– Будешь еще.

– Летчиком-любителем конечно буду. Испытателем наверняка нет. Впрочем, мы отвлеклись. Так вот, если бы все вели себя как мы, таких уродов, как эти любители нападать скопом на одного…

– Двоих.

– Меня они не заметили. Так что на одного. Так вот, таких уродов на Руси не было бы вообще. Вымерли бы. Но «мне отмщение и аз воздам», – так сказал этот педераст Иисус.

– По-моему это сказал его божественный папаша.

– Неважно. Важно, что через учение этого гомика данное правило вбито в русское сознание. Вот и развелось у нас черт знает сколько уродов. А русский народ никак не может с ними справиться. Ибо не мстит. Не мстит личным обидчикам, не мстит бездарным властям, не мстит тем, кто его обманывает и обирает.

Что ты думаешь, это личное дело «прощающего»? Нет! Это преступление перед теми, кто станет следующей жертвой! И число этих жертв множится и множится. Жертв бандитов, жертв ментов, жертв властей, жертв обманщиков.

А первопричина всему одна – не мстим. Даже когда можем. И это не русская черта. Вспомни, в Киевской Руси самым распространенным именем был Мстислав. Славящий месть! Вот это русское имя. А потом, когда приняли это семитское христианство сплошные…

– Василии, да Петры…

– Не ерничай, Петрович. Мы еще завоюем себе право на арийские имена. Но, что еще важно. Мстить надо в личном плане, не прибегая к помощи других, кому тоже надо мстить, но по другим причинам.

– Не понял. Поясни.

– Понял, ты все понял. Просто подначиваешь меня. Что ж, изволь. Нельзя надеяться, что тем уродам, которых мы сегодня поучили хорошим манерам, отомстят, например, менты. Ментам самим надо мстить и мстить. Ну и так далее. Нельзя мыть пол водой из сточной ямы. Эту воду саму надо откачивать и выливать на сторону.

А что касается конкретно преступников и правоохранителей, то мы ведь никому не делегируем мытье рук перед едой, не отдаем право первой ночи со своей невестой. Не должны мы никому отдавать и право мести. Право и обязанность.

Но для этого мы должны обрести новую веру. В тех Богов, которые не мешают мстить. Поэтому наш проект восстановления веры в наших Богов это проект, который необходим Руси. И, кто бы эту идею ни выдвинул, это и мой личный проект. Потому, что у меня ничего не осталось в жизни, кроме мести.

Доволен моим символом веры?

– Вполне. Но, молитвами ничего не добьешься. Наши Боги не любят тех, кто расшибает в молитвах лоб. Любят тех, кто действует.

– А наши монастыри и будут не молельнями, а базами для проекта действия. Просто легализуем мы эти базы как монастыри. Знаешь, видимо не все у нас в команде все знают. И это правильно. Но некоторые обмолвки позволяют составить впечатление о наших планах.

– Это плохо. Обмолвок надо меньше.

– Согласен, но не об этом сейчас разговор. Мне очень понравилась идея Зигфрида о летучем отряде возмездия. Так вот, этот отряд действительно должен быть летучим.

– Поясни.

– Сейчас при наличии денег можно соорудить несколько сверхлегких самолетиков. Нечто среднее между самолетом и дельтопланом. Так вот, этот отряд должен летать на таких самолетах.

– Как ты это все мыслишь? Какова дальность полета? Где аэродромы, места базирования и т.д.

– Садиться такой самолетик может на любом поле. Зимой на лыжах. Взлетать, соответственно, тоже в любом месте. Места базирования в окрестностях наших монастырей. А отряд пусть будет человек в десять на первое время. Таким образом, прилетел, отомстил, улетел. Километров за двести, триста. Такая дальность полета. А там, снова взлетел и…

– Приземлился для отдыха и приведения себя в порядок на Украине. На одной из наших баз.

– Отлично! Вот такой отряд Небесных мстителей.

– Но их надо подготовить. Ведь они должны и летать уметь и… осуществлять месть. А это специфические навыки. И то, и другое. А времени у нас обрез.

– Сколько?

– Месяца два-три. Максимум четыре.

– Вот и надо тех, кто… умеет мстить, учить летать. А тех, кто умеет летать учить мстить. Я понятно излагаю?

– Вполне. Что ж, это мы сейчас и обсудим с Юрой и Зигфридом. Кстати, вот и они.

За окном послышалось урчание нового микроавтобуса Юры Булаева. Он обожал именно этот класс автомобилей.

– А вот и мы, – Зигфрид излучал уверенность и оптимизм. – Чего такие смурные?

– И к тому же уже изрядно пьяненькие. Нас не могли дождаться? – со своим всегдашним легким смешком спросил Юра.

– Нажрешься тут. – И Петр кратко пересказал их приключение.

Юра слушал внимательно.

– Вряд ли это провокация. Но твое решение поехать задворками это дилетантизм. Какая-то игра «Зарница» ей Богу. Профессор, не надо делать того, что не умеешь. Сто раз тебе говорил.

– Ты не прав Юра, – заметил Василий. – Петрович отделал их совершенно профессионально.

– Все равно. Это просто пионерия какая-то. Вы что перед девочками хотите повыпендриваться?

– Кстати, а где девочки? – озабоченно воскликнул Зигфрид.

– Мы сюда на блядки приехали, или серьезно поговорить? – взвился Юра.

– Ребята, не спорьте. Мы в духе цивилизованного мира, и поговорить и расслабиться. Но…

Петр вдруг вспомнил, что сегодня среда. Боже, уже глухая ночь, а он так и не позвонил Тигрясику. Ведь он обещал приехать в среду. Он вынул мобильник. Так и есть, три сообщения.

«Не приехал и даже не написал, что любишь. Чучундра чугунная. Разлюблю».

«Привет. Извини за этот каприз, но я жива этим. Мой чугунок, я съем тебя при встрече без термообработки. Своими поцелуями я задушу тебя».

«Мой наркотик, мой лучик надежды. Ты мне необходим, как капелька росы в замкнутом пространстве. Я тебя боготворю, мой рыцарь. Люблю. Целую каждую клеточку твоего тела. Все твои родимые и родные пятна».

– Извините, мужики. – Он набрал ее домашний номер.

– Тигрясик?

– Ччундра чугунная, ты знаешь, сколько сейчас времени?

– Кажется полпервого ночи. Но я не мог ни позвонить раньше, ни послать смс-ку. И он рассказал о событиях этого вечера.

– Ну, ты даешь, профессор. Но я тебя обожаю. Откуда ты только такой свалился на меня?

– Тигрясик, ну извини дурака.

– Ладно, простила уже. Неужели не понял?

– Да я ничего не понимаю в женщинах. Я же тумба чугунная.

– Это точно.

– Эй, хватит любовного трепа, – сказал Юра.

– Спроси, кстати, как там насчет Зои и Марины на завтра, – добавил Зигфрид.