Люди до сих пор во что-то верили и боролись… Я вспоминал песни, которые отец ставил на старенький двухкассетник, переписывая с кассет друзей, «занимая на ночь» и берег пуще зеницы ока. Я качал головой, слушая, как ложатся корсиканские слова на корсиканскую музыку. И напряжение потихоньку отпускало. Я слишком отвлекся и перестал обращать внимания на окружающих меня людей.

Сосед с барной стойки слишком резко встал с полным бокалом пива в руке и деланно покачнулся. Часть его веселящего напитка пролилась на мои джинсы и некоторые посетители, наблюдавшие за нами, рассмеялись.

Этот смех, словно бритва резанул по моим натянутым нервам и я, не дождавшись извинения, резко сорвал кепку с того самого незнакомца. На меня смотрело ухмыляющееся лицо Валеры…

Я вообще-то, человек мирный. Когда сплю зубами к стенке. А когда на сцену пытаются вылезти всякие там бывшие мужья, которых цензурно и язык-то не поворачивается назвать, я вспыхиваю, как спичка. И могу принести ущерб, не меньше, чем пресловутая спичка в лесу. Летом, в жару, во время пожаров.

— А ты что тут делаешь? — Процедил я, сцепив зубы, равно как руки в кулаки за спиной. И сделал медленный вдох-выдох, чтобы успокоиться. Скажу сразу — не помогло. Стоило Валере ехидно улыбнуться, как мне захотелось срочно отправить его к стоматологу.

— Праздную свое будущее воссоединение с женой и дочерью! Ты же их прощелкал! Это ж надо, опоздал на собственную свадьбу! Я говорил с Дианой, думаешь, она даст тебе второй шанс, красавчик? — Я не сразу просек фишку, что этот гад меня провоцирует. Два «волшебных» слова, на которые у меня выработалась аллергия — про «второй шанс» сорвали чеку с гранаты во мне. И гнев выплеснулся наружу не хуже, чем лава вулкана. Я резко перехватил Валеру за воротник расписной рубашки с попугаями, мельком подумав, что ему идет расцветка. К характеру подходит.

— Не говори то, чего не знаешь! И убери свои руки от Дианы с Катриной! Ты сам сделал свой выбор, когда подал на развод!

— А кто ты такой, чтобы мне указывать? — Валера явно не ценил свою смазливую мордашку. Которую я все больше желал подпортить.

— Муж. Будущий. — Мой голос звучал так мрачно, словно впереди были чьи-то похороны. И я даже догадываюсь чьи…

— Будущий бывший, вот кто ты! — Рассмеялся мне в лицо Валера. Вот же бесстрашный, зараза… — Она не выйдет за тебя, гарантирую!

— Затк… — Я не удержался от искушения и с удовольствием впечатал его спиной в барную стойку. Потом дал себе волю, разок несильно съездив ему по физиономии. Я хищно улыбнулся, услышав треск барной стойки за спиной «бывшего» и увидел гримасу боли на лице у Валеры. А потом перехватил испуганный взгляд мальчика-бармена, который осторожно тянулся за телефоном. Я разжал руки, но вместо того, чтобы сбежать, Валера фыркнул, прижав тыльную сторону ладони к носу:

— И это все, на что тебя хватило, мистер крутой парень?

— Не буду о тебя руки марать, пошел отсюда. — Я сам поразился своему ледяному, спокойному тону.

— Пойду, а знаешь куда? — Валера приблизился ко мне на опасно близкое расстояние, чтобы шепнуть на ухо последние слова про Диану и постель. И я снова повелся, как мальчишка. Перед глазами заплясали черные пятна ярости, и я размахнулся, уже по-настоящему, заранее зная, что пожалею о своем поступке…

* * *

Я после вчерашнего происшествия понял одно. Что я — непроходимый идиот. Потому что только умственно неполноценный человек мог повестись на провокации Валеры и подраться при свидетелях, в полном баре людей, в чужом государстве.

