Она быстро проверила карманы убитого, вытащила из прибинтованной к ноге небольшой кобуры крохотный пистолетик, что поместился на ее узенькой ладони.

– Есть. Это что?

– Последний шанс, – бросил он. – Так называют эти штуки. Вроде бы «равен»… Пойдем-пойдем!

– Не отстану, – пообещала она.

Оглянувшись, увидел, как скачет за ним на одной ноге, ухитряясь прикреплять к другой кобуру с пистолетом последнего шанса.

Он остановился, Обизат тоже перестала прыгать, в обеих ладонях пистолеты появились так быстро, что он едва успел увидеть смазанное движение.

– Да-да, – подтвердил он. – Внизу вошли. Трое или пятеро.

– Можно, я сама их убью?

– Не можно, – ответил он. – Сперва взглянем, кто там еще… Похоже, Хасан успел вызвать подмогу.

Боевики открыли из укрытий бешеный огонь, Михаил тщательно выцеливал, стараясь поймать момент, когда кто-то хоть на миг появится в поле зрения, двоих ранил, наконец с той стороны, уже злые и устрашенные, начали стрелять наугад, высовывая только кисть руки с пистолетом.

Обизат, бахвалясь меткостью, тут же стреляла, там слышался крик и проклятия, пистолет исчезал, но чаще падал на пол, а высунуться и поднять смельчаков не находилось.

Михаилу почудилось завывание полицейских сирен, потом затихло, но через пару минут стало громче, словно наконец-то взяли правильное направление.

Стрельба со стороны боевиков оборвалась. Михаил подбежал к окну, оба автомобиля распахнули все дверцы, а из здания по направлению к ним начали выбегать люди с оружием.

– Догоним? – крикнула Обизат.

– Да, – ответил он на бегу, – хоть одного захватить бы…

Они выбежали на крыльцо, боевики вскакивали на сиденья, Михаил и Обизат выстрелили одновременно, один упал вовнутрь, его затащили к себе, дверь захлопнулась, и оба автомобиля сорвались с места.

Обизат, закусив губу, стреляла вдогонку, Михаил попытался было поймать кого-то на прицел, но опустил пистолет.

Сирены завыли громче, из-за угла вылетели два полицейских фургончика. На большой скорости остановились, визжа тормозами.

Полицейские и трое в амуниции спецназа высыпали, как горох, сразу присели за автомобилями, выставив пистолеты и автоматы.

Один с нашивками лейтенанта прокричал:

– Бросить пистолеты!..

Михаил крикнул:

– Быстрее за ними!.. Уйдут!

Командир повторил:

– Бросить оружие!..

– Они уходят! – прокричал Михаил. – Мы на вашей стороне!

– Бросить оружие! – прокричал командир. – Иначе открываем огонь!

Михаил застонал от злости, сказал, не поворачивая головы:

– Обизат, не сопротивляйся. Положи пистолет. Это не враги, просто дураки.

Обизат медленно опустила пистолет дулом в пол. Командир прокричал:

– Бросить!.. Бросить, я сказал!..

Обизат, глядя на Михаила, расцепила пальцы на рукояти. Пистолет выпал под ноги, командир прокричал еще яростнее:

– Без шуточек!.. Отпихнуть в мою сторону!

– Делай, как я, – велел Михаил.

Он пинком отправил пистолет командиру точно под ноги. Тот заорал:

– А теперь на землю!.. Лицом вниз!.. Руки за голову!

Михаил лег, злой и взвинченный, слышал как подбежали, топая тяжелыми башмаками, защелкнули наручники, резко и грубо подняли на ноги.

– Вы не тех взяли, – повторил он. – Ну да что уж теперь… Их не догнать…

– Зато догнали вас!

Везли недолго, у полицейского участка их встретила группа во главе с начальником участка, крупным и безобразно толстым, брюхо свисает через ремень, голова без единого волоска и настолько блестящая, что даже мухи на такой поскальзываются и падают ему в кофе, что его вряд ли приводит в восторг.

Правда, чтобы восполнить растительность на лице, он отрастил роскошную бороду, наполовину седую. Михаил, несмотря на его неряшливый вид, все-таки ощутил в нем умелого в прошлом бойца, что на управленческой работе быстро оброс жирком и дурным мясом.

Командир отряда козырнул и доложил с подъемом:

– Когда мы прибыли, застали двенадцать трупов с оружием в руках, а эти двое пытались преследовать кого-то из убегавших. Мы едва успели…

– А убегавшие? – спросил начальник участка.

Лейтенант сделал большие глаза.

– Дорогой Бадруздин, мы этих взяли на месте с оружием в руках! Разве этого мало?

Бадруздин, начальник участка, чуточку разочарованно отмахнулся.

– Ладно, этих в комнату для допроса! Немедленно!

Михаил взглядом показывал Обизат, чтобы не противилась, эти люди на их стороне, кроме того, никто из них не должен знать, что в плен взяли тех, кто сильнее, чем думают.

Их ввели в комнату, обставленную по всем стандартам европейской полиции, точно тот же массивный металлический стол, вмурованный в пол, стальное кольцо, к которому прицепили наручники, и даже зеркало в стене, через которое с той стороны могут наблюдать за допросом.

Глобализм на марше, мелькнула мысль, только с правами и звонком адвокату тут вряд ли, а так все цивилизованно, хотя бы внешне.

С ними вошли еще трое, начальник отряда, который руководил захватом, и двое крепких мужчин, явно из спецназа. Обизат поставили у стены между ними, что явно выходит за рамки протокола, но Восток дело тонкое настолько, что его и сами восточники до конца не понимают, хотя, возможно, здесь не на понимании, а на чувствах, традициях и мнении аксакалов.

Михаила усадили за стол, придерживая за плечи, пристегнули браслеты к кольцу на столе, отошли и неподвижно встали у стены по бокам Обизат.

Начальник отряда сразу сел напротив Михаила, вперил в его лицо острый взгляд.

– Детектив Сархан, – сказал он гортанным голосом. – Начинаем допрос. Ваше имя, фамилия?.. Звание?

Михаил пожал плечами:

– А что это вам даст? Я же сказал, вы упустили тех, кого нужно было взять. А мы не противники.

Лейтенант недобро ухмыльнулся.

– Да? Сейчас, когда нам удалось захватить вас с этой девушкой… Она тоже стреляла?

Михаил сказал с неохотой:

– Вам не удалось бы захватить нас, если бы не наше нежелание стрелять в людей, что на этой же стороне закона, что и мы.

Лейтенант поморщился.

– А не потому, что вы оказались на прицеле четверых спецназовцев?

Михаил взглянул ему в глаза.

– Те двенадцать были тоже не старушками из хосписа. Но они мертвы, а у нас ни царапины.