ам же я подыскал одну небольшую, продвинутую исследовательскую компанию, которая специализировалась на программных разработках для медицинского оборудования. Им как раз требовался программист высокого уровня, и пообщавшись с руководством, показав свое портфолио, меня «приняли с распростертыми объятиями». Ну еще бы, а то я не знаю, куда звонил генеральный директор, выйдя за дверь.

Ведь моим последним местом удаленной работы значился экспериментальный отдел «Google». И я едва сдерживал улыбку, зная, насколько Брендон Ансвелл педантично будет расписывать мои успехи. Еще и попросит в конце беседы передать, что «вдруг Даниил надумает вернуться в отдел, то ему рады в любое время дня и ночи». Я знал это, но я устал от образа «волка одиночки», работающего только удаленно.

Я хотел для себя обычную жизнь, хотел проводить время с женой и ребенком и ходить на работу, сидеть в офисе, переругиваться с начальником не по скайпу, а лично. Смеяться над шутками коллег и чинить вечно вырубающийся принтер. Зарплата не волновала меня.

Прошлая работа с Гюрзой обеспечила мне солидный счет в банке на всю оставшуюся жизнь. Диана и Катрина не будут ни в чем нуждаться. Главное, чтобы они не узнали, что на следующий день после свадьбы, мы с Владом сходили к лучшему юристу Аяччо и я написал завещание, по которому все мои деньги перейдут моим девочкам.

Влад только покачал головой, когда узнал об этом. И не удержался, спросил: «куда ты уже вляпался, парень?»

Но я ничего ему не ответил. Он, как и Диана, уже привык к моим тайнам…

* * *

Кстати, о тайнах. Мой «неизвестный собеседник» объявился сразу после свадьбы. И написал мне очередное сообщение. Я ответил ему, и диалог закрутился… Чтобы не спалиться перед Дианой, я решил вопрос кардинально — нашел старый сарай.

Он находился на задворках заброшенного лесного домика, расположенного неподалеку от нашей с Дианой виллы. Тут не было пафоса и красоты — только девственный лес.

Я подошел непосредственно к отцу Влада попросил разрешения на уединение в этом сарае, сказав, что готовлю проект для новой работы и мне нужна тишина. Отец Влада разрешил. Теперь наши сеансы связи с «неизвестным» должны были стать продуманными и четкими. У меня впереди — всего неделя, чтобы решить мои вопросы и окунуться в реальную жизнь.

Через неделю начинается моя работа. Через неделю я поведу Диану выбирать квартиру на Аяччо. Через неделю мне позвонит Гюрза. А я до сих пор не знаю, что мне ей ответить…

А сегодня Диана предложила мне съездить к морю, туда, в наше секретное место между скалами. Услышав ее предложение, я сначала скривился. Слишком нехорошие воспоминания остались после прошлого раза.

Тот звонок Гюрзы не шел у меня из головы. Но увидев, как загорелись глаза моей жены, я, конечно, уступил. Может, она права и надо сменить мои личные плохие воспоминания на хорошие?

— А как мы доберемся до места? Машина ж не проедет. — Попытался я воззвать к голосу разума Дианы. Она лишь отмахнулась.

— Не обязательно тащить вагоны еды. Мы ж не с голодного края. Возьмем что-то легкое, перекусить и прохладного сока. Смотри, как жарко.

— Купальник возьми. — Буркнул я. Хоть какой-то толк будет с нашей прогулки, полюбуюсь в очередной раз на шикарную фигуру Дианы. После родов ее грудь стала еще красивее, чем я помнил. Тонкая талия, бедра… ммм, идеал. Жаль, что надо будет вести себя прилично! Никакого соблазнения и интима на песке. Потому что малышку мы берем с собой.

— Бу! — Надулась Катрина, когда ее усадили в детское сидение в машине, ограничивая ее свободу передвижения. Но Диана быстро отвлекла ее пушистой рыжей лисой, ее любимой мягкой игрушкой.

Я подозревал, что Катрина так любит эту лису потому, что из нее труднее всего выдрать шерсть. Россияне-производители постарались на совесть, наверное, живая лиса скорее бы облысела, чем это чудо промышленности.

Мы довольно быстро приехали на место и вышли из машины. Я взял на руки Катрину, которая развлекалась тем, что жизнерадостно улыбалась и хлопала в ладоши. Она попыталась бить меня лисой по плечу, и я отвлекся на дочку, споткнулся.

Диана нахмурилась и попыталась отобрать у нее игрушку, со словами: «ты же мешаешь папе!» Вот это стало ее стратегической ошибкой.

Оставшиеся десять минут мы шли в бухту под непрекращающиеся детские вопли. Я стоически терпел. Диана тоже, хотя поглядывала на лису с плохо скрываемой ненавистью.

— Вот ей богу, утоплю это мохнатое чудовище, когда доберемся до моря!

— Я бы не советовал. — Я осторожно покачал Катрину на руках, и она вроде как притихла. — У дочки твой характер. Вредный и упертый. А я не хочу играть в Ихтиандра, доставая со дна морского потому эту чертову лису.

— Ты такой нудный, Дан! — Мило надула губки Диана, но успокоилась и сунула игрушку в отделение корзины с продуктами.

Я взглянул на Катрину, которая мирно дремала на моих руках. Солнце зажигало огнем белый пушок на ее голове, схваченный яркой резиночкой с утенком. Она была такая милая сейчас, что я не удержался и чмокнул ее в макушку.

— Ш-ш, не буди! — Зашипела Диана и я улыбнулся.

— Это мамам положено умиляться своим детям, а папы, наоборот, не должны таять как масло на сковородке при виде спящих дочек.

— Мое умиление закончилось вчера в третьем часу ночи. — Сухо сообщила Диана. — Пока некоторые товарищи дрыхли, я пела песенку. Одну и ту же. Пятьдесят раз подряд.

— Проще было на диктофон записать и поставить на постоянное прослушивание. Не мыслишь ты масштабно, Маркова!

— Сейчас я кому-то… — Диана сделала вид, будто собирается что-то в меня кинуть, достав из корзинки. Но вышла из грозной роли, когда улыбнулась. Я обнял ее одной рукой за плечи, привлекая к себе. И почувствовал себя счастливым.

— Вот мы и пришли. Позанимайся с малышкой, а я пока накрою на наш импровизированный стол. — Диана расстелила плед и начала красиво раскладывать на нем крохотные бутерброды и рогалики, доставать сок. Я же устроился прямо на песке, посадив на колено Катрину и гордо вручил ей лису.

— Фу! — Катрина из всех маленьких силенок кинула лису в сторону моря. Не добросила, конечно. Но попытка была удачная, как для ее возраста.

— Солидарен с тобой, милая леди. Лиса просто ужасна. Эй, камень положи на место! — Катрина воспользовалась тем, что я отвернулся, глядя на бесхозную лису, валяющуюся на песке, и подобрала круглый камень, который уже потянула ко рту. Я отбирал его с воплями, удивляясь тому, какие все-таки цепкие детские пальчики.

— Никаких камней. — Надеюсь, мой голос был достаточно строг, потому что Катрина притихла и отдала камень. Я размахнулся и швырнул его в море, и он красиво поскакал по волнам. Катрина с интересом посмотрела на меня.