Никарагуа, как и до этого Куба, в ответ на силовые акции против нее не предприняла попыток произвести диверсии на территории США, совершить убийство кого-либо из представителей американской политической власти, что, как нам доподлинно известно, абсолютно приемлемо для нашего руководства. Напротив, правительство Никарагуа обратилось за правдой в Международный суд. Коллегию судей в нем возглавлял известный выпускник Гарвардского университета, профессор права Абрам Чейз. Полагая, что США подчинятся и исполнят судебное решение, коллегия приступила к тщательному изучению материалов дела, его суть сводилась к террористическим акциям, доказательство совершения которых требовало проработки абсолютно каждой детали, при том, что все они были очевидны: к примеру, минирование портов Никарагуа{196}.

В 1986 году суд вынес решение в пользу Никарагуа, отклонил претензии Вашингтона и осудил правительство США в «незаконном применении силы» — в международном терроризме, проще говоря. Судебное решение распространялось за пределы никарагуанского искового обращения. После более подробного рассмотрения ранее вынесенных решений, суд объявил «незаконной» любую форму международной интервенции в случае, если она нарушает суверенное право «выбирать любую политическую, экономическую, социальную и культурную форму развития и самостоятельно принимать внутренние политические решения»: интервенция «нарушает закон, если несет принуждение в отправлении какого-либо из этих прав». Это решение относится и ко многим другим случаям. Суд также дал исчерпывающее толкование понятия «гуманитарная помощь», определив тем самым, что американская поддержка отрядов контрас была исключительно военной, а следовательно, незаконной. Была признана неправомочность экономических санкций США, так как они нарушали действующие международные договоры{197}.

Однако судебное решение не возымело действия. Редакция «Нью-Йорк таймс» писала о Международном суде не иначе как о «враждебном форуме», соответственно, подразумевая недействительность решений, выносимых им и ООН в целом. Судебная власть США заключила, что это решение не может приниматься во внимание в силу важности роли США в поддержании мирового порядка и что Америке «необходима свобода действий, чтобы защищать свободу» (Тома Френк). Значит, разрушение Никарагуа и кровавые операции по всей Центральной Америке служили целям защиты чьей-то свободы? Некоторые обвиняли Международный суд «в тесной связи с СССР» (Роберт Лейкен из «Вашингтон пост»), что даже не заслуживает опровержения. Дальнейшая поддержка отрядов контрас по-прежнему называлась «гуманитарной помощью», нарушая четкие судебные трактовки. Конгресс незамедлительно одобрил решение о дополнительном выделении ста миллионов долларов для финансирования продолжения деятельности, которую суд квалифицировал как «незаконное применение силы». Вашингтон продолжил подрывать деятельность «утопичных правовых институтов», используя все возможные средства, включая силовые методы.

Международный суд, помимо всего прочего, обязал США компенсировать потери, которые правительство Никарагуа должно было определить совместно с международными ревизорами. Сумма оцененного ущерба колебалась в пределах 17–18 миллиардов долларов. Требования об уплате репараций были, конечно же, отклонены как абсурдные, впрочем, когда США восстановили контроль в Никарагуа, чтобы застраховать себя на будущее, они оказывали мощное давление на правительство этой страны, чтобы оно отказалось от своих притязаний на получение репараций в соответствии с судебным решением.

Интересно, что сумма в 17 миллиардов долларов была выплачена гражданам и компаниям Кувейта правительством Ирака в качестве компенсации за нанесенный ущерб. Количество жертв конфликта между Ираком и Кувейтом сопоставимо с человеческими потерями от вторжения США в Панаму несколькими месяцами ранее (по разным оценкам, оно унесло сотни тысяч человеческих жизней). Это малая доля от числа убитых в Никарагуа и около 5 процентов человеческих потерь в результате военных действий Израиля при поддержке США в Ливане в 1982 году. Во всех этих случаях, безусловно, никто не думал о компенсациях.

Другой любопытный пример с точки зрения уместности выплаты компенсации за потери в связи с военными действиями — Вьетнам. По этому вопросу нет единого мнения, как обычно, есть свои «голуби» и «ястребы». Сторонники умеренных взглядов во главе с президентом Дж. Картером уверяли, что американцы не обязаны что-либо компенсировать или оказывать гуманитарную помощь жителям Вьетнама, поскольку «потери были обоюдными». Существовало мнение, что не стоит быть настолько мягкосердечными. Выражая некую сбалансированную позицию между взглядами сторонников миролюбивой политики и силовых мер, президент Дж. Буш-первый заявил: «Мы с горечью вспоминаем об этом конфликте, тем не менее, вьетнамские власти должны понимать, что сегодня мы стремимся найти общие ответы и не ищем воздаяния за прошлые обиды». Преступления, в которых Вьетнам повинен, никогда не могут быть забыты, но «мы можем, наконец, попытаться поставить точку во вьетнамской войне», если власти Вьетнама проявят должное уважение ко всем пропавшим без вести американским солдатам. Это, очевидно, единственный неразрешенный вопрос моральной ответственности в войне, которая унесла миллионы жизней и оставила три страны лежать в руинах, где до сих пор гибнут люди от неразорванных снарядов и от последствий массированных химических атак на юге (северные районы избежали этой страшной участи). В том же выпуске «Нью-Йорк таймс», где была размещена статья с речью президента, публиковался материал, в котором сообщалось о том, что Япония в очередной раз отказалась признать «со всей полнотой» степень своей вины «за совершенные военные преступления»{198}.

Учитывая, что агрессоры оказались жертвами, на Вьетнам легло бремя уплаты репараций. Эту страну обязали выплатить громадную сумму долга правительства в Сайгоне, которое было поставлено США как их местный представитель в период войн в Индокитае, затронувших преимущественно Южный Вьетнам. Однако Б. Клинтон широким жестом одобрил решение о списании части долга в счет развития во Вьетнаме образовательных программ{199}.

Прототипом решения президента Клинтона послужила программа 1908 года по списанию Китаю некоторой доли репараций, которые он был обязан выплатить в погашение ущерба, причиненного восстанием против иностранного присутствия («боксерское восстание»). Были и более ранние аналогичные случаи. Обретение независимости Гаити в 1804 году повергло в ужас все цивилизованное общество, которое опасалось, что эта «первая свободная нация свободных людей» может стать источником вирусного распространения освободительной борьбы{200}. По понятным причинам наибольшую тревогу испытывали США. Это объясняет тот факт, что они больше всех способствовали изоляции опасного государства, смягчив режим изоляции только в 1862 году, когда возникла необходимость найти место для образования поселений освобожденных американских рабов (кстати, независимость Либерии была признана именно в это время). В наказание за обретение независимости Франция в 1825 году обязала Гаити выплатить огромную сумму компенсации; такое решение гарантировало, что Гаити, некогда самая богатая французская колония, останется в зависимости от французского правительства. Это имело сильные разрушительные последствия для гаитянского государства, понесшего значительные потери в ходе освободительной борьбы{201}.