– Страсть, – хрипло сказал Бич.

– Что?

Это был не столько вопрос, сколько вздох. С атласного полушария мужская рука переместилась на бархатный сосок.

– Это страсть делает твои соски такими твердыми, – пояснил Бич.

– Это твои пальцы делают их такими…

Волна тепла, набежавшая на Бича, сосредоточивалась в возбужденной плоти, которая была прижата к бедру Шеннон. Он несколько раз куснул затылок сильнее, чем намеревался, но со стороны Шеннон протеста не последовало. Более того, она старалась сильнее прижаться к нему.

– Нравится? – спросил Бич.

Она издала неопределенный звук, но медленное покачивание ее бедер, лежащих между бедер Бича, рассказало ему все, что он хотел знать. Его рука поползла вниз, к скрещению девичьих ног.

Шеннон судорожно вздохнула, тело ее внезапно напряглось, словно в него ударила молния.

– Спокойно, – пробормотал Бич.

Совет этот Бич в равной степени адресовал и Шеннон, и себе. Даже сквозь поношенные брюки Шеннон рука Бича ощутила тепло между ее ног.

Град с новой силой застучал по брезенту. Но ни Шеннон, ни Бич этого не заметили. Внимание их было приковано к пышущей жаром женской плоти, трепетавшей под мужской рукой.

– Я не сделаю тебе больно, – я лишь хочу почувствовать огонь, который в тебе вызвал… Я хочу, чтобы ты это тоже почувствовала… Разведи свои очаровательные ножки, сладкая девочка.

Сдерживая дрожь, Шеннон легла спиной на Бича и выполнила его просьбу. Его длинные пальцы скользнули вниз, расположились на теплой выпуклости, сжали ее. Бич стал двигать ладонью взад и вперед, рождая у Шеннон ошеломляющее сладостное ощущение и побуждая ее еще сильнее развести ноги.

Шеннон застонала.

Рука Бича замерла между ног.

Но это не устраивало Шеннон. Она нетерпеливо пошевелила бедрами, ожидая снова испытать наслаждение, которое только что дарила ей рука Бича.

Он расстегнул брюки Шеннон, улыбнувшись тому, что не сразу догадался это сделать, и его рука достигла интимнейшего женского уголка.

– Бич… твоя рука…

– Да… Моя рука… В твоем теплом гнездышке… Здесь так уютно… Какие шелковистые волосы… И под ними лепестки – такие горячие, что мне хочется…

Он оборвал себя. Он вел себя слишком рискованно. Если он станет думать о том, как сладко погрузиться в знойную пещерку, он может не выдержать: подтянет поближе к себе теплую круглую попку, расстегнет свои брюки и…

«Пока еще рано. Она остается все такой же наивной. Она должна знать, о чем просит, когда не сводит с меня глаз, улыбается и подходит совсем близко ко мне.

Когда она будет знать, чего хочет, я ей не откажу. Она получит сполна все, чего ей хочется».

Шеннон тихонько застонала, чувствуя, как ласкающая ладонь Бича с каждым разом все глубже погружается между ног, и сладостные ощущения становятся все пронзительнее, все невыносимее.

– Я н-не хотела… прости… Я н-не могу… н-ничего поделать, – горячо шептала Шеннон.

– С чем не можешь ничего поделать?

Рука Бича продолжала ласкать ее, высекая сладостные искры, которые превращались в пламя.

– С этим, – хватая воздух ртом, сказала Шеннон.

Бич улыбнулся, хотя его самого сжигало пламя желания. Его пальцы натолкнулись на атласный узелок, который возвышался над упругими складками. Трепет пробежал по телу Шеннон, ее бросило в жар.

– Какое чудо, – прохрипел Бич.

Шеннон открыла глаза и увидела руку Бича, которая двигалась в ее брюках между разведенных ног и касалась интимнейших мест, которых никто раньше не видел и не касался.

– Я не должна была этого позволять…

– Да ведь мы просто играемся, сладкая девочка… Мужчины и женщины часто играются таким образом. Это способ выяснить, захочешь ли ты поиграться по-настоящему.

Кончиками пальцев он раздвинул сомкнутые лепестки, освободил из влажного заточения атласный узелок и нежно дотронулся до него. Шеннон вздрогнула и вскрикнула от удивления.

– Я сделал больно? – спросил Бич.

– Нет, – прерывающимся шепотом сказала Шеннон. – Просто это… так странно…

– Странно хорошо или странно плохо?

И в этот момент он почувствовал, как нечто горячее и влажное изверглось в его ладонь.

– Твое тело говорит, что ему очень хорошо, – проговорил Бич. – Чертовски хорошо…

Шеннон лишь тихонько застонала в ответ. Ее бедра заходили в одном ритме с движением мужской руки. Сладостные ощущения все нарастали, и этому, кажется, не было видно конца.

– Бич! Я больше не могу! Перестань!… Я боюсь…

– Все в порядке, сладкая девочка!… Ты почти у цели! Обопрись получше об меня и предоставь мне довести тебя до конца пути…

Шеннон хотела что-то сказать, но у нее не нашлось слов. Рука Бича ласкала сдобную женскую плоть, и Шеннон, постанывая, покачивала и водила бедрами, словно о чем-то прося.

Бич понимал, чего хотела Шеннон. Влажными пальцами он деликатно дотронулся до пульсирующего узелка. Шеннон застонала, судорожно втянула ртом воздух. Бич стал описывать круги возле узелка, затем несколько раз сжал его. У Шеннон зашлось дыхание, тело конвульсивно задергалось – она достигла финала. Она заметалась, повторяя в экстазе имя Бича.

Бичу потребовалось собрать всю свою волю, чтобы прекратить ласку. Ему так хотелось войти в это бьющееся в экстазе тело, ощутить животом атлас девичьего живота.

Шеннон застонала и потянулась за ускользающей рукой. Воздух под брезентом казался горячим и возбуждающим.

– Ты и в самом деле, как я и предполагал, вся из меда и пламени, – низким голосом сказал Бич.

Бичу стоило неимоверных усилий преодолеть искушение, в которое вводил вид обольстительно раскинувшейся девушки с оголенным животом, все еще жаждущим ласки. Медленно, испытывая такое чувство, словно он сдирает с себя кожу, Бич убрал руку с нежного тела.

А вот из-под брезента Бич выбрался быстро. Энергичными движениями он подоткнул брезент вокруг Шеннон, чтобы надежно защитить ее от дождя, града и ветра.

– Оставайся здесь, пока не кончится гроза, – сказал он.

– А ты? – каким-то глухим голосом спросила Шеннон.

– Мне сейчас жарко до такой степени, что я могу растопить лед.

Не обращая внимания на сильнейший град, Бич направился к лошадям. Он лелеял надежду, что таким образом сумеет погасить бушующее в нем пламя.

Он ошибался.

– Сегодня больше повезло? – спросила Шеннон, поднимая взгляд от костра.

– Все как вчера. – Бич наклонился к Красавчику, чтобы почесать за ухом.