Извлек из памяти похожий случай, которого не было.

У нас тут как-то продавался объект в Веряямяки. Сам дом довольно плохой, но участок – просто прелесть. Бюджет потенциальных клиентов позволял сделать покупку, но расходы на ремонт их пугали. Пока они думали-гадали, объект уплыл к другой семье. А позже выяснилось, что ремонт не был таким дорогим, как представлялось. И до сих пор эта тугодумная семья ищет аналогичный дом в этом районе. Как метко заметил мой коллега, на покупку дома влияют три момента: местоположение, местоположение и местоположение.

Семья Маннермаа затихла, погрузившись в раздумье.

Я предложил им осмотреть дом в спокойной обстановке, без суеты воскресных смотрин.

Договорились на вечер вторника. Я закончил разговор. Но только для того, чтобы начать новый. Позвонив двум другим семьям, я и с ними договорился о персональном просмотре.

Я остался доволен собой, хотя не верю, что дом уйдет быстро. Благодаря личному контакту, я поймал эти семьи на новый крючок. Контакты с клиентом – вот суть бизнеса, а не деньги. Деньги возникают в последнюю очередь. Это цветы, которые достаются тому, кто выдержал долгую прополку.

Я помассировал глаза, а когда открыл их, цветок в горшке передо мной двоился. Я пошел в туалет, умылся, посмотрел в зеркало. Глаза вылезали из орбит, под ними набрякли мешки. Врач говорит, что нельзя работать больше двенадцати часов в день. Я и не работаю, а только следую ритму жизни своих клиентов. Днем жилье не продашь.

Я выпил бутылку «кока-колы», откусил венскую слойку и выкинул смятую визитку врача.

«Мы работаем с семьями, нас не интересуют холостяки. Центр и прилегающие к нему районы для нас – ярмарки тщеславия. Однокомнатные квартиры по запредельной цене. На первых этажах шумные бары-караоке. Тесные двухкомнатные квартирки для городских романтиков, которые млеют от скрежета трамваев и живописных бомжей. Мы уступаем эти кварталы небольшим фирмочкам, которые способны препираться с молодежью из-за двадцати тысяч за квадратный метр.

Нам достаются поля, окраины и придорожные полосы примерно в десяти – пятнадцати километрах от центра.

Нам достаются бывшие свалки, а ныне – оазисы по соседству с торговыми центрами. Районы коттеджной застройки в непосредственной близости от предприятий сферы услуг, куда из центра доберешься меньше, чем за двадцать пять минут.

Нам достаются семьи, в которых средний достаток и полтора ребенка, которые ценят небольшой участок и детский сад поблизости. Итак, наш клиент – канцелярский служащий среднего класса, у которого средний доход, полтора ребенка и который в среднем три раза в неделю занимается безопасным сексом.

(Последнюю фразу стереть до семинара.)

Если человек зарабатывает примерно 170 тысяч марок в год, он заслуживает приличную квартиру с тремя комнатами и кухней в нормальном районе. Квартиру в рядном доме он, возможно, не заслуживает, но он о ней думает. И это необходимо помнить. Если данная семья приобретет данную трехкомнатную квартиру, у них останется чувство голода, и наша задача – подарить им надежду. Записывайте все данные, создавайте из каждой семьи прецедент. Мы продаем кусочки рядных домов тем, кто хочет собственности без заморочек частных владений, мы продаем старые дома тем, кто верит в семью и ценит природный покой.

Если есть мужик, вспомни о дренажной системе. Но сразу, как только мужицкая хватка ослабнет, напомни мамочке о яблонях. Лучше, конечно, если мужик остается дома. Воскресные смотрины между двумя и шестью в этом отношении хороши. Репортажи «Формулы-1» и хоккейные обзоры держат мужиков по домам».

В два ночи меня разбудил телефон. Звонила Мерья. К левой щеке присохла слойка, волосы слиплись от «кока-колы». Диктофон шелестел вхолостую. Домой я ехал с открытыми окнами, чтобы не уснуть.

Воспоминания обрушиваются на меня, словно куча юмористических открыток с южных берегов, которые я на работе сортирую по ящикам. В воспоминаниях нет ни порядка, ни настроения, они столь же бестолковые, как и сны.

И какого рожна сквозь сито воспоминаний совместной жизни первыми проскакивают яркие картинки Руйсрока 1978 года. Я говорю, какого дьявола, потому что с большим удовольствием я бы вспоминала что угодно другое. Я где-то читала, что в человеке не так много и умещается, все годы перемалываются в порошок, как кофе, и только пара кусочков кофейного зерна остаются, чтобы царапать мозг. Руйсрок – это слишком большое зерно.

Там я встретила Матти, хотя мы с Сиркку приехали туда на попутках послушать рок. Я уже и не помню, что за группа начинала, столько их там было. Мы вроде отправились туда ради «Clash»[13]и Грэма Паркера.[14]Если б сегодня посмотреть в записи, как прошел фестивальный денек, никто бы не поверил, что эти бредущие в обнимку молодые приехали на фестиваль ради каких-то групп.

Я смутно припоминаю, как лысеющий ведущий вызвал на сцену Паркера, кумира Матти. Я наполовину высунулась из палатки, башка раскалывалась от вина, а Матти разгуливал перед палаткой с воплями: «Hey Lord, don't ask me questions!» Разве я могла представить себе, что эти же словечки он будет распевать в моей ванной в октябре того же года?

Трудно поверить, что тот самый тощий парень, отрубившийся в луже палаточного городка, прислал мне недавно открытку с выставки жилья в Лаппеенранте.

Не стоило заводить разговор об этих деревянных домах. Да и вообще о домах.

Какая разница, где человек живет, было бы тепло.

Да вообще какая теперь разница, никакой.

По мнению Сиркку, мне не следует думать, но я не могу себе приказать.

Открытка с выставки стала последней каплей. Сиркку прям-таки захлебывалась от смеха. Это ж надо, из всех мужчин мира именно он. Тот, у кого молоток не держится в руке, хоть ты его приклей. Тот, кто никогда и ничего не хотел иметь, нынешнюю квартиру – и ту купил по нужде, когда ничего путного не удалось снять.

А теперь он хочет владеть домом. И нами.

На какие шиши он собирается купить дом, хозяин жалкой двухкомнатной квартирки? С другой стороны, я знаю своего мужа. Если захочет – даже под вечной мерзлотой раскопает травку.

После этого его посещения я не могла уснуть. Крутилась в постели, то и дело вставала проверить, дышит ли Сини. Подскакивала к окну: не стоит ли Матти внизу. Там никого не было. Под утро я услышала какие-то звуки. Бред. В многоэтажках всегда что-то да слышно.

К счастью, Сиркку пообещала переселиться к нам на первое время. Мы с ней неразлучны с подросткового возраста. Я познакомилась с ней почти сразу после смерти матери, у нас сестринская клятва. Мы доверяем только друг другу, никому больше.