подписал? — вдруг вспомнил брюнет.

— Да. Почти сразу, как только встретил. И накопители проверил — как раз один остался, — довольным тоном выдал лысый, словно получил пятерку в школе и хвастал родителям.

— Отлично. Тогда несем сразу в двадцать вторую. Кстати, чье сегодня дежурство? Почему ты еще здесь?

— Мое.

— А Ник?

— Мы с ним поменялись.

— Ясно, — хмыкнул брюнет. — Тогда не забудь в четырнадцатой поставить барьер и написать список. Завтра отправлю заявку.

— Ага. А что делать со студентами? — Вот тут я немного напряглась и подобралась поближе. Хорошо, что коротышка такой любопытный.

— Ничего. Просто наблюдать. У них же праздник намечается. Пусть оторвутся... — ровным тоном ответил брюнет, а потом чуть задумался и добавил. — Пока могут.

Мы, видимо, дошли до камер. Я бы сказала, это были просто двери, без решеток, но с окошком сверху. Над каждой дверью было число.

Дойдя до камеры под номером двадцать два, полицейские остановились. Коротышка провел магнитной картой где-то в области замка, и дверь с легкостью открылась наружу. Занесли Елизавету внутрь и посадили ее в деревянное кресло.

Заходить внутрь я не рискнула — и без того находилась на грани. Сердце бешено стучало и мне казалось, что меня услышат.

Внутри камеры было все довольно просто — кровать, небольшая ширма, стол и кресло.

— Неси накопитель, — приказал брюнет.

Коротышка быстрым шагом направился в мою сторону, и я уже хотела отойти, но тот резко наклонился и достал из ниши в стене небольшой чемодан. Принес и поставил на стол.

Брюнет открыл его. Из-за спины я не увидела, что он доставал. И все стало происходить слишком быстро. Передал что-то лысому. А он всунул в руки Елизавете. Что-то понажимали. А потом...

Брюнет отошел, и я увидела, что на столе стояла прозрачная сфера. Женщина начала светиться. Буквально секунды мне хватило, чтобы все понять.

Черт! Кажется, я опять вляпалась! Кровь застыла в жилах, а я боялась сделать шаг. Черт! Что делать? Что делать? Надо как-то помочь женщине! Но как?

Она на моих глазах стала вдруг иссыхать, словно мумия.

Что это? Нет, нет, нет! Меня трясло, словно