второй босс, — подняла руку Элли, — сегодня на площади говорили, что туда периодически пытаются пробиться игроки. Что-то вроде данжа.

— До вечера время есть, — кивнул гном. — Предлагаю отнести шкуру и зубы в город, сдать квест, а потом подумать над данжем.

Глава 12

Огромную шкуру, которой можно накрыть фонтан, мы просто намотали на пару жердей, и взвалили на плечи. Зубы решили тоже продать, так как после даров Авроры навряд ли получится создать что-то лучше.

Почти час потратили на обратный путь. Вопреки надеждам, толпа игроков не вся разбежалась с озера. И теперь рядом с нами продолжили галдеть пара десятков нубов, эмоционально рассказывая, как героически отрывали бобру хвост.

Площадь нас встретила гулом голосов и выкриками торговцев. Напротив здания мэрии группа неписей сколачивали помост с украшенной цветами аркой. Сегодняшний вечер обещает быть очень ярким.

Шкуру мы предложили сначала местному кожевнику, а потом и приезжим торговцам. Предприимчивый Бур сравнил цены, а потом начал курсировать между покупателями. Через какое-то время, он вышел на площадь вместе с кожевником. Проходя мимо нас, он хитро подмигнул, и я успел расслышать:

— Вы представляете, он заявил, что в шкурах разбирается лучше, чем какой-то выскочка из деревни...

Едва неписи встретились, как гном с хитрой улыбкой отошел в сторону и стал наблюдать за эпической схваткой. Торговец призвал на голову кожевника все кары мира, клялся богами, что никогда не встречал такого пройдоху. Кожевник же самым простым образом матерился и пенял на голову оппонента, что тот ничего не понимает в шкурном деле. В процессе торговли цены начали подниматься сначала до двадцати серебряных, а потом дошло и до золотой. Едва кожевник начал сдавать, вступил в дело гном:

— Да какой золотой? Я это шкуру на куски разрежу и продам по десятку серебром. Ее и на щит натянуть можно и броню добрую состряпать. Сапоги крепкие сделать. Да я этих лоскутов штук тридцать нарежу. Это выходит не меньше шести монет звонким золотом.

Вокруг собралась толпа, с интересом наблюдающая за поединком. В чат группы пришло сообщение:

Буревестник: Ну чего спите в оглоблях? Собирайте ставки. Кожевник не отступит, я пообещал, что мы вложимся в его сумму.

На удивление первой сориентировалась лучница.

— Делаем ставки!. — крикнула она так, что спорщики даже на мгновение оторвались от жаркого диспута. — Пришлый караванщик против нашего родного кожевника. Делайте ставки! Кому достанется шкура? Родной песочнице или уедет в чужие города? Кто будет носить добротные доспехи из озерного босса? Игроки нубятника, или осядет на складах жадных кланов? Делаем ставки!..

Толпа словно взорвалась. По глазам спорщиков было видно, что они теперь просто не смогут отступиться. Тут уже дело принципа и чести. Элли едва успевала принимать медяки и серебро, быстро записывая ставки в толстый блокнот. Стилизованная под перо ручка замелькала по страницам. Где-то игроки начали спорить друг с другом, а затем и драться, за что получили нагоняй от стражи.

А я просто сел возле нашего лута и, достав из инвентаря доброе темное пиво, отхлебнул, покосившись на взъерошенного мечника.

— Ты рад? — спросил я, кивнув на девушку.

— Ага, — неопределенно ответил Куш.

— Сочувствую.

— Ага.

— В реале знакомы?

— Ага.

— Она там такая же?

Куш тяжело вздохнул и надолго приложился к своему кувшину.

— Она воспитатель в детском саду. Хрупкая, добрая, скромная. Никогда слова грубого не скажет. Книги читает по сотне в год. Все подряд, фантастику, классику, романы бабские, — он еще раз приложился к кувшину.

— А тут берсерк без тормозов, — резюмировал я, — и матерится феерично.

— Кстати, спасибо, — потупился Куш, — ну за тот комплект и кулон.

— Это к Авроре. Я до последнего не знал что происходит.

— А у вас с ней что? Ты не подумай, я не лезу в чужое дело. Просто мне показалось, что вы тоже... ну, не определились.

Я вздохнул и прикинул как лучше ответить. Но меня спасла лучница, которая в сопровождении десятка игроков подошла к нам.

— Вот эта шкура, она наша. Есть еще зубы, но это отдельный лот. Можно провести аукцион. Оружие, кстати, тоже есть.

Среди игроков показался бледный как смерть кожевник. Судя по всему, он все-таки выиграл спор. За его спиной протиснулся жмурящийся от удовольствия гном. На огромной лапе лежала увесистая калита. Сразу же в чате появилось сообщение:

Буревестник: Девять золотых. Четырнадцать серебряных и двадцать медяком. Наша комиссия со ставок двадцать четыре серебра. Одну золотую вернем кожевнику. Мне показалось правильным оставить шкуру нубам.

Эллионора: Давайте устроим аукцион по зубам? Два зуба можно пустить на хороший щит. У нас их четыре. Я уже вовсю агитирую игроков.

Кушавор: Мы через день-два свалим отсюда. Предлагаю оставить лут. Потом устроим хорошую распродажу перед уходом.

Архирысь: А чего мы переписываемся?

Мы переглянулись и от души рассмеялись. Элли снова достала блокнот и что-то пометила.

— А знаете, после ярмарки у игроков не останется денег. Но будет снаряжение. Торговцы продают откровенную фигню, но зато дешевле, чем в наших магазинах. Аукцион может не получиться.

— А среди неписей? — спросил я. — У Бура же получилось. Почему не получится второй раз?

Оглобли переглянулись.

— Для начала нам нужен уникальный лут, — задумчиво сказал Бур. — В идеале еще раз завалить бобра, но респ у него тридцать шесть часов. Плюс надо следить, чтобы никто не мешал бобрам снова строить плотину. Иначе босс не появится.

— С этим я разберусь, — предложил я. — Все равно у меня бессонница. Хватает три-четыре часа сна.