Проект «Альтернативы браку» помогает людям при самых разных вариантах совместного проживания, включая геев, гетеросексуалов и семьи с одним родителем. Многие из тех, кому проект помог, соглашаются рассказать, почему именно они не захотели находиться в браке или им в браке было отказано, и теперь они рассматривают себя как часть группы, объединенной общими интересами. Но живущие в одиночестве люди рассуждают несколько иначе. Грист объясняет, что многие из них находятся в поисках партнера и не отождествляют себя с теми, кто примирился со своей одинокой судьбой. «На самом деле существуют две потенциальные группы: те, кто счастлив своим одиночеством, и те, кто усиленно копит на свадьбу. Первую группу мы называем „соло одиночки“ или „не состоящие в браке беспартнерные“. Их волнует дискриминация в вопросе гражданского статуса, и они вовлечены в нашу деятельность. У большей части членов второй группы не возникает никаких проблем с дискриминацией. Они просто хотят изменить свой холостой статус, чтобы все было как у людей». Это осложняет политическую работу. Грист говорит: «Любую группу организовать непросто, в особенности когда ее членов не связывают общие интересы и она не является гомогенной». В целом живущие отдельно люди сталкиваются с рядом однотипных проблем и ущемлений в правах. Но поскольку они редко объединяются, непонятно, как улучшить их положение.

Поговорим об одном потенциальном блоке одиночек, положение которых уже привлекло внимание политиков в 2000-е гг. Это средний класс афроамериканцев. Согласно исследованиям, проведенным социологом из Мэрилендского университета Крисом Маршем, никогда не состоявшие в браке и живущие отдельно афроамериканцы являются наиболее динамично растущим сегментом среднего класса. Любопытно, что женщины представляют значительную часть этого сегмента. По мнению Марша, проживающие отдельно афроамериканцы представляют собой «не просто феномен среди молодых взрослых», но «по динамике развития могут стать самый многочисленной группой домохозяйств в среде чернокожих представителей среднего класса и, возможно, среди всего чернокожего населения».

Почему так происходит? Социолог из Гарвардского университета Уильям Уилсон указывает на два крупных социальных изменения. Первое — катастрофическое уменьшение количества рабочих мест на производстве, традиционно обеспечивавшем занятость афроамериканцев. Второе — пребывание огромного числа чернокожих мужчин в местах лишения свободы. В результате возник целый класс «аутсайдеров, которым вряд ли светит женитьба», что, в свою очередь, снизило вероятность заключения межрасовых союзов. Однако и это еще не все. На протяжении десятилетий число браков между чернокожими мужчинами и белыми женщинами значительно превосходило число браков между белыми мужчинами и чернокожими женщинами (в частности, в 2000-е гг. — в два раза). Социологи из Йельского университета Натали Ницше и Ханна Брюкнер объясняют одну из причин этого: «По сравнению с белыми ровесницами, среди 45-летних чернокожих женщин в два раза больше тех, кто никогда не состоял в браке, и шансов пережить развод, стать вдовой или разойтись с партнером у них тоже в два раза больше». Еще одна причина — в разнице полученного образования. В наши дни у чернокожих женщин гораздо больше шансов получить диплом колледжа или университета, чем у чернокожих мужчин. Цена этого успеха — женщинам стало гораздо сложнее найти супруга.

Опасаясь таких безрадостных перспектив, новое поколение афроамериканских профессионалов все чаще и чаще старается избежать брачных уз, чтобы сохранить свой статус и не вылететь из рядов среднего класса. Крис Марш добавляет: «Чтобы упрочить свое положение, они не связывают себя узами брака и продолжают жить в одиночестве». Однако получается, что добившись стабильности на одном жизненном фронте, можно полностью проиграть на другом. Социолог из Йельского университета Аверил Кларк защитил диссертацию под названием «Жизнь без секса получивших образование в колледже чернокожих американок: если есть образование, значит нет мужа, брака и детей» (The Sexless Lives of College-Educated Black Women: When Education Means No Man, Marriage, or Baby). В ней он высказывает мнение о том, что обычная оценка совершенно не учитывает личные жертвы, на которые чернокожий профессионал вынужден идти для получения хорошего образования и достижения жизненного успеха. Аверил подчеркивает, что клеймо бездетной одиночки особенно болезненно для чернокожих женщин, выросших в среде, где твердо усвоено: женщина должна выйти замуж и родить. Клеймо же незамужней матери-одиночки еще хуже — куда ни кинь, везде клин.

