с позиций общенациональных интересов. Теоретически мы не должны знать, чем занимаются смежные подразделения.

Глаза Голдмана сузились.

— А кто заправляет в вашей секретной конторе? — спросил он прямо.

Нив буквально упивался своей осведомленностью:

— Вообще-то его имя упоминать запрещено, но раз его можно отыскать в справочнике Уитакера… если, конечно, знаешь, где искать… В общем, его зовут Дейнджерфилд, сэр Джералд Дейнджерфилд. Встречаться с ним мне не приходилось. А тебе, Джеймс? — Нив, казалось, не видел иного способа вытянуть из Квитмена признание в знакомстве с Дейнджерфилдом.

— Нет, не приходилось.

— Вы не о службе безопасности говорите?

— Конечно, нет. Совсем о другом. О ее существовании знают все, о нас — никто. Разумеется, мы ей помогаем, но мы гораздо больше засекречены, чем служба безопасности. А вы, Дэниэл, чем занимаетесь? — поинтересовался Нив.

— Я журналист, — ответил тот, слегка улыбнувшись.

Нив поперхнулся и растерянно обратился к Квитмену.

— Но Лиз ведь сказала — администратор.

— Вы не слишком внимательны, — назидательно произнес Голдман. — Я стану у Лиз администратором, когда она откроет агентство. А пока я — вольная пташка, на жизнь зарабатываю журналистикой. — Он насмешливо поклонился и, извинившись, отошел за новой порцией спиртного. Нив решил сорвать зло на Квитмене.

— Здорово он нас наколол. Мог бы и предупредить, что это за тип.

— Чертовски жаль, Чарлз, но я и сам ничего не знал.

Опьянение придало Ниву смелости.

— Никакой ответственности с твоей стороны! Нужно было заранее все выяснить. Делать мне больше здесь нечего. Буду признателен, если ты вызовешь такси.

Квитмен долго дозванивался до ближайшего таксопарка. Наконец такси прибыло, и он проводил Нива. Оба хранили молчание.

— В Кланам, пожалуйста, — сказал Нив водителю.

— Извини, приятель, к югу от реки не мой район.

— О боже, — воскликнул Нив, словно во всем виноват был Квитмен. — Ладно, везите до моста. Дальше пойду пешком.

— Спокойной ночи, — пожелал Квитмен, но ответа не последовало. Он смотрел, как машина тронулась с места и с шумом помчалась по ухабам. Он задумался о последствиях случайного разговора. Когда он вернулся обратно, его встретила Лиз.

— Что-то рано ушел твой друг.

— Ты про Чарлза? Он не поладил с Дэниэлом или как его там…

— Дэнни Голдманом? Но он такой милый. Что случилось?

— Чарлз перепил и начал рассказывать Голдману про министерство. Тебе, между прочим, следовало меня уведомить, что он — журналист. Приходится быть осмотрительным.

— Джеймс! Даже на вечеринке ты не можешь расслабиться, — вспылила Лиз, но тут же пожалела о своей вспышке. — Извини, дорогой, не хотела тебя обидеть. Дэниэл хитер и изворотлив, как лисица, это порой невыносимо. Но администратор из него получится хороший, правда?

— Мы забыли про гостей. — Он улыбнулся и поцеловал ее, ощутив вкус вина на ее губах. В соседней комнате танцевали, и пол ходил ходуном. Лиз пошла готовить новую порцию глинтвейна. К Квитмену, понимающе подмигивая, подошел Голдман.

— Вы давно тут живете, Джеймс?

Квитмен почувствовал, что его отношения с Лиз ставят под сомнение, и подумал, не питает ли Голдман каких-то надежд на ее счет.

— Довольно давно, пожалуй. С перерывами.

— Чисто английский ответ, — сказал Голдман.

Не найдя, что возразить, Квитмен перевел разговор на другую тему.

— Хорошо, что нам удалось достать апельсины и лимоны. Без них глинтвейн делать просто невозможно. Они вздорожали сейчас, а все из-за забастовки. Наверняка гниют себе в доках. Так что если в Англии не хватит мармелада, я не удивлюсь.

