Клара едва успела подумать, что худшего дня уже не может быть, как в детскую, где Клара укачивала Джона, напевая колыбельную, вошел лакей.

Высокий лакей объявил, что к Кларе приехал с визитом джентльмен.

— Маркиз Родон, мисс Уилсон.

Клара взглянула на оцепеневшую Софию.

— Скажите ему, я сейчас спущусь, — ответила Клара, и лакей вышел.

— Что он здесь делает? — спросила София, беря на руки Лайэма и укладывая его в колыбель. — Джеймс даже еще не вернулся. Мы не можем узнать, что между ними произошло.

— Неужели Джеймс заставил лорда Родона сделать предложение? Если так, то я не согласна на брак по принуждению.

— Не знаю. — София отобрала Джона у Клары. — Иди же, Клара. Не заставляй его ждать. Предложи ему чаю. Даю тебе несколько минут, а потом я приду.

— Спасибо. Ты самая лучшая в мире сестра.

По пути в гостиную Клара глубоко вздохнула и попыталась пригладить волосы. Все ее существо трепетало лишь от одной мысли, что она увидит снова лицо Сегера.

Она остановилась и немного постояла у двери гостиной, стараясь скрыть волнение, чтобы спокойно войти в комнату.

Маркиз, заложив руки за спину, стоял у окна. Солнечный свет освещал его лицо, четкую линию скул, полные губы и прямой нос. Все чувства Клары обострились. Так велика была его власть над ней, что она ощущалась даже когда Сегер просто стоял там, ничего не делая.

Он повернулся к ней. Они посмотрели друг на друга, и холодок пробежал по спине Клары.

— Что вы здесь делаете? — спросила она, шагнув к нему.

Такой вопрос она бы никогда не задала обычному визитеру, но что бы она ни сказала этому человеку, мужчине, которому она позволила забраться ей под юбки, все было бы по меньшей мере лицемерием. Они перешли границу приличий.

Однако при одном воспоминании о том, что он делал под ее юбками, Клара неожиданно ощутила боль между ног.

Он шагнул к ней.

— Мне нужно было увидеть вас. Муж вашей сестры сегодня посетил меня.

У Клары упало сердце. Что же произошло между этими мужчинами?

— Я боялась, что он сделает это, — смутилась она. Клара вошла в комнату и встала так, что от маркиза ее отгораживал диван. Она боялась, что если окажется близко к нему, то не сможет удержаться и коснется его.

— Что он сказал?

— Среди всего прочего, он приехал предупредить меня, чтобы я больше не подвергал вас риску, как это сделал бы каждый зять, чувствующий ответственность за свою невестку. С этого времени я должен видеться с вами только в приличной обстановке.

— И это все?

Маркиз с обольстительной улыбкой обошел диван. Она знала, что он не старался быть обольстительным. Просто он был таким.

Клара попятилась.

Сегер стоял всего в футе от нее.

— И еще он сообщил мне, что сегодня утром он узнал, что может разразиться скандал, касающийся нас обоих.

Одного лишь воспоминания о том, что произошло между ней и герцогом, хватило, чтобы Клара похолодела. Она все еще была под впечатлением этой встречи.

— Он рассказал вам, как обстоят дела? Ему удалось разобраться?

Сегер нахмурил брови.

— А вы не знаете?

— Джеймс еще не вернулся. — Ей становилось не по себе, ее беспокоило, что же произошло, не распространяются ли уже слухи, и то, что ее отправят обратно в Америку.

Выражение лица Сегера смягчилось.

— Вам не надо беспокоиться. Этим делом уже занялись.

— Кто? Джеймс или вы?

— Мы оба. Если Гайсборо понимает, что ему выгодно или невыгодно, он никогда больше не упомянет вашего имени, разве что говоря о вашей доброте и высокой морали.

Клара проглотила стоявший комом в горле страх.

— Почему вы в этом уверены?

Сегер помолчал несколько секунд, и она заметила каплю крови на его воротнике.

— О!

Сегер увидел, на что она смотрит, тоже взглянул на пятно и попытался стереть его.

— Простите, я не заметил.

Он взглянул ей в лицо и побледнел.

— Я не любитель драк, Клара. Но герцог угрожал мне пистолетом, и мне пришлось обезоружить его.

— Пистолетом! Боже!

— Не волнуйтесь, пистолет вылетел в окно.

— А вы не пострадали? — Клара не могла представить Сегера, из-за нее оказавшегося под дулом пистолета.

— Я в полном порядке.

— А как герцог? Он не… — Она не смогла закончить.

— Нет-нет, все свелось всего лишь к разбитому носу. Его, а не моему. Ему не понравилось, что у него отобрали пистолет, поэтому мне пришлось защищаться.

Клара не хотела знать подробности «разговора» с герцогом. Разбитый нос был более чем достаточным свидетельством.

Сегер опустил взгляд на ее губы.

— А вы как себя чувствуете? Хорошо?

Она с трудом сглотнула и кивнула:

— Прекрасно.

Он протянул руку и посмотрел в ее глаза, полные тепла и нежности.

— Подойдите и сядьте рядом со мной.

Что она могла сделать? Только послушаться его. Она была очарована его сексуальной притягательностью, его мягкой уверенностью, его невероятно красивой внешностью. Она подала ему руку, и они сели на диван, не спуская друг с друга глаз.

— Я глубоко сожалею, что так получилось, — сказал он, — и я не снимаю с себя ответственности. Мне не следовало посещать ассамблею вашей сестры. Люди знают, кто я, и не принимают меня. Мне следовало оставаться вне вашего круга знакомств.

— Нет. У вас есть чувство чести, Сегер. Вы, конечно, это знаете. А вот Гайсборо вел себя недостойно.

И, добавила она про себя, что касается этого круга, то она подозревала, что эти самые матроны, шипевшие на Сегера, растаяли бы в его руках как воск, если бы он всего лишь посмотрел на них.

Бросив быстрый взгляд на дверь, чтобы убедиться, что они одни, Сегер повернул ее руку и поцеловал ладонь. Клара пыталась сохранить самообладание, но это оказалось невозможным. Сегер возбуждал в ней все, что могло возбуждаться. Дрожь восторга бурным потоком пробегала по ее жилам с поразительной силой.

— Я не перестану обвинять себя в том, что произошло, — прошептал он, его горячее дыхание согревало ее ладонь, и мурашки пробегали по ее телу. — Я только хотел бы каким-то образом это возместить вам.

Он провел языком по ее ладони. Клара едва не задохнулась, чувствуя, что он мог бы довести ее до высот оргазма только одним языком.

Неудивительно, что все женщины Лондона хотели его. Его чары и невероятная способность доставлять удовольствие действовал и как наркотик. Испытав в карете его любовные таланты, Клара теперь не могла забыть те чувства и то удовольствие, которое он доставлял ей. Как быстро она стала просто одержима им.