Хорошо, что хоть не в Тайланде я так разошелся. Там, говорят, если «повезет», то можно и не выйти с тюрьмы. Брр, по спине прошла дрожь. Все-таки, тюрьма — это новый опыт для меня. В первый раз в жизни попал в каталажку — почти со свадьбы. Могу, умею, практикую. Чтобы переключиться, я принялся рассматривать свою «обитель» в деталях.

Это была не настоящая камера для преступников, скорее «вип зал ожидания». Четыре бетонные стены, выкрашенные в унылый серый цвет, деревянная лавка, как на улице у подъезда, ставшая откровением для меня.

Я почему-то считал, что в тюрьмах все отливают из бетона. А тут очередной «привет из девяностых». И, конечно, черные прутья решетки. И даже маленькое окошко над головой, так же затянутое прутьями, более тонкими чем в его импровизированной «дверце на свободу». Я успел залезть на лавку и сунуть нос между прутьями окна, вдохнуть свежего морского ветра. Хотя море находилось довольно далеко от здания тюрьмы, прежде чем за мной пришли.

— Даниил! — Диана подошла почти вплотную к решетке. Бледность ее лица резко контрастировала с темно серыми стенами. Золотое обручальное кольцо звякнуло о металл, когда она схватилась за прутья, стремясь заглянуть в лицо заключенного — то есть меня. Я болезненно поморщился, но не стал отворачиваться, не отводя глаз от кольца. Значит, она все-таки простила меня, если на ее пальце мое кольцо? А ведь это я должен был надеть это кольцо на нее во время церемонии, которую пропустил.

— Да… Хорошо тебя отделали. — Высокий мужчина, стоящий позади Дианы, нахмурился.

— Влад, не надо! — Диана обернулась и с укором посмотрела на моего друга, выглядевшего так, словно он готов приложить меня чем-то тяжелым по дурной голове. Я, в принципе, разделял эту точку зрения, но признаваться в этом не собирался. — Я же просила тебя помолчать.

— Все в порядке, Диана. — Проговорил я. Мне стало неловко перед ней и другом. Стыд охватил все мое существо.

— Если честно, твои поиски собаки мне понравились больше, чем нынешние приключения. — В комнату, соединенную с залом ожидания, вошла Нелли, в сопровождении двух офицеров корсиканской полиции. — Тебе еще повезло, что ты не покалечил Валеру.

— А жаль! — Не выдержал и фыркнул Влад. Я сдвинул брови, чувствуя раздражении при одном имени бывшего мужа Дианы.

— Не жаль. Он слишком быстро бегает. — Моя фраза прозвучала иронично. Диана едва сдержала улыбку. Зато Нелли, кажется, пришла в возмущение:

— Ты такой темпераментный, Даниил. В твоих жилах, случайно, не течет корсиканская кровь? Может, раз так, тебя оставить в этом милом месте, и не вносить залог? Авось, поумнеешь! — Тонкая ирония жены Влада была подобна пинку под ребра. Мне нечего было сказать в свое оправдание. Диана тоже молчала, отойдя в сторону.

— Ладно, довольно демагогии, перейдем к делу. — Оборвал Нелли Влад. — Даниил, слушай сюда. Мы с моим отцом все это время занимались бумагами и документами касающимися тебя. Папа имеет корсиканское гражданство, он в курсе законов и позвал своего адвоката… За тебя внесен залог, с этого момента ты свободен. Я так же договорился… — Влад помедлил на этом месте, и я догадался, о чем прозвучит дальнейшая фраза. — Договорился с Валерой, он не станет выносить обвинения против тебя.

— Договорился, но я дорого тебе обошелся, верно? — Горько усмехнулся я, пока офицер полиции возился с ключами, выпуская его из-за решетки. Общее неловкое молчание подтвердило мои догадки. Я вышел и остановился посреди комнаты, а Диана подошла ко мне и прикоснулась к моей руке ободряющим жестом. Мне сразу стало легче. Значит, она больше не обижается на меня. Возможно, даже понимает, почему я так поступил.