– Серьёзно? – рассмеялась я, да так, что согнулась пополам от того, как сдавливал горло приступ смеха, – это какой-то проклятый цирк, устроенный Вами же, тренер Фуэнтес.

Кажется, что Диего был готов взорваться из-за моей реакции, так сильно она выводила его из себя, что одновременно возбуждало и нравилось. Когда волна смеха прекратилась, я выпрямилась и посмотрела прямо в карие глаза, которые пылали яростью.

– Я хочу по… – начал он, но резко замолк, потому что глаза ректора метались между мной и Диего, постепенно наливаясь краснотой от гнева. Плотно подоткнутые губы говорили о том, что он сдерживал порыв слов, которые так и рвались наружу, – мистер Харрис, – кивнул Диего, убрав руку.

Я же решила не наделять ректора приветствием, потому что он не знаком с данными словами, а если и вспоминает, то только по прямому напоминанию о том, что есть манеры. Скрестив руки под грудью, меня совсем не пугала сложившаяся двусмысленная ситуация, я лишь выгнула бровь, задавая немой вопрос: какого чёрта нужно?

Конечно, прямо сейчас моё личное дело могло само выложить себя на стол для отчисления, как и Диего, за связь со студенткой, но разве Харрису что-то известно?

Бейкер могла упомянуть за кружечкой чая, – заверещало то «я», которое раздражало, но сейчас оно было правым как никогда иначе. В этот миг, страх наполнил каждую клеточку моего тела.

Не могла, у неё голова набита теми же влюблёнными опилками, что и у Алана, – вступилось «я», которое было на моей стороне. Расслабив плечи, я подумала о том, что по отчислению, Алан останется тут и вся его любовно-страдальческая дребедень тоже, но больше меня напугало то, что я потеряю Диего, как бы не старалась его возненавидеть.

– Тренер Фуэнтес и мисс Мелтон, что тут происходит? – сухо, но раздражённо произнёс мистер Харрис.

– Решаем вопросы по тренировке, – также безэмоционально ответила я, чем удивила двух мужчин рядом. В глазах Диего застыла какая-то благодарность, а Харриса – недоверие.

– Я отстранил Вас от тренировок на период реабилитации, – напомнил ректор, смотря на меня, после чего, перевёл взгляд на Диего, – мисс Мелтон не будет тренироваться, пока не восстановятся её травмы.

– У меня ни осталось и синяка, – прошипела я, пронзая взглядом отвратительного ректора, который помимо всего прочего, ещё будет отправлять мою жизнь наставничеством несколько дней.

– Отстранили от тренировок? – глухо выдал Диего, смотря на меня. Он явно жалел о том, что поймал и завёл меня в этот укромный уголок, который лишь напоминал нам о случае в кафе.

– Да, – бросила я, будто меня вовсе не волнует данная проблема, – теперь я наконец-то могу пойти в библиотеку?

– Да, конечно, – кивнул Харрис, – Вас, тренер, я попрошу пройти со мной, чтобы обговорить все вопросы.

Отстранившись от стены, я поправила на плече ремешок сумки и гордо зашагала в направлении кабинета, где должна взять нужные предметы, чтобы уйти от реальности в мир красок.

Пока руки собирали кисти, палитру, холст и остальные мелочи, сердце бешено стучало в груди. Все те минуты, я вдыхала аромат Диего, но смогла собраться с мыслями, чтобы не мямлить в его присутствии. Даже если мне больно и при виде Фуэнтеса – сжимается сердце, я не должна давать и повода усомниться в своей безразличности к нему. Плевать, если это лишь видимость. Я никогда не буду за кем-то бегать, и тем более, если это лицо мужского пола, с которым у меня уже была случайная интрижка и не одна.

Это лицо обваляло тебя в дерьме, помни это, – напомнило моё «я», за что получило одобрительный кивок.

Пролетев в библиотеку, я нашла укромный уголок и удобно устроилась, получив свой покой в музыке, которую включила сразу, как только заняла местечко на деревянном покрытии. Благо, что студентов было мало, да и скрывали моё присутствие в данном месте стеллажи с тысячами книг.

Я не случайно выбрала данное место, ведь в кампусе покоя не будет из-за Сам, Алана, Оливера или сучки-Полли, да и всех остальных, кто может нагрянуть в комнату. На поле, член Диего может вновь оказаться у моего лица, чего я не желаю. А может и желаю. Сейчас я хочу одиночества, когда меня никто не трогает и не вертится под боком. Где ещё найти тишину, как ни в библиотеке?

Краски, которые я взяла, так и лежали в стороне, потому что работал за меня карандаш. Я и сама не поняла, как начала рисовать образ Диего, крутившегося в голове. Это всё благодаря песне Lewis Capaldi – Before You Go, которая затянула меня в собственные чувства. Я лишь едва слышно подпевала словам:

"Я ненавижу тебя, ненавижу тебя, ненавижу тебя", – но так я просто обманывал себя.

Я начинаю искать замену всем нашим мгновениям.

Я ненавижу рисовать портреты, но чёрный грифель настолько точно отражал человека, который забрал все мои чувства и растоптал, что я влюбилась в данный рисунок с первых набросков. Может быть, я пытаюсь обмануть сердце, но меня всё устраивает. Так проще, чем скулить из-за не взаимности. Будто почувствовав знакомый взгляд, я подняла глаза и быстро прижала к себе лист, потому что его отражение сейчас устремлённо летело в мою сторону.

Чёрта с два он увидит. Я скорей выжгу это место, чем покажу рисунок, и тем более ему.

– Какого чёрта тебе ещё от меня нужно? – выругалась я, вынув капельку наушника, – ты слышал, что мне нельзя тренироваться.

– Прекрати быть сукой, – огрызнулся Диего, схватив меня за руку и потащив на выход.

– Что ты делаешь? – вырвалась я, остановившись посередине пустого зала. Я рисовала так долго?

– Спасаю тебя, идиотка, – процедил он, вновь ухватив мою руку и потащив к дверям.

– Ты спасёшь меня тем, если прекратишь хватать, – вопила я, пытаясь вырвать собственное запястье из его крепкой хватки, которая больно сковывала кожу.

– Была пожарная тревога, я делаю тебе одолжение, можешь не благодарить, – также сухо заявил он, бросив в меня секундный взгляд.

Пожарная тревога?

Не став спорить дальше, я позволила ему тащить себя из университета. Физически, тело не желало разрывать контакт, хотя я в состоянии сама найти выход. Но что-то во мне не позволяло выдернуть руку. Я хотела этого прикосновения, даже если оно жгло кожу, пронзая электрическим током каждую частичку. Наши отношения в стадии апокалипсиса или начала конца свет, поэтому других касаний ожидать не стоит.

Как только ноги выбежали на улицу, я обнаружила огромное количество студентов, оживлённо обсуждающих происходящее. В это секунду рука Диего оставила мою. Одиночество вмиг напомнило о себе, чем озадачило и обеспокоило меня. Так не должно быть. Он не может заполнять дыру в моей душе своим касанием. Я не хочу зависеть от чувств.

– Мисс Мелтон, – раздался знакомый голос профессора Фаринсона, спешившего в нашу сторону, – я так рад Вас найти, даже в подобной ситуации.