Договор закрепили рукопожатием.

Пришли, к жилищу Богучара, которое представляло собой высоченный в три этажа терем, огороженный со всех сторон частоколом, ближе к утру. На горизонте как раз забрезжили первые багровые лучи солнца. Оглядевшись по сторонам, не видит ли кто, купец пропустил Прошку во двор через массивную калитку. Щелкнул замком.

— Ну как? Сначала работа или… — поинтересовался Богучар.

— Или! — оборвал его Прошка, у которого от голода и длинного перехода, что за дуратская привычка топать повсюду на своих двоих, сводило живот.

Накормили, как обещал купец, от пуза. Еду на подносах вносила и ставила перед Прошкой Марьяна. А кто еще? Действие снадобья, по всему было видно, еще не кончилось.

«Хорошо, когда слуги есть» — решил Прошка. — «Надо будет тоже обзавестись после похода на Кощея. И терем посолиднее сладить».

Богучар не ел. Заметно нервничая, он сидел за столом напротив некроманта и стучал каблуком об дощатый пол. Когда Прошка, наконец, отодвинул от себя очередную опустошенную тарелку и кувшин с вином, купец заметно оживился.

— Нус, — залепетал он. — Пора?

Прошка поглядел в окно, где во всю расцветал живописный рассвет. Вид из терема купца открывался на бескрайний лес.

— Не! — буркнул Прошка. — На рассвете оживлять нельзя, — соврал он. — А то упырь получиться может. Давай после бани?

Купец пожал плечами.

— Маруся! — кликнул он очередную точную копию Марьяны. — В баню гостя проводи. Тебе туда что-нибудь принести? — спросил Богучар.

Некромант с умным видом уставился в потолок, соображая, чего бы еще такого запросить у заказчика.

— Квасу! — ничего другого на ум не пришло. Алкоголь пить не хотелось. Хватило кувшина вина. То ли от него, а толи от бессонной ночи и пережитого стресса голова гудела. Жратвы тоже было выше крыши. Чай не верблюд, наперед не запасешь. А вот холодного кваску употребить в горячей бане было очень даже кстати.

— Хорошо! — теряя терпение буркнул купец. — Но после бани сразу ко мне! Маруся, проводишь.

Марьяна кивнула.

Баня была классическая. Из сруба. Лавки выскоблены, обработаны. Не то, что в солдатской, куда они раз в неделю ходили с молодыми дружинниками. Там присядешь разок неудачно и будешь пол дня из седалища занозы доставать.

В теплом помещении стало хорошо. Даже спать перехотелось. Прошка давно заметил, что силы ему добавляют три вещи: еда, вода и сон. С последним дело пока обстояло так себе, а вот жратвы и живительной влаги было достаточно. Набрав из чана холодной воды, Прошка опрокинул ее на себя. В этот момент дверь отворилась и на пороге появилась Марьяна. В руках ее находился кувшин с квасом. Неизвестно, предполагала ли девица, что мужчина в бане окажется голым, или надеялась, что он будет полоскаться в нижнем белье, но от увиденного опешила. Так и уставилась чуть ниже живота. Прошка поначалу хотел прикрыться, да прикрикнуть на нахалку, но облик любимой женщины, а также прошедшее со времени эротического подвига время, качественный ужин и баня сделали свое дело. Неожиданно для него самого, аппарат снова ожил.

От неожиданности девица уронила кувшин с квасом на пол. Но с места не сходила и взгляд не отводила.

«Эх, служаночка, да барин в бане. Чем не эротическая фантазия?» — промелькнуло у Прошки в голове, и он шагнул навстречу Марусе.

Из бани барышня вышла довольной. Прошка основательно вымылся, вытерся и, схватив жезл, который все это время таскал с собой (не оставлять же в самом деле где ни попадя) проследовал за ней. За окном уже во всю щебетали птицы. Богучар находился в одном помещении с покойником. Почивший брат лежал на столе. Купец сидел поодаль, обхватив голову руками. Завидев некроманта, заметно оживился.

— Наконец. Солнце встало. Можно оживлять?

Помолчав несколько секунд, больше для порядка, некромант кивнул.

— Мне выйти? — поинтересовался хозяин дома. — Говорят, после твоих художеств мужская сила уходит.

— Брехня! — заметил Прошка. Ему почему-то очень не хотелось оставаться с покойником один на один. Мало ли, как отреагирует, когда к жизни вернется? Можно и в глаз схлопотать. — Только его перевернуть надо.

Вместе перевернули. Брат оказался нелегким. Не таким крупным, как купец, но все же.

— Стяни с него штаны, — приказал Прошка, взбираясь на стол.

— Это зачем? — изумился купец.

— Говорю, значит надо.

Богучар сдернул с бездыханного тела брата штаны. Прошка поплевал на руки и ловким движением оживил мертвеца, после чего, наученный горьким опытом, резко выдернул жезл и отскочил в угол помещения. А оживший уже выл и прыгал на месте, хватаясь за зад.

— Ожил! Ожил! — радостно завопил Богучар и, подскочив к брату лихо засветил тому кулаком промеж глаз.

Брат охнул и согнулся в двое.

— Где папины деньги, ирод, — завопил купец, и зарядил второй раз. — Наследство где, дрянь? Мое оно. Мне завещали… Куда спрятал?

Удары сыпались на оживленного один за другим. Тот закрывал лицо руками, тщетно пытаясь выскочить из-под атаки разгоряченного братца.

— Ну дела… — пробубнил себе под нос Прошка, которого сцена семейной разборки привела в замешательство.

Медленно, чтобы не попасть под раздачу, купец лихо размахивал кулаками, некромант приставными шагами прошел к выходу из комнаты. В этот самый момент там появилась Марьяна, то есть Маруся, привлеченная громкими звуками.

— Папенька, придержитесь, — завопила она. — А то, не ровен час, во второй раз его убьете.

«Папенька?» — от внезапной мысли Прошку замутило. — «Девица в бане не бесправная служанка, а дочь хозяина и, должно быть, до того момента невинная…»

Представилось, что будет, если об этом приключении узнает хозяин дома. Скорее всего на месте лихо выхватывающего сейчас кренделей братца окажется он — Прошка. А после, может, и на этом столе, без дыхания и сердцебиения. Первым порывом было убежать, но…

— Прошу прощения! — произнес Прошка, когда Богучар выдохся и сделал паузу. — Оплату бы получить.

— Конечно! — рявкнул разгоряченный купец. — Маруся, выдай ему кошель. Там у выхода лежит.

Когда они вышли из комнаты, там снова послышались крики и звуки ударов.

— Лютует батенька, — заметила Маруся. — А вы, дяденька некромант, заходите. Чего уж там? Не забывайте.

Девушка улыбнулась самой очаровательной Марьяниной улыбкой, и Прошка на какой-то момент позабыл, что перед ним не хозяйка общежития.

— Обязательно загляну, красавица, — произнес он, добавив в голос брутальности, но тут же осекся, вспомнив, что перед ним дочь хозяина.

«Интересно, как она выглядит на самом деле?» — мелькнуло в голове. Впрочем, выяснять это времени не было. Ночь любви окончательно лишила Прошку сил. Дико захотелось спать.

— Ты это… — шепнул он девушке на прощание, — Не говори никому. Нельзя нам некромантам. Сама понимаешь.

Глава 14

Свадебный переполох