Лилит боролась с течением и через четыре дня начала уставать; море уже казалось ей более дружелюбным. Она закрыла глаза и тут же отключилась. К действительности Властительницу вернуло обрушившееся на нее давление воды, оно сжимало ей уши, пыталось загнать глаза глубже в череп.

Вокруг была кромешная темнота, и Лилит сразу поняла, что если попытается вздохнуть, то вместо воздуха наберет полные легкие воды. И тогда начнется погружение – до тех пор пока вес океана не превратит ее в бесформенную массу. Но существование Властительницы на этом не закончится, сознание будет цепляться за каждую клеточку тела, пока Лилит не станет частью глубин. Когда это произойдет? Через год, через десятилетие, через тысячу... через миллион лет?

Надо вырваться наверх, и ее ноги затрепетали, как пальмовые ветви во время ревущего урагана. Лилит чуть было не закричала, но плотно зажала рот и даже закрыла его руками, чтобы сохранить тот воздух, который еще оставался в легких.

Движения не было. Она испытывала отчаянную потребность в воздухе, которая, если ей суждено утонуть, останется навсегда – жуткая всепоглощающая потребность. Эта мысль испугала ее настолько, что мышцы живота сжались, и не переваренная еще кровь Курта брызнула фонтаном.

Время замедлило свой ход, а боль продолжалась и продолжалась. Тем не менее Лилит не дышала. В легких еще осталось достаточно воздуха, чтобы всплыть. Именно в этот момент и произошло нечто странное, что не оставляло ее мысли даже в этом мрачном вонючем трюме, наполненном рыбой. Внезапно Лилит оказалась в тенистом убежище, где освещенные ярким солнцем цветущие ветки спускались до самой земли. Издалека донесся колокольный звон, который, казалось, звучал всю ее жизнь. Этот колокол разбудил дремавшие в теле и душе желания. Лилит открыла глаза и села. Ее грудь была прикрыта корсажем из замысловатых кружев, легких, как облака. С удивлением притрагиваясь к ним, она увидела женщину, та шила и пела, а снаружи в вершинах деревьев ей вторил летний ветер.

Неожиданно Властительница снова оказалась в воде и содрогнулась от страха задохнуться и от откровенного разочарования. Вдруг она увидела сияние висящей в небе луны. Набрав в легкие огромный глоток самого лучшего воздуха, которым когда-либо дышала, Лилит вскрикнула с облегчением и начала двигаться по поверхности, а ее глаза жадно глядели на луну – так, наверное, смотрит только что освобожденный пленник.

Когда Властительниц поднялась на одной из длинных предутренних волн, то заметила над поверхностью воды довольно яркий свет. Плывя в том направлении, через некоторое время она увидела темный силуэт, чуткое ухо уловило голоса и тихий гул двигателя.

Это оказалось небольшое рыбацкое судно. Лилит медленно приближалась к нему, моля свою счастливую звезду, чтобы рыбаки не запустили двигатель и не унеслись прочь. Тот момент, когда она достигла лодки и вцепилась онемевшими пальцами в одну из многочисленных веревок, был самым счастливым в ее жизни. С трудом перебирая руками, Властительница подтянулась и перевалилась через борт. Удача продолжала сопутствовать ей, так как неподалеку оказался открытый трюм, куда она и рухнула – прямо на кучу рыбы. Лилит лежала, не в силах пошевелиться, ожидая, что вот-вот кто-нибудь из команды обнаружит ее.

Прошло два дня; все это время она старалась, в большинстве случаев безрезультатно, избежать болезненных уколов рыбьих плавников. Но вот движение лодки изменилось, а голоса команды зазвучали громко и взволнованно. Море тоже вело себя беспокойно, нанося лодке частые удары. Лилит горела желанием покинуть трюм и посмотреть, что происходит, но не отважилась. Ее отношение к людям за время путешествия изменилось – человек стал слишком опасен, чтобы противостоять ему. Властительница должна слиться с ночью и тенью, став их продолжением; для того чтобы начать эту новую жизнь, ситуация была самой подходящей.

Благодаря своему превосходному слуху Лилит могла слышать не только голоса команды, звучавшие вокруг, но и удары их сердец, шепот крови в венах. А сквозь рокот мотора ей удавалось различать и другие звуки, которые, судя по всему, доносились с близлежащего берега. Люк был открыт, поэтому она видела прямоугольный кусок неба, слабо мерцавший в свете раннего утра.

Внезапно несколько видимых еще звезд потухли, и мимо проплыл край протяженного предмета – очевидно судно прошло под мостом. На палубе царила обычная суета, и рыбаков, сновавших туда-сюда в непромокаемых накидках, это, похоже, не взволновало. Однако Лилит настолько измучили вопросы, которыми была полна ее голова, что она добралась до лестницы, находящейся в дальнем конце трюма, и рискнула выбраться из своего укрытия, чтобы увидеть побольше. Зрелище, открывшееся глазам, поразило ее. Строение, созданное руками человека, было настолько грандиозно, что сердце Властительницы пронзили холодные стальные стрелы ужаса. Сначала ей показалось, что перед ней крыло гигантской птицы. Но разве крыло могло так висеть между двумя темными краями земли? К тому же ряд огоньков, словно длинная нить мерцающих бусинок, протянувшаяся от берега к берегу, красноречиво говорил о фантастической правде: это был гигантский мост, перекинутый над выходом в море.

Свежий северный ветер поднимал небольшие волны, а золотистые облачка заполняли восточную половину неба. Но вместо крика чаек со всех сторон раздался громкий, неописуемый рев, словно, встречая рассвет, взвыл какой-то гигант.

Они вошли в самый большой залив в мире, перехваченный мостом, который, наверное, был одним из чудес вселенной. Залив окружало море огней, в сравнении с которыми Каир, великий Каир, казалось, лежал в полумраке. Над головой прокладывали свой путь в небе мерцающие воздушные корабли.

Когда судно слегка изменило свой курс, Лилит увидела такую великолепную статую, в сравнении с которой Родосский колосс был темным жалким карликом. Это фантастическое создание заливал яркий свет, способный рассеять самую темную ночь. В поднятой руке оно держало факел с золотым огнем, а его голову украшала диадема. Настоящая богиня этого города, наверняка такого же громадного, как и статуя.

Затем в ее поле зрения попали такие невероятные конструкции, что долгое время она воспринимала их просто как сверкающие утесы. Когда же Лилит догадалась, что перед ней жилища с тысячами и тысячами окон, то чуть было не разрыдалась. Какими могучими стали люди! Мысль о том, что она явилась в такое место голой, прячась в мокрой куче выловленной рыбы, заставила ее стиснуть зубы от досады и гнева.

С вызовом посмотрев на богиню и дворцы. Властительница вытерла слезы и снова скользнула в тень трюма.

* * *

Лео вернулась сюда просто для того, чтобы еще раз проверить, все ли улики она уничтожила. Вдруг от ее внимательного взгляда ускользнула какая-нибудь мелочь, из-за которой придется отправиться в тюрьму? Она не обнаружила ничего необычного, по крайней мере сначала. Лео спустилась в подвал, заглянула в топку: внутри все, как и должно быть, бледно-серого цвета, нет даже пепла. Затем, стоя рядом с открытой топкой, задумалась: кажется, она не отодвигала задвижку, для того чтобы заглянуть внутрь. Или все-таки отодвигала? Припомнив каждое, даже малейшее, движение, Лео окончательно утвердилась, что не отодвигала задвижку. Значит, кто-то побывал здесь и открывал дверцу топки, а затем не запер. Такую ошибку совершить очень легко, так как ручка задвижки была очень маленькой.