И действительно, Антон подбежал к бежевому «мерседесу», за рулем которого дремал седовласый мужчина неопределенного возраста, что-то сказал ему. Тот кивнул в ответ. Антон вернулся к Рите.

—Итак, ваш приговор?— спросил он девушку.

—Сдаюсь. Но только на пять минут.

—Разумеется, я же обещал.

В итальянском ресторанчике «Фамилия», который замыслом архитектора был искусно внедрен в пристройку к гостинице, играла живая музыка. Было немноголюдно. Бармен протирал бокалы оранжевым полотенцем. Увидев поздних посетителей, поприветствовал Риту и Антона и отставил бокалы.

—Пожалуйста, два бокала коньяку,— бросил Антон и, спохватившись, вопросительно взглянул на Риту. Та кивнула.

—«Хеннесси» или «мартель»?

—«Мартель», пожалуйста,VSOP или XO, что есть.

Бармен поставил на стойку два бокала.

—Danke schon,— Антон протянул бокал Рите.

—Говорите по-немецки?— спросила она, делая вид, будто изучает цвет напитка.

—Нет еще, но буду.

—У вас ведь здесь есть друг?

—Да, есть друг.

—Мне кажется, я его сегодня видела.

—Конечно, он был со мной в «Хофброй».

—Он в Мюнхене живет?

—Нет, он из Ландсхута.

—Милый городишко. Я там была два раза. Там есть очень популярный пивной садик, около Изара.

—Думаю поехать туда завтра.

—Не разочаруетесь. Будем здоровы?

—Будем здоровы!

—Кстати, а я знаю, как по-русски сказать «будем здоровы» — «na zdorovye». Классно?

—Да, круто. Но не совсем верно. Почему-то все иностранцы говорят «na zdorovye», а мы, на самом деле, пьем «за здоровье».

—Za zdorovye? Хорошо. Теперь всегда буду так говорить.

Рита с улыбкой посмотрела на Антона.

—А ваш друг… что он сказал вам, когда вы вернулись за свой столик, тогда, в «Хофброе»?

—А почему вы спрашиваете?

—Из любопытства.

—Честно говоря, он не был в восторге. Приревновал меня.

—Приревновал? Вот смешно!

—Он боялся, что вы меня украдете.

—А что если он боялся не зря?

—Я бы не возражал.

—Однако пока все выглядит так, будто именно вы меня выкрали из обычной жизни… Господи, уже заполночь! Ладно, хорошо, коль скоро мы столько времени проводим вместе, я хочу знать о вас больше.

Было похоже, что Рита передумала уезжать. Не иначе, коньяк и необычный собеседник разбудили авантюризм, тщательно скрываемый до сего момента.

—А что бы вы хотели про меня узнать?

Антон сделал знак бармену. Тот подлил им коньяку.

Она подняла бокал, сделала маленький глоток и, пожалуй, чересчур громко, так, что даже бармен за стойкой от неожиданности шевельнул бровями, произнесла:

—Желаю знать о вас все!

—А я хочу вам все про себя рассказать. Итак, я приехал в Германию, чтобы повидаться с другом, я люблю пиво и предпочитаю дорогой коньяк… Типичный русский парень.

Антон вдруг увидел в глазах Риты нечто такое, что заставило его сердце сжаться.

«Это слишком,— подумал он.— Не мог же я так быстро влюбиться? Или это пиво плюс коньяк?»

А она продолжала смотреть на него, а потом усмехнулась:

—Нет… вы не типичный русский парень. Я знаю, о чем говорю, поверьте мне. Могу я попросить вас об одной услуге?

—Какой услуге?

—Можете немного поговорить со мной по-русски? Хочу услышать, как звучит ваш язык. Или почитайте что-нибудь.

—Но у меня с собой нет ничего такого на русском языке, что я мог бы почитать. У меня только паспорт и водительские права.

—Тогда читайте права!

—Читать права?

—Да, я хочу, чтобы вы почитали мне водительские права!

—Ладно… если вам хочется…— Антон достал из бумажника свои права и начал читать подряд все, что написано на обороте.— «Водительское удостоверение… Категории транспортных средств, на управление которыми выдано удостоверение. Мотоциклы…»

—Удивительно!— Рита перебила его.— Мне вообще ничего непонятно из того, что вы говорите. Ни единого слова! Но ваш голос хорошо звучит. У вас очень приятный тембр.

Антон взял в руку бокал с коньяком, но туг же отставил в сторону:

—Вы очень красивая женщина. Мне так хорошо, когда вы рядом. Кажется, что я знаю вас очень давно.

Антон готов был поклясться, что в ответном взгляде Риты скрывался ответ: «Да, я чувствую то же самое». А еще он ругал себя за банальные слова, но… слово не воробей…

Она взяла его за руку и прошептала еле слышно:

—Я должна идти. Проводите меня, пожалуйста. Проводите меня прямо сейчас.

Но тут оркестр заиграл романтическую мелодию, отдаленно напоминающую «Ledy in red» Криса де Бурга.

—Рита, давайте потанцуем.

Она, словно осуждая, покачала головой, но затем кивнула. Они танцевали перед небольшим подиумом, где работали музыканты. Саксофонист старательно выводил тему. Антон желал только одного — чтобы эта женщина осталась сегодня с ним. Он не хотел ее отпускать, а потому все сильней прижимал к себе. Итак, обнявшись, кружились они по залу в медленном танце.

Когда песня закончилась, Рита взглянула ему прямо в глаза и вдруг произнесла:

—Я хочу остаться с тобой. Не хочу уходить. Вы меня приютите сегодня, мистер?

Возле двери номера Антона они остановились и впервые поцеловались. Оторвавшись на секунду от взволнованного русского, Рита спросила:

—Как там у вас называется эта самая «последняя рюмка»?

—На посошок…

—Na pososhok. Отлично. Теперь-то понятно, что на самом деле это значит.

Рита ушла около семи часов утра. Проснувшись, Антон наблюдал, как она одевается. В этом ритуале было столько забытой им прелести, что он даже расстроился, когда Рита надела свое черное платье. Она подошла к кровати, поцеловала Антона в щеку и протянула ему небольшую записную книжку.

—Напиши здесь номер своего телефона. Обещаю, сама позвоню тебе после работы. Не скучай.

—Вот этого я не обещаю,— ответил он, когда за Ритой закрылась дверь.

Оставшись один, Антон включил телевизор. На экране высветилось персональное приветствие: «Дорогой господин Ушаков! Добро пожаловать в отель «Торброй». Он поискал англоязычный канал и, найдя CNN, где как раз начался очередной выпуск фирменной программы канала — «новостей в заголовках», стал по привычке ждать вестей с родины. И не дождался. В информационном пространстве крупнейшего в мире кабельного телеканала его огромной страны будто бы и не существовало. Впрочем, отсутствие новостей из России означало, что там все пока «слава Богу».