Звучала медленная музыка, обнявшиеся пары кружились посреди комнаты. Они раскачивались, как марионетки, которых дергают за веревочки. Бородач в футболке, которому не терпелось вступить в разговор, заявил:

— Мне приходилось рекламировать апельсины. До чего занудно! А когда сотрудники узнали, что апельсины из Южной Африки, дело превратилось в совершенный кошмар.

Из прихожей донесся еле слышный звонок телефона.

— Я подойду, — сказал Квитмен, не обращаясь ни к кому в отдельности. Но одна из девушек уже сняла трубку.

— Ошиблись номером, — сообщила она, когда Квитмен появился в прихожей.

— Кого просили? — поинтересовался Квитмен.

— Какая-то сволочь, — ответила гостья.

— Почему вы решили? Что он сказал? — не отступался Квитмен.

— С чего вы взяли, что это был он, а не она?

— Но ведь звонил мужчина? — засмеялся Квитмен, чтобы скрыть волнение.

— Ну, вообще-то…

— Что он сказал? — в ярости перебил Квитмен.

Девушка тоже рассердилась.

— Боже мой, да ничего я не знаю! Трубку бросили, как только я заговорила.

16

Когда два дня спустя Квитмен получил открытку с планом Лондонского метро, он понял, что Стрейндж не решился вновь воспользоваться телефоном. Открытка была запечатана в конверт, но Квитмен сразу узнал неровный шрифт пишущей машинки. Когда Стрейндж был начальником, Квитмен, приходя утром на службу, часто находил у себя на столе записки, которые Стрейндж печатал на старом «ремингтоне» на чистых сторонах конвертов и циркуляров. «Д. К. Прошу подготовить набросок плана завтрашнего заседания. Ф. С. Т.». По этим инициалам Стрейнджа знали в управлении. Последняя буква осталась со времен существования другого сотрудника, тоже с инициалами Ф. С., хотя имени его никто не помнил. Квитмен с нетерпением вскрыл конверт.

На обратной стороне открытки рукой Стрейнджа было начертано «Альбинони», условный код. Приблизив открытку к свету, Квитмен увидел слабый прокол иглой на месте станции Хай Стрит Кенсингтон, на пересечении кольцевой и радиальной линий.

— Сегодня вечером я собираюсь за покупками, — сообщил Квитмен Лиз, целуя ее на прощание. — Тебе что-нибудь купить?

— А куда ты идешь?

— На Хай Стрит Кенсингтон.

— Подожди до субботы. Вместе бы пошли за рождественскими подарками.

— И это можно. А сегодня мне кое-что нужно у «Смитса».

— Вечером я приглашена на прием, поэтому, когда вернешься, сам приготовь ужин.

— Надеюсь, ты встретишь на приеме писателя своей мечты. Пока.

День прошел как обычно, если не считать ядовитой враждебности Нива. А в сочетании с яростными нападками Рози он подействовал на Квитмена угнетающе. Квитмен, найдя удобный предлог, не вызывая подозрений, ушел с работы пораньше.

Был час «пик». Смеркалось. Кенсингтон запрудили торопливо шагавшие служащие в тяжелых зимних пальто. Кризис не сократил число покупателей перед рождеством, однако праздничного настроения не ощущалось. Люди, казалось, спешат потратить деньги. К универмагам вереницей подъезжали такси, из них выскакивали пассажиры, сжимая в кулаке кредитки. Квитмен протолкался к входу в «Смитс». Было пять часов. По договоренности со Стрейнджем Квитмену следовало являться в назначенное место всегда раньше условленного времени, чтобы избежать слежки.

Выяснив, что отдел грампластинок и магнитозаписей находится внизу, в цоколе, Квитмен вернулся на первый этаж и стал прогуливаться в книжном отделе. Однако волнение не давало ему сосредоточиться. Двадцать пять минут шестого. Напряжение Квитмена достигло апогея.