«Последствия для богов? Нет, дочь, нет никаких последствий».

Эти слова вызывали у нее приступ тошноты, и она сжала кулаки, поклявшись себе, что однажды все изменится.

– Как бы ты хотела наказать Зевса? – спросил Аид.

Персефона с Ларой взглянули на него с удивлением. Он задал этот вопрос, потому что собирался что-то сделать? Персефона перевела взгляд на Лару.

– Я бы оторвала ему все конечности, одну за другой, и сожгла бы его тело. Я бы расщепила его душу на миллионы частиц, пока от него не осталось бы ничего, кроме крика, разносимого ветром.

– И ты думаешь, что сможешь восстановить справедливость? – голос Аида звучал низко, в нем звучал беспощадный вызов, и Персефона поняла, что, в то время как она сочувствовала Ларе, он был здесь ради другой цели – чтобы заручиться ее преданностью.

Лара смерила его гневным взглядом.

– Не я. Боги, – ответила она. – Новые.

Ее полный надежды взгляд затуманился, словно она представила себе мир с новыми богами.

– Грядет перерождение, – прошептала она.

Перерождение. Лемминг. Эти слова Персефона уже слышала, и они навели Персефону на мысль, что Лара была связана с людьми, напавшими на Гармонию и, возможно, Адониса. Похоже, они отчаянно пытались приблизить новую эру богов всеми доступными способами.

– Нет, – произнес Аид – его голос пронзил богиню, словно вырвав из странного оцепенения, что овладело ею. – Грядет бойня, – и погибнем не мы. А вы.

Персефона взглянула на Аида и взяла его за руку.

– То, что с тобой произошло, ужасно, – сказала Персефона. – И ты права, говоря, что Зевс должен быть наказан. Ты позволишь нам помочь?

– Для меня нет надежды.

– Надежда есть всегда, – ответила Персефона. – Это все, что у нас есть.

После пары мгновений молчания Аид произнес:

– Илиас, перенеси мисс Сотир в «Рощу болиголова». Там она будет в безопасности.

Женщина напряглась:

– Вы лишите меня свободы?

– Нет, – ответил Аид. – «Роща болиголова» – это убежище. Богиня Геката управляет домом для женщин и детей, подвергшихся насилию. Она захочет услышать твою историю, если ты готова с ней поделиться. Помимо этого можешь поступать как знаешь.

* * *

Персефона была измотана, и боль, нарастающая у нее за глазами, распространилась на виски. Она могла пересчитать по пальцам одной руки те дни, когда спала всю ночь напролет за последние три недели. Она обхватила чашку с кофе ладонями и потягивала напиток, думая об Аиде. Ее сердце сжималось каждый раз при мысли о том, как он нашел ее в их постели разбитой и окровавленной. Его глаза были полны паники и боли. Ей хотелось успокоить его, но единственные слова, что она могла подобрать, сводились к вопросу о ее собственном здравомыслии и восприятии реальности.

А это наверняка лишь усилило бы его раздражение.

Она поежилась, вдруг вспомнив о том, как магия разрывала ее кожу, чтобы пробиться наружу, как смотрел на нее Аид, когда спросил, чувствует ли она разницу между прикосновениями Пирифоя и его собственными, как она плакала у него на руках, пока не заснула. А потом очнулась и увидела, что он вернулся в их спальню – с забрызганным кровью лицом. Персефона, которая, сама того не понимая, пригласила бога мертвых сыграть в карты, испытала бы страх и отвращение. Но она больше не была той богиней. Ее обманули, предали и сломили, так что она видела в смерти Пирифоя его кару и справедливость. И теперь, услышав историю Лары, лишь сильнее утвердилась в этом мнении.

Она едва ли могла винить женщину за нападение. Та выплеснула свою боль тем единственным способом, который казался ей разумным. Неужели Зевс не видел, что его поступки лишь делали организации, подобные Триаде, еще сильнее?

Зазвонил офисный телефон – он заставил Персефону вздрогнуть, звук показался ей громче, чем обычно. Может, дело в недостатке сна. Она сразу же схватила его с подставки, по большей части чтобы прекратить звук, и только потом вспомнила, что надо бы еще и ответить.

– Да? – ее приветствие вышло больше похожим на шипение, и она торопливо добавила уже более профессиональным тоном: – Чем могу помочь?

– Леди Персефона, простите, что отвлекаю, – произнесла на другом конце Айви. – Здесь леди Гармония. Она говорит, что у нее не была назначена встреча с вами. Проводить ее к вам наверх?

К ней пришла Гармония? Это удивило Персефону. Она не ожидала увидеть ее так скоро после того, что той пришлось пережить. И тем более не ожидала, что Афродита отпустит ее куда-либо одну.

– Да, конечно, пусть поднимается.

Она встала, поправила джемпер и волосы. Сегодня она чувствовала себя немного неловко – у нее не осталось времени, чтобы привести себя в порядок, когда они с Аидом вернулись из «Беззакония». Она надела самую удобную из своей одежды для работы и заплела волосы в косу, которая совершенно не желала оставаться косой.

Персефона вышла в зону ожидания, которая теперь была переоформлена в соответствии со стилем богини. У стены стоял современный диван. Над ним висело несколько красочных цветочных портретов, а напротив расположились два широких сапфировых кресла. Их разделял стеклянный столик, в центре которого возвышалась ваза с белыми нарциссами.

Самым забавным в этом оформлении было то, что Персефона не давала никаких указаний, да ее никто и не спрашивал. Она просто вернулась на работу в тот день, когда Аид предоставил ей этот офис, и обнаружила, что все уже готово. Когда она спросила его самого, он сказал, что все это дело рук Айви.

– Она терпеть не может пустые пространства, – объяснил он. – Ты дала ей повод заняться интерьером. Так что теперь она навеки перед тобой в долгу.

– Но ведь это ты предоставил мне здесь офис, – возразила Персефона. – Так что это перед тобой она теперь в долгу.

– Передо мной она и так уже в долгу.

Персефона не потребовала объяснений. Какой бы сделкой ни были связаны Аид и Айви, это было выгодно обоим.

Ее внимание привлек лифт, который прозвенел, доехав до ее этажа. Когда двери открылись, она услышала, как Айви говорит с Гармонией.

– Лорд Аид не дает нам сидеть сложа руки. Недавно он купил несколько акров, потому что планирует создать ранчо для спасения и реабилитации лошад…

Персефона приподняла бровь. Вот это новости. Она сделала мысленную отметку расспросить его об этом позднее, а сейчас сосредоточилась на улыбке, встречая выходящих из лифта Айви и Гармонию.

Богиня примирения выглядела совершенно иначе, чем когда