— Так ведь от ваших спрашивалок и загнуться недолго.

— Это точно, — грустно подтвердил Змей. — Скажу больше, редко кто не загибается.

— Вот и ты, — радостно сообщила вторая голова, — скорее всего долго не протянешь.

— Ну, мутант ползучий, если выкручусь из этой переделки, уж постараюсь все сделать, чтобы жизнь тебе медом не казалась, — промычал Санька, злясь про себя, что так глупо попался.

— Гляди, гляди, зубами скрипит! — радостно завопила дурная голова. — Давай я ему откушу чего.

— Завтра. На десерт, — ответила первая голова, и уже через минуту Санька летел носом в вонючую темень холодной камеры. Дверь с лязгом захлопнулась. Наступила тишина.

А в царском дворце царила суматоха. Хряк, взъерошив волосы, мазанув себя по лицу уличной пылью, ввалился к Берендею и с придыханием прохрипел:

— Беда. На границе войско несметное появилось. На нас идут. Ежели сейчас немедля не бросим против них все силы — пропадем.

Срочно вызвали воеводу и приказали спешно собрать всю дружину до единого человека, даже охрану дворца заменить людьми советника, и вести ее навстречу противнику.

Липуне это не понравилось, но приказ есть приказ, и уже через час войско выступило в поход. Сам воевода собирался выехать утром следующего дня, так как на подходе были еще две сотни с дальних застав. Кроме того, утром ожидался Санька, и втроем с Василисой они должны были отправиться к Берендею.

В это время посреди потайной комнаты в магическом круге один за другим появлялись монахи, одетые в серые капюшоны. Короткие, отрывистые команды — и серые тени бесшумно заскользили по коридорам и переходам дворца.

Толстые ленивые «стражники» дремали на своих постах или сплетничали в караулке, и никто из них, почувствовав у своего горла холод стали, не издал ни единого звука. Охранников вязали и стаскивали в погреб.

Все бы так и прошло без шума, но Липуня допоздна задержался во дворце. На такой случай ему была отведена одна спаленка, и воевода решил переночевать в ней.

Несколько дружинников расположились для охраны у двери и, завидев непрошеных гостей, разом выхватили мечи.

Липуня, услышав звон оружия, выскочил в коридор. Часовые медленно отступали, с трудом отбиваясь от нападавших, и, завидев своего командира, в один голос закричали, чтобы он спасался, покуда они сдерживают врагов.

— Какое спасаться! — крикнул воевода и ринулся вперед. — Царя с царевной вызволять надо, а не о себе думать.

Он с холодной яростью разил врагов, но те словно чумные лезли по трупам нескончаемым серым потоком.

Гора мертвых тел росла, вот они уже заполнили весь проход. Оставалась небольшая узкая щель, но туда никто больше не рисковал соваться. Наступила короткая передышка.

Липуня, оставив нескольких человек в коридоре, с остальными через раскрытое окно выбрался на крышу. Тотчас перед ним возникли две серые тени. Два удара — и проход освободился, но везде, куда ни глянь, сновали люди в серых капюшонах. Пробиться к воротам сквозь такую толпу было невозможно, и воевода решил перебраться по крыше на крепостную стену, а оттуда по одному ему известному ходу — на волю за подмогой. Но и из этого ничего не получилось; к ним со всех сторон уже лезли солдаты Ордена.

Липуня метнулся назад в спальню. Они оказались в мышеловке, и весь вопрос заключался теперь только в том, сколько недругов они смогут захватить с собой в могилу.

С дребезгом, разбрызгивая осколки, вылетела рама, и вновь завязалась упорная сеча. «Серые» лезли безостановочно. Воевода со своими людьми отчаянно сопротивлялся, продолжал методично наносить удары, но это не могло продолжаться бесконечно, спиной он уже чувствовал стену.

— Отец родной, — раздался у него за спиной быстрый шепот. — Иди скорей сюда. Посмотри, какие чудеса творятся.

Липуня выскочил за дверь и ахнул. В коридоре не было ни одного убитого неприятельского солдата; исчезли, словно испарились. Но на размышления времени не было. Он быстренько вернулся назад и мощными ударами заставил атакующих попятиться назад. Затем вытолкал из комнаты оставшихся дружинников и, захлопнув дверь, подпер, ее лавкой.

Следовало поторопиться, в проходе уже мелькнул один чужой силуэт. Ратники бегом бросились вперед по коридору, сметая всех выскакивающих навстречу ворогов. Вихрем пронеслись по боковому коридору, ссыпались по лестнице вниз и очутились в небольшом тупичке.

Наверху тотчас раздались радостные возгласы. Монахи, решив, что дружинники попались и надежно заперты в каменной мышеловке, начали подтаскивать камни, собираясь наглухо замуровать выход.

Воевода, не обращая на эти глупости никакого внимания, медленно осматривал стену, нашел потаенный камень, сдвинул его, и в стене появилась маленькая дверь. Осталось вставить меч в щель, приналечь, и дверцы распахнулись, открывая дорогу во внутренний двор крепости.

Кругом было полно захватчиков, но они совершенно не ожидали появления рассвирепевших русских воинов, которые последним отчаянным броском прорвались сквозь неприятельские ряды в стоявшую рядом оружейную башню и, перебив застрявших в ней врагов, забаррикадировали дверь. Тяжело дыша, Липуня поднялся наверх и выглянул наружу:

— Откуда эта серая напасть? Что с Берендеем, Василисой, советником?

Царевна не спала и, услышав звон мечей, крики и ругань у спальни воеводы, сразу поняла, что пришла беда. Когда советник постучался в дверь и елейным голоском попросил впустить его; Василиса обернулась горлицей, собираясь вылететь в окно, но не успела. От сильнейшего удара дверь слетела с петель, и на птицу накинули тонкую, специально заговоренную волшебную сеть.

В комнату важно, не торопясь, вошел Хряк.

— Теперича я тут царь. А ты, не будь дурой, выходи за меня замуж.

— Погоди, вернется Санька, вместо трона на кол сядешь, — пыталась вырваться из плена Василиса.

— Не дождешься. Твой Санька в темнице у двухголового Змея, и скоро ему отрубят голову, если уже не отрубили. А ты, если такая несговорчивая, будешь здесь взаперти сидеть; станешь старухой, а затем в пыль превратишься.

Самозванец злорадно хихикнул и для большей верности приказал шестерым солдатам встать на края сети.

— Сойдете с места — на кусочки порублю и поджарю, — пригрозил он и вышел. Половина дела была сделана, оставался царь.

Подождав, пока люди Ордена окончательно займут все входы и выходы, Хряк влетел в царскую спальню и истошно завопил:

— Спасайтесь, батюшка! Беда пришла!

— Какая такая беда? Почему не знаю? — засуетился ничего не понимающий спросонок Берендей.

— Дворец захвачен врагом. Санькина работа, я предупреждал. Бежим скорее, я вас в надежное место спрячу.

— А Василиса?

— Уже в безопасности.

Берендей вскочил и, путаясь в халате, засеменил за советником. Тот втолкнул царя в темный чулан и задвинул снаружи засов.