– Смотри, Мохаммед, кого я нашел.

– А ну веди этих орлов сюда! И девку тоже!

Солдат и девушку подвели к Рабулло. Зал затих.

Афганец спросил у солдат:

– Кто такие? Где служим? Как оказались на станции? Что за блядь с вами?

Ответил ефрейтор:

– Мы в батальоне связи служим. Недалеко отсюда. Едем в отпуск. А с нами невеста друга.

Рабулло усмехнулся:

– Невеста это хорошо! В Чечне воевали?

– Нет!

Рядовой добавил:

– Нас посылали туда, но мы обеспечивали связь. В боевых действиях не участвовали.

Ему бы промолчать, хотя и молчание вряд ли помогло бы молодым людям.

Рабулло сощурил глаза:

– Значит, были в Чечне?

– Да, но не воевали.

– А медаль тебе за что на грудь повесили? – ткнул он пальцем в медаль «За воинскую доблесть».

– Так это, за службу примерную. Многих награждали, дали и мне!

– Ты врешь!

– Нет, я не вру, клянусь!

– Что стоит твоя клятва, неверный? Ничего!

Рабулло повернулся к подчиненным:

– Ну что встали? Хватайте людей и ставьте их к окнам. Проверьте все помещения. Персонал станции в зал ожидания, сюда же телефон городской связи. Двери все на запор. Проверить здание, чтобы никто не мог с улицы скрытно пролезть сюда. Даже паршивая мышь. Двадцать человек – мужчин, стариков и женщин без детей – оставить в центре зала. Выполнять!

Кто-то спросил:

– А если у станции объявятся менты или военные?

– У тебя нет оружия? Или мало боеприпасов? Стрелять всех, кто приблизится к зданию ближе ста метров!

Боевики усадили часть пассажиров на средние ряды стульев зала ожидания, остальных, преимущественно женщин с детьми и мужчин, погнали к окнам. Они должны были служить живым щитом против любых действий милиции или спецназа.

Отдав распоряжение, Рабулло повернулся к солдатам и девушке:

– Значит, за примерную службу в отпуск отпустили?

Ефрейтор кивнул:

– Так точно. У нас и документы соответствующие есть!

Афганец рассмеялся:

– Их ты своему патрулю показывать будешь, если выйдешь живым отсюда. Мне они не нужны. Для меня солдат русской армии – враг, независимо от того, где и кем служит.

Девушка испуганно спросила:

– Вы нас убьете?

– Как тебя зовут, и сколько тебе лет, красавица?

– Меня зовут Ира, мне недавно исполнилось девятнадцать лет.

– Не хочется умирать в девятнадцать лет?

– Нет!

– Замуж хочется, да? Трахаться хочется, да? Попробовала уже мужской член?

Девушка смутилась. Главарь повернулся к рядовому:

– Лишил девочку девственности?

– Да!

– Давно?

– Нет! Недавно!

Бандит вновь повернулся к девушке, взял ее за подбородок, поднял рывком голову:

– Ты не ответила, понравилось тебе трахаться?

– Не знаю!

– Что, не поняла ничего?

– Ну зачем вы об этом спрашиваете?

– Я здесь делаю все, что хочу. Захочу, прямо при женихе разложу на полу. И тогда ты поймешь, что такое спать с настоящим мужчиной, а не с малолетним обмылком? Разложить?

– Не надо!

Рабулло оттолкнул от себя девушку, приказал боевику, находившемуся рядом:

– Смотри за ними, Мехмед. Скоро они будут нужны мне. Все трое!

– Я понял, саиб!

Городской телефон затрещал сигналом вызова. Одновременно от окна прошли доклады боевиков:

– Площадь у станции окружают войска. Их немного, у них три БМП.

– Очухались? Пусть окружают.

Он снял трубку, грубо ответил:

– Да?! Слушаю!

– Здравствуйте! С вами говорит глава местной администрации – Ценевич Валентин Алексеевич. Позвольте узнать, кто вы и что вам нужно?

Афганец переспросил:

– Ценевич? Еврей, что ли?

– Ну почему еврей? Белорус!

– Знаем мы таких белорусов. В общем слушай, еврей, что тебе надо сделать. Достать из банка или из собственного кармана, мне без разницы, два миллиона долларов. Это будет цена за двадцать заложников. Всего их у меня сорок, но я не жадный, мне и двадцати хватит. Деньги пакуешь в чемоданы, передаешь на станцию! Затем приказываешь подать ко входу автобус, а до этого обеспечиваешь самолет, который должен находиться на аэродроме в Черногорске. Мы берем деньги, отпускаем двадцать заложников, остальных двадцать забираем с собой. Вылетаем из Черногорска туда, куда нам надо. Потом и заложники, и самолет вернутся обратно домой целыми и невредимыми. Вот такие мои условия. Понимаю, что для прилета самолета в Черногорск требуется время. Я даю тебе на все три часа. Ровно в 13.30 местного времени деньги должны быть на станции, автобус у центрального входа, а самолет с экипажем на аэродроме в Черногорске. Связывайся с кем хочешь, но в 13.30 все должно быть готово для вылета моей группы из твоей дерьмовой России.

Ценевич проговорил:

– Понимаете, не знаю, как к вам обратиться, но трех часов на выполнение ваших условий явно недостаточно.

Афганец ответил:

– Называй меня Мохаммед! Трех часов тебе хватит. Я просчитывал операцию, и если будете работать оперативно, не затягивая время, то уже к часу дня выполните условия. А чтобы вы до конца осознали всю серьезность положения, если вас не убедил расстрел жителей у больницы и уничтожение милицейского патруля, я сделаю вам еще один подарок. От себя! Где находишься сейчас, еврей?

– Я не еврей!

– Где находишься?

– Недалеко от станции.

– Главный вход видишь?

– Да!

– Вот и смотри на него. Внимательно смотри. Как получишь подарок, позвони, завершим первый этап переговоров.

Рабулло бросил на аппарат трубку, повернулся к солдатам и девушке:

– Встать и на выход!

Ефрейтор побледнел:

– Нет! Не надо! Не надо нас убивать!

Афганец усмехнулся:

– Придурок! Иди на выход, я отпускаю вас!

– Правда?

– И за что тебе отпуск дали, непонятно. Тупоголовый, как баран! Вперед, сказал!

Рядовой спросил:

– Мы сумки тогда возьмем?

– Подарки везете?

– Да, по мелочи, откуда у солдат деньги.