Если при стрельбе по конусу, который буксирует однополчанин, два попадания — это хороший результат, то каково в воздушном бою при стрельбе по маневрирующему и ведущему оборонительный огонь самолету противника?

На одной из сохранившихся у отца фотографий сидят и стоят 37 молодых мужчин, почти все — лейтенанты, редко у кого на груди орден или медаль — эти воевали. На лицевой части фотографии надпись: «Накануне войны с Японией 1945 г. VIII м-ц. Аэродром Хвалынка гор. Спасск-Дальний. На фото: летчики-истребители 34 иап ПВО. Готовы к боевым действиям на самолетах Ла-7. В первом ряду в шинели командир полка Забабурин Василий Иванович» .

В первом ряду сидит, скрестив ноги, капитан с орденскими ленточками над карманом гимнастерки — это отец, ему нет еще и 25 лет. На обороте фото еще надпись: «Однополчанину, боевому комэску Урвачёву Г. Н. на добрую память о совместной службе в 34 иап ПВО. С уважением В. И. Забабурин».

Накануне войны с Японией 1945 г. VII м-ц. Аэродром Хвалынка гор. Спасск-Дальний…

Как следует из Дневника полка: «В ночь с 8 на 9 августа в 24.00 по местному времени начались военные действия против последнего агрессора — Японского фашизма ». 34-й иап и 147-я иад входили в состав Приморской армии ПВО 1-го Дальневосточного фронта. «Личный состав полка свое участие в разгроме Японии начал патрулированием над военно-промышленными объектами… Первыми вылетели в 6.00 летчики 2-й авиаэскадрильи (командир АЭ капитан Урвачёв) в составе 4-х экипажей» :

09.08.44, Ла-7. Патрулирование над объектами, 2 полета, 2 часа 10 мин.

В течение дня все летчики полка, сменяя друг друга, вели патрулирование над охраняемыми объектами. На следующий день «в 17.50 одно звено от 2 АЭ в составе командира АЭ капитана Урвачёва, старшего лейтенанта Юрьева, лейтенантов Исакова и Ушатова вылетело » на боевое задание:

10.08.44, Ла-7. Свободная охота и разведка территории противника, 1 полет, 51 минута.

Отец рассказывал, что 10 августа ему пришлось долго искать территорию противника, которую в соответствии с боевым заданием надо было разведать. Красная Армия наступала так стремительно, что на следующий день после начала войны находилась там, где по данным штаба полка должен быть противник. Населенные пункты над всей разведанной территорией горели.

Полк продолжал нести боевое дежурство в готовности № 1 и 2, но боевых вылетов не производил вследствие отсутствия действий авиации противника.

3 сентября 1945 г. Вторая мировая война закончилась, и 34-й истребительный авиаполк был выведен из состава действующей армии, но почему-то «100 грамм в честь праздника победы над Японией » личному составу были выданы только 8 сентября. Через два дня полк был снят с боевого дежурства, а еще одно свидетельство наступившего мира прослеживалось в Дневнике полка подробно и поэтапно:

10.09.45 Строевой отдел оформляет документацию на бойцов-девушек для демобилизации из армии;

26.09.45 Митинг в ДКА (Доме Красной Армии) гарнизона, посвященный проводам девушек-бойцов, демобилизующихся для вступления в мирную жизнь, товарищеский ужин, кино, танцы;

29.09.45 Бойцы-девушки демобилизованы домой. Друзья и товарищи проводили их до вокзала, где простились с ними.

Тем временем в летной работе затишье, и в сентябре полетов нет. За октябрь и ноябрь — всего 7, но в декабре уже 27 полетов, в основном инструкторские — на Ут-2 и на УЛа-5.

С января до мая только 20 полетов. Однако в одном из них летное происшествие. 11 марта отец с капитаном Шелобановым вылетел на «спарке» УЛа-5 и при посадке «промазал», самолет приземлился за границей аэродрома, попал в яму и встал на «нос». Как оказалось, на двигателе рассоединилась тяга сектора газа, и когда отец при посадке попытался в нужный момент убрать обороты двигателя, он продолжал работать на полном газу.

Но и награды нашли героя:

26.02.46. За участие в Великой Отечественной войне — медаль «За победу над Германией» в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. (так в летной книжке). Указ Президиума Верховного Совета СССР от 09.05.45;

09.04.46. За участие в боевых действиях против Японских империалистов — медаль «За победу над Японией». Указ Президиума Верховного Совета СССР от 30.09.45.

В мае уже целых 17 полетов, и небывалый доселе случай — командир дивизии лично проверяет технику пилотирования:

21.05.46, УЛа-5, 2-я кабина…

Однако об истинной цели этого 20-минутного полета можно только догадываться, так как после взлета и набора высоты выполняются только два виража, спираль и… посадка.

Общая оценка — 4. Командир 147 иад гвардии полковник Суворов.

Судя по почерку, наименования элементов полета вписаны в летную книжку, как положено, штабным писарем, а оценки против каждого из них и подпись гвардии полковником сделаны не чернилами, а «по-сталински» — синим карандашом, размашисто. Отец отвечает тем же — не менее размашистая подпись красным карандашом наискосок: к-н Г. Урвачёв. Хотя подпись у него обычно убористая, аккуратная и в строчку. Судя по этому, летчики, видимо, хорошо отметили полет. Но это только зловредное предположение.

В июне летно-тактические учения:

29.06.46. За активное участие в ЛТУ — благодарность. Командир 147 иад гвардии полковник Суворов.

Затем до конца года по 7—13 полетов в месяц на Ут-2 и Ла-7: инструкторские, учебно-тренировочные, перегон и облет самолетов. Казалось бы, рутина. Но в одном из таких полетов в июле потерпел авиакатастрофу на самолете Ла-7 и погиб командир звена лейтенант В. З. Захаров.

В 1947 г. послевоенное расслабление, наверное, в основном закончилось, и в течение года — 152 инструкторских полета с летным составом на учебно-тренировочных самолетах УЛа-7 и Ут-2. Правда, на боевом истребителе Ла-7 всего 23 полета: учебные воздушные бои, воздушные стрельбы, тренировка групповой слетанности. В июле и октябре — участие в летно-тактических учениях. Кроме того, отец сам проходит очередную проверку техники пилотирования в закрытой кабине, как говорят в авиации, «под колпаком»:

25.03.47, УЛа-7, КБП-47, упр. 110 слепой полет.

…Общая оценка — хорошо.

Летает по приборам уверенно и грамотно. При разворотах меньше держать крен. Разрешаю полеты в облаках на боевом самолете.