«Господи, прости мне мой грех! – зашептал он. – Вразуми меня, человека слабого, неразумного! Наставь на путь истинный, дай мне сил не падать духом!» И только повернув на Дубки и проехав березовую рощу, отец Василий вмиг забыл о своих проблемах.

Открывшаяся его глазам стройка потрясала своим размахом. Сразу за рощицей, отделяющей объект от трассы, шла вторая дорога, уже отсыпанная гравием, по которому тщательно елозили дорстроевские катки. Возле гигантского котлована стояли многочисленные ящики с импортными надписями на фанерных стенках, рядом стояла уже смонтированная и, похоже, уже работающая автозаправка, а прямо за котлованом сверкал серебром уже смонтированный ангар. И он был не один, рядом торчали черные железные ребра еще двух будущих ангаров. Ничего близкого по размеру капиталовложений Усть-Кудеяр не видел уже лет пятнадцать!

Отец Василий поставил машину в сторонке от грохочущих строительных механизмов и вышел. Похоже, что здесь работали все местные строители. У ангаров глухо матерился бригадир Виктор Петрович, у котлована суетилась целая когорта работяг в одинаковых оранжевых куртках. Люди вскрывали ящики, перетаскивали какие-то длинные металлические конструкции, раскидывали дымящийся асфальт, возились у тракторов. Жизнь бурлила и кипела, как на комсомольской стройке из советского кинофильма.

– Не стой на дороге, батюшка! – заорали сбоку, и отец Василий стремительно посторонился.

Мимо него протащили длиннющий черный рулон.

– Ну-ка, иди сюда, святой отец! – позвали его, и священник обернулся.

Под березками был натянут тент, а под тентом, за широким дощатым столом, сидели парни. Большей частью молодые, лет двадцати-тридцати, с совершенно бандитскими рожами.

«Свита Парфена или охрана объекта», – подумал священник.

– Ты глухой, да?! – повысил голос один из них. – Тебе подойти сказали!

«Не местные», – зафиксировал отец Василий. Местные бандиты чтили его сан и такого хамства себе не позволяли.

Он еще раз скользнул взглядом по стройке, отметил две «фуры» с южными номерами и прошел к тенту.

– Слушаю тебя, сын мой, – без тени усмешки произнес он и сел на лавочку, за стол, прямо напротив хама.

– Ты чего здесь кружишь, поп? – сурово спросил тот.

– Ищу своих строителей, – просто объяснил священник.

– Здесь твоих строителей нет, – усмехнулся парень.

– Здесь только наши есть! – засмеялись остальные. – Все – свободен, поп!

– У меня дом не закончен, – объяснил священник. – Я пришел обговорить сроки.

– Забудь, поп! – снова засмеялся один из парней. – Они у нас в три смены вкалывают! Ни на какой «левак» просто времени не остается!

– Спасибо за информацию, – наклонил голову священник. – Я предпочитаю все выяснять сам.

Он поднялся из-за стола и направился к ангарам, туда, где несколько минут назад слышал глухой мат бригадира Виктора Петровича.

– Смотри, какой непонятливый попался! – возмутились сзади, и священник услышал торопливые шаги за спиной.

«Вымуштровал их Парфен! – усмехнулся священник. – Смотри, как службу несут!»

Шаги приближались. И в тот самый момент, когда нагонявший отца Василия парень положил ему руку на плечо, со стороны ангара раздался протяжный свист.

– Эй, Скачок! На место иди, понял?!

Рука моментально отдернулась, и отец Василий вгляделся, чтобы понять, кто здесь все-таки руководит.

У ангара стояла большая черная машина, а рядом – рослый, красивый мужик с радиотелефоном в руке. От мужика веяло такой силой и властью, что отец Василий даже подивился – давненько он не видел никого, кто бы так держался, даже министр Козелков выглядел попроще.

– Никак, батюшка ко мне пожаловал? – негромко спросил мужик, и отец Василий сразу понял, что это – сам Парфен.

Священнику все это не нравилось абсолютно, он совершенно не планировал договариваться о своих делах с кем-нибудь, кроме самих строителей, но теперь дело обстояло так, что он вынужден говорить с кем угодно, но только не с ними. То, что Парфен обстоятельно расспросит его о причинах визита на стройку, а потом порекомендует держаться подальше, отец Василий не сомневался.

Парфен аккуратно сложил и сунул в карман телефон и неторопливо направился в сторону отца Василия.

– Здравствуй, батюшка, – вежливо поприветствовал он священника, но руки, к счастью, не подал.

– И ты здоров будь.

– Зачем пожаловал?

– Сварщики нужны – цистерну подлатать.

– А что с ней?

– Пробоины, – отец Василий совершенно не собирался обсуждать с этим бандитом детали недавних происшествий.

– А-а… ну, да… знаю, знаю… у тебя же стрельба была!

– Ну было, – подтвердил отец Василий и подумал, что служба информации у Парфена налажена совсем неплохо.

– А ко мне зачем пожаловал? Есть проблемы? – лицо Парфена приняло заинтересованное выражение.

– Так я ж и говорю, мне сварщики нужны.

– Петрович! – позвал Парфен бригадира. – Петрович, подойди-ка сюда!

Парфен подозвал бригадира монтажников Виктора Петровича, потом какого-то специалиста по нержавейке, потом прораба. Священник стоял и смотрел, как все без исключения подчиняются малейшему жесту этого отягощенного недоброй славой человека. Он не знал, в чем тут дело. Действительно ли в том, что Парфен, как утверждали некоторые, был на редкость талантливым человеком, или все-таки секрет его власти в той патологической жестокости, которая вообще присуща этой генерации «новых русских»? Даже искренние апологеты Парфена, а они, что удивительно, в Усть-Кудеяре были, должны были признать, что он явно не был исключением из правила.

– В общем так, батюшка, вот тебе сварщики, – повернулся к священнику Парфен. – Старшим будет Петрович. Покажешь свою цистерну, когда сделают, заплатишь. И в следующий раз не стой под стрелой.

Отец Василий внимательно посмотрел Парфену в глаза. Он не мог этого объяснить, но в них отчетливо читалось, что Парфен знает о том, что произошло, гораздо больше. Намного больше… Священник пожал плечами и пошел к своей машине, забыв даже сказать спасибо.

– Ты понял меня, святой отец? – раздалось вслед.

Отец Василий остановился, развернулся и еще раз посмотрел Парфену в глаза.

– Я тебя понял.

* * *

Отец Василий прибыл домой, показал подъехавшим вслед за ним сварщикам цистерну, взял бригадира под локоть и отвел его в сторонку. Меньше всего он хотел сейчас обсуждать окончание строительства – слишком сильные и противоречивые чувства бурлили внутри, но он хорошо знал, сколь опасно доверять своим импульсивным позывам, и жестко взял себя в руки.

– Ну и когда мы с вами закончим со строительством? – тихо спросил он.