Одинокие чернокожие профессионалы, как мужчины, так и женщины, могли бы существенно выиграть от участия в проекте «Альтернативы браку». Однако Ники Ерист разочарована: ей с большим трудом удается привлечь чернокожих к участию в кампаниях против дискриминации по семейному положению, потому что у них свои политические приоритеты и личные цели. К тому же проектам типа «Альтернативы браку» приходится конкурировать с гораздо более богатыми религиозными и государственными организациями, проводящими кампании в поддержку брака, которые, напротив, подчеркивают маргинальность тех, кто живет один. Ерист признается: «Меня бесит, когда я вижу рекламу таких мероприятий, как День брака чернокожих. Еще один способ просадить деньги налогоплательщиков, который умиляет меня до слез, — размещение щитов с лозунгами типа: „Брак пойдет вам на пользу!“ Интересно, как реагируют на них те, кто хотел бы пользоваться преимуществами брака, но не может их получить? Иными словами, государственные деньги, выделяемые на борьбу с бедностью, выбрасываются на ветер, то есть на сообщение, не соответствующее реальности. Это просто нечестно».

Несмотря на большие сложности, объединить избирателей, которые живут одиноко, пытается все большее количество организаций. Ведь число одиноких людей настолько велико, что их так и хочется привлечь на свою сторону! Представьте себе, какой политической силой будут обладать партия или движение, сумевшие привлечь их под свои знамена! Из такой логики исходила Пейдж Еарднер, основатель Фонда «Еолос и избирательное право женщин» (Women‘s Voices, Women Vote, сокр. WVWV). Это первая организация в США, которая стремится увеличить степень участия незамужних женщин в общественной жизни. Еарднер, замужняя мать с двумя детьми, проживает в Северной Виргинии и раньше работала идеологом в Демократической партии. Она основала WVWV в 2003 г., узнав, что во время выборов 2000 г. 20 млн одиноких женщин не явились на избирательные участки, а голоса избирателей почти одинаково разделились между двумя кандидатами. Гарднер поняла, что одинокие женщины были крупнейшей группой избирателей, не проголосовавшей на выборах. «Конечно, в обычной жизни каждая из этих женщин понимала, что ее голос имеет вес, — писала Гарднер. — Основав WVWV, я хотела показать им, что их голоса обладают и коллективной силой».

После старта очередных президентских выборов в 2008 г. Гарднер сделала все возможное, чтобы превратить одиноких женщин в активных избирателей, — задача сродни превращению умеренно интересующихся футболом мамочек и папочек в ярых фанатов NASCAR. Оказалось, одинокие женщины не из тех, чьи партийные пристрастия быстро меняются. Как раз наоборот: в компании Стенли Гринберга, проводящей опросы для демократической партии, одиноких женщин называют «самым крупным прогрессивным политическим блоком страны». Одинокие женщины уже длительное время поддерживают либеральных кандидатов, которые выступают за ограничение продажи оружия, улучшение образования, расширение доступа американцев к системе медицинского страхования и против запрещения абортов. В 2008 г. Гарднер хотела, чтобы одинокие женщины зарегистрировались в качестве избирателей, после чего пришли на выборы. Она знала, что задача эта очень непростая. Из опыта избирательной кампании 2004 г. Гарднер знала, что одинокие женщины по сравнению с замужними на 9 % реже регистрируются в качестве избирателей и на 13 % реже приходят голосовать в день выборов. Эти дамы с гораздо большей вероятностью, по сравнению с замужними женщинами, проголосуют за Джона Керри (демократ), чем за Джорджа Буша (республиканец). Гарднер считала, что даже незначительное увеличение количества проголосовавших незамужних женщин в состоянии изменить результат выборов.