все голоса, шок, который бы определенно порадовал и удивил моих инструкторов в Академии, моя подготовка в Легионе дает о себе знать.

Сперва, обезопасьте свою позицию.

Проще простого, один взгляд на Бабулю, которую Кэл вырубил из дезинтегратора, и сразу становится ясно — сознанием там и не пахнет.

Во-вторых, неотложная медицинская помощь.

С глухим стуком упав на колени и достав мультиинструмент из выемки в моем экзоскелете, я разрезаю чистую линию на ткани костюма Кэла и через изоляцию под ним. Он все время не двигается, и мой мозг вызывает в воображении образы Кэт на Октавии — образы ее ярко-голубых глаз в форме цветка, ее протянутой руки, тоски на ее лице, когда она смотрела, как мы улетаем.

Сперва семеро.

Потом шестеро.

Теперь пятеро?

— Финиан, докладывай! — кричит Тайлер.

Только не снова, только не Кэл, прошу, Творец, только не он тоже..

— Фин, что случилось? — плачет Аври.

— Кэла подстрелили, — выдавливаю я.

— Фин, нет!

— Его застрелили…

Пульс грохочет у меня в ушах, во рту пересохло, когда я отодвигаю в сторону ткань, ожидая, как руки промокнут от теплой лиловой крови.

Но…

Но там ничего нет.

Я с трудом моргаю, что-то среднее между всхлипом и смехом срывается с губ. Потому что там, под обгоревшей подкладкой костюма Кэла и обгоревшей тканью его униформы Легиона, хвала Создателю, я вижу, то, что приняло на себя худшую часть выстрела. Руки дрожат, когда я вытаскиваю ее из нагрудного кармана, наблюдая, как огни консоли мерцают на выжженном серебре, рот открывается от удивления.

Проклятая штуковина для сигарет..

Кэл без сознания, быть может, от выстрела, быть может, от удара о панель. Когда он проснется, он получит очередной синяк в награду.

Но он жив.

Хотя я не могу сказать подобного о бедном футляре для сигарилл. Он согнут и распахнут, и сердце колотится как сумасшедшее, когда я слышу голоса товарищей по связи, и вот тогда я замечаю, что внутри что-то лежит.

— Финиан, статус! — кричит Тайлер.

— Фин, что происходит? — кричит Аври.

— Все в порядке, — отвечаю я дрожащим голосом. — Он в порядке.

Я открываю футляр, пытаясь заставить руки хоть немного сотрудничать, хоть адреналин и переполняет мои нервы, и это мешает экзоскелету компенсировать дрожь в конечностях. Внутри металлической пряжки лежит листок бумаги, маленький, квадратный, исписанный черными чернилами.

Это записка.

Три слова.

СКАЖИ ЕЙ ПРАВДУ.

Сказать кому?

Какую правду?

Оба вопросы хороши. Но прямо сейчас, когда я слышу, как Саэди снова требует от нас сдаться, когда воины Сильдрати продолжают окружать нас, когда я слышу голос Тайлера, командующий отступать, разум решает в пользу последнего.

Я переворачиваю записку, дрожащими руками, рваными вдохами пытаясь заставить легкие дышать. Пытаюсь сложить все части воедино. Потому что, как и остальные подарки из депозитного ящика из Изумрудного Города, как и «Нуль» в доках, эта записка дожидалась пока ее найдут с тех самых пор, как мы с Кэлом были ещё детьми.

И почему, во имя Творца, на ней мой почерк?

11

Скарлет

Помни об Орионе.

Эти слова вспыхивают в памяти, пока Тай ведет «Нуль» ко стыковочным докам «Андараэля». Мне следовало бы поволноваться о Кэле. Поволноваться о том, что имя «Андараэль» означает «Та, Кто Возлежит Со Смертью» на сильдратийском. Мне следовало бы подумать о том, как я выболтаю нам свободу. Я ведь Лицо команды, в конце концов. Нас превосходят по численности и вооружению, так что дипломатия — единственный выход. Но я не могу полностью сосредоточится на проблеме, не могу выдумать ничего остроумного, дерзкого и сексуального.

Потому что эти самые люди убили нашего папу.

Помни об Орионе.

Он был Великим Человеком, наш отец. Так все говорили мне и Таю о нем. Эти слова снова и снова повторяли на похоронах Сенатора Джерико Джонса. Все те дипломаты и главы государств, все те военные со сверкающими медалями на груди. Они с такой важностью произносили речи. Произносили их так, словно они имели для них какое-то значение.

Заглавная В. Заглавная Ч.

Великий Человек.

Вся соль в том, что из великих людей получаются не очень хорошие отцы.

Мы никогда не видели Маму. Она умерла, когда мы были слишком малы, чтобы запомнить её. И дело не в том, что Отец не старался… старался. Но проблема заключалась в том, что всем хотелось внимания великого Джерико Джонса. И из-за этого быть с ним рядом было нелегко.

Война Сильдрати против Терры бушевала двадцать лет, прежде чем на арену вышли мы с Тайем, и в течении двадцати лет наш отец был солдатом. Он был из ЗСО, родился и вырос пилотом асом, который смог сбежать из вражеского плена и возглавить ралли на Кирейне IV, где Флот Терры сдерживал армаду Сильдрати, вдвое превосходящую его по размеру. После этого он стал буквально мальчиком с плаката. Силы Обороны Земли поместили его изображение на плакаты о наборе, льдисто-голубые глаза взирали прямо на вас и говорили: «Земле нужны герои» Год спустя он стал самым молодым контр-адмиралом в истории ЗСО.

Когда появились мы с Таем, он подал в отставку.

Вот так вот просто.

Он поступил так не для того, чтобы заниматься детьми, уж точно. Через год после того как он уволился из ЗСО, отец баллотировался в Сенат и одержал уверенную победу. После этого он всегда был в отъезде. Но Тай просто боготворил его, и не мог по-настоящему злиться из-за этого, не с такой работой, как у отца. Потому что, несмотря на то, что он так начинал как мальчик с плаката ЗСО, Джерико Джонс стал самым сильным голосом в Правительстве Терры. Пламенную речь, которую он произнес против войны в 2367 году, до сих пор показывают в Академии Авроры. Я не могу больше смотреть в глаза детям, при этом, не видя ничего плохого в убийстве других людей, сказал он, и меня всегда это немного подбешивало, учитывая, как мало времени он провел с нами. Но вид величайшего героя Земли, выступающего за мир с Сильдрати, помог настроить общественное мнение против войны. Именно Джерико Джонс начал первые настоящие мировые переговоры с правительством Сильдрати. Джерико Джонс организовал прекращение огня в 2370 году. К тому времени война бушевала почти тридцать лет. Поражения, которые они потерпели, привели к тому, что Порождения Войны потеряли место в совете Сильдрати, а Наблюдатели и Странники тоже устали от кровопролития, как и мы. Договор был составлен. Все были готовы его подписать.

А потом?

Помни об Орионе.

Порождения