Мы с отрядом иногда выходили за пределы крепости. Я учил их новым заклинаниям. Сполна оценил, насколько же сложна работа Обучающих. То, что мне казалось простым и логичным, приходилось объяснять по нескольку теллов.

– Змей, что у вас там стряслось ночью? Шум на всю казарму стоял, – спросил Дуболом.

Я почесал голову:

– Ну-у, Ламия теперь моя девушка.

– Да. Умеет твоя подруга добиваться своего, – засмеялся Весельчак.

Два дня пролетели незаметно. Тринадцатый отряд снова выступил в поход. Зачистили еще одну деревню и окрестности. На сей раз мы действовали более грамотно. Ведьма изучила Баошил. Конечно, скорость формирования заклинания была у нее ниже моего раза в три. Зато из посоха Баошил вылетала почти так же быстро. Наш строй претерпел изменения. Теперь впереди в центре стояли мы с ведьмой. По бокам – Принц и Кукловод. Сзади – наши с Ламией заряжающие. По четыре человека. Светлая стояла в резерве. Эльфийка присоединялась по ходу боя к тому центровому, у которого кончается запас маны. Вторая деревня не принесла особых проблем. Мы выманивали по сотне мертвяков примерно и быстро выкашивали их. Восстанавливали резерв и снова в бой. Эва вовсю развлекалась. Ей нравилось сносить мертвякам головы и вспарывать животы. Наверное, эта ненависть возникла у нее после жизни в Черном замке.

В один из дней похода ко мне подошла Дая.

– Змей, п-прости меня. Я больше не буду, – девушка не поднимала взгляда, рассматривая землю под ногами. Похоже, Дая сильно напугана.

– Тебе Ламия что-то наговорила?

Дая кивнула.

– Ясно. Я с ней разберусь.

– Ты не сердишься?

– Нет. Но тебе лучше держаться от меня подальше. Я сам не всегда понимаю, что у нее на уме.

– Спасибо, Змей! Я бы тебя обняла, но боюсь, что она наблюдает за нами откуда-нибудь.

– Не переживай. Я поговорю с ней.

Разговор с ведьмой вышел не шибко успешным. По крайней мере, она обещала не трогать Даю. А сразу прибить меня на месте, если застукает с кем-то.

Изучение ошейника сильно не продвинулось. Кое-что узнал от Профа. Ему понравилась моя идея насчет обводящих контуров. Но это очень ювелирное дело. И требуется большая практика, чтобы обезвредить артефакт. Пока что опыту взяться неоткуда. Син – совершенно другое дело.

Без всяких видимых причин в один из солнечных дней вернулась добрая Ли. Честно говоря, соскучился по ней. Одному сложно справляться с крутым нравом Лу. Я обнаружил ведьму сидящей в траве возле дерева с растерянной улыбкой. Черная краска стала уже сходить. Светлые корни были хорошо заметны, что добавляло волосам некой загадочности. Листик как-то вежливо спросила Ламию на этот счет. Но была послана в дальнее путешествие. Больше у нее никто про внешний вид не спрашивал. Заметив меня, девушка погрустнела:

– Селин, прости меня. За то, что случилось у графа. Я не хотела вам мешать. Просто вспомнила…

– Ничего. Я уже свыкся со своим положением. Думаю, Лу найдет способ выбраться.

– Да. Она очень умная. Это правда, что мы с тобой теперь, ну… встречаемся?

– Да.

– Здорово. Я никогда ни с кем не встречалась.

– Я тоже. Наверное.

– Серьезно? А что нам надо делать тогда?

– Не знаю. Ходить на свидания? Целоваться.

– Что сразу целоваться? – Ли нахохлилась.

– Ты ведь сама говорила про поцелуи?

– Ты прав. Давай для начала посидим вместе. Здесь под деревом так замечательно. Слышишь, птички чирикают? Значит, здесь еще есть нормальная живность.

Я присел рядом с девушкой.

– Мы когда в деревне зачищали, то коровы и свиньи вполне правдоподобно мычали и хрюкали. Хоть и нежить. Так что и птица-мертвяк может чирикать.

– Умеешь ты создать романтическое настроение, – буркнула Ли.

На обратном пути в Гилтони-Сома Кукловод не стал отлучаться к своему «мертвому» театру. Вместо него отпросился Принц. Опять же, фалов мы набрали прилично, поэтому Руви был доволен. Отпустил Принца на полдня. Своего рода поощрение батракам.

– Куда ты идешь? – спросил я сослуживца.

– Хочешь посмотреть?

– Да, – я кивнул.

– Ну пойдем. Только обещай, что смеяться не будешь, – тихо, неуверенно попросил Принц.

– Обещаю.

– Куда это вы намылились? – подъехала ведьма.

– Ламия, там ничего интересного… – съежился парень.

– Это я сама решу. Ведите, ваше высочество, – с сарказмом заметила Лу.

Отряд проследовал дальше, мы же свернули с дороги и углубились в лес по едва приметной тропке. Принц шел уверенно. И как только ориентируется? Спустя некоторое время мы вышли на небольшую полянку. С хлипкой беседкой в центре. На столе в беседке лежало что-то светлое. Мы подошли поближе, и я смог более внимательно рассмотреть конструкцию. Четыре столбика держали простую деревянную двускатную крышу. На деревянном возвышении в центре лежала девушка в светлом, немного грязноватом платье. Мертвая.

– Что за хрень? – рыкнула Ламия.

Принц подскочил к трупу и принялся осторожно вытирать лицо и руки прихваченной чистой тряпкой.

– Ты немного запылилась, моя любимая. Ничего, сейчас я тебя вымою. Смотри, со мной гости пришли. Это Ламия и Змей. Они сильные маги.

– Кто это? – спросил я.

– Искра. Она из нашего отряда. Я не смог защитить ее. Не смог спасти. Это все моя вина, – начал бормотать парень. – Прости меня, любимая.

Мы с ведьмой подошли поближе и присмотрелись. Искра даже после смерти осталась красивой. С мускулистой фигурой. Но не до такой степени, как Скала. Все в меру – вполне женственная. Думаю, у нее не было отбоя от мужчин при жизни. Да и после смерти остались воздыхатели. Один так точно.

– Ты одел ее в платье. Да еще губы подкрасил? – скривилась Лу.

– Правда, она красивая? Раньше она была еще прекрасней. Я ей всегда восхищался. Она была душой нашего отряда. Я полюбил ее с первого взгляда. Но она никогда не смотрела в мою сторону. Она могла найти себе в пару лучшего кавалера в Гилтони-Сома. Разумеется, она бы никогда не выбрала меня. Но я все равно продолжал любить ее.

– Ты просто больной на голо …Это так романтично, Принці – вмешалась Ли звонким голосом. – Ты все еще ждешь свою любимую, правда?

– Да. Не думал, что вы поймете меня, лер Ламия. Я буду ждать Искру до скончания времен.

И пусть глаза твои пусты,

а руки холодны как лед,

все помыслы теперь чисты.

Окончен путь твоих невзгод.

Искра, что разжигает пламя,

Искра, что ярко освещает путь,