необходимым, включая горячую воду, — с этими словами хозяин демонстративно сморщил нос, как бы давая гостю понять, что от того несёт конским потом. — К обеду тебя пригласят. И не вздумай выкинуть какой-нибудь фортель, я поставлю надёжных людей охранять моего дорогого племянника.

Эх, знал бы самодовольный страж, какую роковую роль в его судьбе сыграет предстоящее пиршество, наверное, просто выкинул бы своего гостя в окно. Увы, нам не дано предугадать сценарий пьесы под названием Жизнь, вышедшей из под пера Создателя. Персонажам пьесы отведена незавидная роль исполнителей чужой воли, какими бы великими стратегами они себя ни мнили. Вот и Вран опрометчиво решил, что благополучно справился с возникшей проблемой ровно в тот момент, когда невольно свернул на дорожку, ведущую к пропасти. А ведь всё началось так невинно, просто дружеские посиделки родственников после долгой разлуки. Возможно, если бы Эвиана по обыкновению последних дней осталась ужинать в своей комнате, ничего бы и не случилось, но ей, как назло, именно сегодня вздумалось осчастливить своим присутствием приютившего её лорда.

На самом деле это вовсе не было случайным капризом взбалмошной девицы. Слухи о молодом красавчике лорде Линнете распространились по замку как степной пожар и, разумеется, не минули ушек Эвианы. Стоит ли винить бедняжку, ведущую жизнь добровольной затворницы, что она не смогла справиться со своим любопытством и явилась поглазеть на гостя или, лучше сказать, истинного хозяина замка. Что ж, красавчик полностью оправдал потраченное девушкой время на одевание, причёску и макияж, он оказался не просто привлекательным молодым человеком, но вдобавок ещё и галантным кавалером. Весь вечер лорд Линнет увивался за прелестной барышней, и та буквально расцвела как бутон розы под солнечными лучами.

Вран не мог нарадоваться волшебным переменам, произошедшим с его подопечной, ведь он уже почти смирился с тем, что девушка тяжело больна и скоро покинет этот бренный мир. Но смертельная болезнь на поверку оказалась просто хандрой, которая мгновенно улетучилась, когда у Эвианы появилось достойное общество ровесника. Только теперь до Врана дошло, каково было девушке благородного происхождения прозябать в замке немолодого замкнутого лорда без каких-либо перспектив на счастливую личную жизнь. А ведь Эвиана была такой юной, ей, разумеется, хотелось любви, красивой свадьбы, детей, в конце концов. Но что мог ей предложить сосланный в дикую локацию страж, изображавший из себя лорда-отшельника? Зато молодой лорд Линнет вполне годился на роль её спутника жизни.

— Придётся наглому ратава-корги отработать крышу над головой, — злорадно прикинул Вран, наблюдая за откровенным флиртом между двумя молодыми людьми, — пусть несчастная девушка порадуется.

Вот так и получилось, что после ужина два аэра заключили взаимовыгодную сделку. Вран взял на себя обязательство не раскрывать обман своего псевдо-племянника, а тот в свою очередь обязался поддерживать позитивный настрой одной юной девицы. Поначалу всё шло как по маслу, молодые люди демонстративно наслаждались обществом друг друга, долгие прогулки и беседы у камина надёжно вписались в их распорядок дня. Вран всё чаще стал замечать, что его ожившая гостья улыбается, а её задорный смех то и дело отвлекал его от текущих обязанностей. Правда, вместе с заслуженным удовлетворением от удачно проведённой операции, агент отчего-то начал ловить себя на том, что испытывает досаду, глядя на счастливую парочку. Привычка к самоанализу отчего-то не помогла Врану определить причину своего дурного настроения, и он списал его на то, что поддался на хитрость ратава-корги и позволил Ро остаться.

Однако вскоре благостная атмосфера в замке начала портиться, Эвиана снова загрустила и всё чаще стала избегать приглашений на увеселительные мероприятия. Спустя месяц после вселения в замок Ро, обстановка вернулась к привычному унылому прозябанию, и Вран решил внести ясность в условия их договора с ратава-корги.

— Ты что, совсем слепой, — накинулся на него Ро, — она же флиртовала со мной назло тебе. Девчонка в тебя влюблена.

— Шутишь? — от удивления у Врана буквально отпала челюсть. — Зачем молоденькой девице старый вдовец, когда рядом крутится юный красавчик знатного происхождения?

— Ты в Игре, дружище, — расхохотался Ро, — не забывай об этом. Аватаров невозможно понять, если подходить к ним с меркой аэрской рациональности, они живут чувствами. Дай нашей малышке надежду на взаимность, и сам увидишь, как всё изменится.

— Какую надежду?! — Вран вполне искренне возмутился, хотя в глубине души почувствовал странное удовлетворение от слов Ро. — Если ты прав, то мне придётся избавиться от Эвианы. Я не могу ставить под удар свою миссию из-за одного аватара.

— Ну-ну, — в голосе Ро послышалась откровенная насмешка, — посмотрим, позволит ли эта ведьмочка от себя избавиться.

Время показало, что у ратава-корги было явно побольше опыта в общении с аватарами, чем у бывшего сталкера, заброшенного в мир Игры волей злой судьбы и интриг его коллег. Вран проявил недюжинное рвение и таки нашёл подходящее убежище для своей подопечной у одной престарелой дамы, лишившейся мужа и дочери. Эвиана молча выслушала его предложение и, не сказав ни слова, удалилась в свою комнату собираться. Хитрый манипулятор вроде бы вздохнул с облегчением, он ожидал гораздо более эмоциональной реакции от обломавшейся в своих матримониальных планах девицы, и только Ро продолжал хитро посмеиваться над потугами соотечественника избавиться от Эвианы. Как вскоре выяснилось, потуги действительно оказались тщетными.

В ту ночь Вран проснулся от тихого шороха, идущего от двери спальни. Открыв глаза, он едва ни свалился с постели, потому что увидел в проёме тоненькую фигурку девушки, завёрнутую в одеяло. Эвиана решительно шагнула через порог и закрыла за собой дверь. Ещё пара шагов, и одеяло упало на пол, демонстрируя шокированному наблюдателю полное отсутствие под одеялом какой бы то ни было одежды. Вран открыл было рот, чтобы отчитать неразумную девицу, но та ловко запрыгнула на кровать и перекрыла потенциальный источник упрёков своими губами. Дальнейшее невольный соблазнитель невинных дев запомнил смутно, его тело вдруг взяло верх над разумом и принялось действовать самостоятельно. Рациональный ум аэра выключился, и Врана захлестнул такой мощный поток чувств, что он с непривычки мгновенно в нём утонул.

Пробуждение от блаженной эйфории оказалось одновременно отрезвляющим и болезненным. Эвиана лежала рядом, свернувшись комочком под одеялом, и горько плакала. Врану никогда раньше не приходилось сталкиваться с силой женских слёз, а потому он натурально растерялся. В тот момент в его душе творился полный раздрай, поскольку разум аэра и тело аватара вступили в смертельный конфликт. Аэр был в ужасе от утери самоконтроля, а аватар просто и незатейливо счастлив, и при этом оба они разрывались от жалости к рыдающей женщине.

— Успокойся, малышка, — Вран наконец нашёл в себе силы вклиниться